Хелен Чандлер - Мера ее вины

— Доброе утро, — приветствовал ее Кэмерон, войдя в комнату присяжных. — Как прошел вечер?

Тон его голоса был совершенно будничным. Как все обманчиво, подумала Лотти. На самом деле его жизнь — совсем не сахар. Приблизительно год назад он потерял женщину, с которой планировал быть вместе до самой смерти. Его выбрали для работы в суде присяжных далеко не в самое удачное для него время. Лотти подумала о том, что если б Кэм смог объяснить все это судье… Но как он мог это сделать? Непросто раскрываться перед совершенно незнакомыми людьми, объясняя свои душевные травмы и финансовые сложности. Но если б Кэмерон смог отказаться от работы, она не смогла бы с ним познакомиться. Лотти, конечно, очень его жалела, но нисколько не расстраивалась от того, что Кэмерон в конечном счете остался на скамье присяжных. Без него ей было бы очень некомфортно, а его присутствие, без сомнения, скрашивало нахождение в судебном зале.

— Нормально, — ответила она. — А твой?

— Мы с Джеком ходили в бар, — тихо ответил он.

Джек оторвался от своего загадочного кроссворда и улыбнулся.

— Было дело, — улыбнулся он. — Правда, с ним на людях не так-то просто. Пара сидевших рядом с нами женщин не могли оторвать от него глаз и просто слюнями изошли. Не очень комфортная ситуация…

— Ну, знаешь, или у тебя есть данные, или их нет, — заявил Кэмерон.

— Неужели все было так плохо, Джек? — встряла Лотти. — Представь, если б те женщины не засматривались, а, наоборот, их затошнило бы от его внешнего вида…

— Вы заметили, что там происходит у Табиты? — шепотом произнес Джек. — Ее группа поддержки с самого утра кучкуется в углу.

— Ты меняешь тему и уходишь от вопроса, — Лотти улыбнулась.

— Может быть, — ответил он с ответной улыбкой, — но они точно что-то задумали. Никто из них даже не взглянул на Кэмерона, когда тот входил. Я пошел за чаем. Вам что-нибудь принести?

Лотти с Кэмероном отказались. Но она обратила внимание на то, что в это утро Джек вел себя так раскрепощенно, как никогда раньше.

— Смотри, как он ожил, — прошептала она на ухо Кэму. — Ты вчера, случайно, не подсыпал ему что-нибудь в напиток?

— Ему просто было нужно выговориться. У него старомодные родители, дома мало радости, плюс еще каждое утро нужно приходить в этот мавзолей.

— И тут появляешься ты в образе этакого сильного старшего брата…

— Что-то типа этого, — ответил он и подвинулся на стуле так, чтобы его нога касалась ее бедра.

Лотти напряглась, захотела отодвинуться, но потом передумала и расслабилась. Их взгляды встретились, оба сразу же опустили глаза, словно опасаясь, что окружающие заметят, как между ними проходит мощнейший электрический разряд. В течение нескольких секунд они молчали.

— Всё в порядке, Лотти, — тихо произнес Кэм. — Позволь мне быть тем, кто тебе нужен. Ты мне тоже нужна.

У нее перехватило дыхание. Она молчала, словно оказавшись в пропасти между смехотворностью отрицания и окончательностью признания.

— Мне вполне достаточно дружбы. Или понимания того, что если б ты не была замужем, наши отношения могли бы привести к чему-нибудь большему. Я не хочу ставить тебя в неловкое положение.

А она, словно вынутая из воды рыба, ловила ртом воздух. Когда же, наконец, нашла в себе силы заговорить, то поняла, что ее горло неожиданно пересохло и голос стал хриплым.

— Я знаю, — пробормотала она. Ей стало жарко при мысли о том, что бесполезно изображать невинность или демонстрировать свое непонимание того, что происходит. — Я так и думала, что ты не осмелишься использовать меня в корыстных целях.

— Ну, не стоит делать из меня такого уж героя, — он подмигнул. — Не надейся, что я все время буду вести себя так. Ведь я всего лишь человек.

Лотти поняла, что настал переломный момент. Какую-то долю секунды она пыталась переложить на Зэйна вину за то, что собиралась сделать в ближайшее время. Зэйн повел себя бесчувственно и, не раздумывая, объяснил ее настроение влиянием предменструального синдрома. Муж думал только о себе, и ему даже в голову не приходила мысль, что он сам в состоянии встать и найти свою собственную рубашку. Ему было проще попросить об этом жену. «Он предсказуем, на него можно положиться, с ним я в безопасности», — напоминала себе Лотти. «Он скучный, — шептал внутренний голос-искуситель. — А вот Кэмерон совсем другой…»

— Не припомню, чтобы я просила тебя сдерживаться, — произнесла она, поднявшись, чтобы убрать журнал до того, как их позовут в зал суда. — Но мне кажется, что, даже если б и попросила, это никак не изменило бы ситуации.

Лотти наклонилась прямо перед ним, чтобы поднять с пола свою сумку, прекрасно видя, как Кэмерон глазами следит за каплей пота, сползающей от ее шеи к груди. — И, если честно, я не хотела бы тебя останавливать.

Она вышла, эффектно покачивая бедрами, зная, что платье подчеркивает ее фигуру, красиво развевается при походке, дразнит… И абсолютно не сомневаясь, что Кэмерон, не отрывая глаз, следит за каждым ее движением.

Ее честь судья Дауни недовольно посмотрела на мисс Паскал и мистера Ньюэлла.

— Обвинение вызывает инспектора Антона, — объявила мисс Паскал.

Через мгновение инспектор стоял на месте дачи свидетельских показаний. Присяжным уже было знакомо его лицо — каждый день он садился сзади обвинителя, что-то шептал ей на ухо и передавал записки. Лотти показалось, что однажды, когда инспектор задержал руку на ее плече дольше, чем обычно, делая вид, что хочет привлечь внимание, в глазах мисс Паскал промелькнули человеческие чувства. В ее взгляде читалось легкое раздражение и желание, чтобы ее оставили в покое.

Лотти с удовлетворением отметила, что сегодняшний день в суде развивается бодро. Если так все будет продолжаться и дальше, то их могут отпустить раньше, что, в свою очередь, означало, что она сможет какое-то время провести с Кэмероном. Просто поговорить, сказала она себе. Просто чтобы закончить начатый вчера разговор.

— Опишите, что вы увидели, когда прибыли в дом Блоксхэмов, — попросила прокурор полицейского.

— Обвиняемая стояла на подъездной дорожке, и в руке у нее была ножка стула. Сначала она не хотела ее опускать, но после нашей просьбы сделала это. Миссис Блоксхэм казалась спокойной, почти удивленной, что из-за подобного пустяка происходит слишком много шума. Я спросил ее, требуется ли ей медицинская помощь, и она ответила отрицательно. Когда я вошел на кухню… — Он на мгновение замолк, потом продолжил: — Я служу в полиции уже пятнадцать лет, но никогда ранее ничего подобного не видел.

Лотти показалось, что Имоджин Паскал закатила глаза, но потом быстро взяла себя в руки, ее лицо приняло прежнее деловое выражение, и она натянуто улыбнулась.