Вульф Дорн - Мое злое сердце [litres]

Нерон поднялся на лапы и заковылял к своей миске. Леннек отмыл его, черная шерсть собаки блестела на солнце. Я заметила небольшое белое пятно на шее, до того скрытое под слоем грязи.

– Я позвонил коллеге из Ассоциации защиты животных, – сообщил ветеринар. – Она живет в Штутгарте и была так любезна, что съездила проверить последний адрес Зандера. Она упомянула социализацию – Зандер известен как закоренелый алкоголик. Вероятно, у него отобрали квартиру, после того как он в очередной раз начал дебоширить и вступать в рукопашную с соседями.

В моей голове снова прозвучал голос, хриплый и пьяный: «Где он?» В этот момент я все поняла.

– Думаю, я знаю, где Эрих Зандер сейчас находится.

– Где же?

– Здесь, в Ульфингене. Несколько дней назад я встретила бездомного. Он был сильно пьян и спросил у меня, не знаю ли я, «где он». Раньше мне было непонятно, кого он имеет в виду. – Тут я слегка слукавила: я думала, что он спрашивает о Кевине, но ошиблась. – Он искал свою собаку.

– Бездомный алкоголик, еще и склонный к насилию, – покачал головой Отто Леннек. Наморщив лоб, ветеринар смотрел на пса.

Нерон поднял голову и не сводил глаз с забора, будто заметил что-то интересное.

– Тогда понятно, кто его так избил.

– Да. И, возможно, не только его. Дэвид, с которым мы притащили собаку, получил тяжелую черепно-мозговую травму. Не исключено, что на него тоже набросился Зандер.

– Я посмотрю, что можно сделать. В случае подтверждения наших подозрений мы должны подумать, как поступить с Нероном дальше…

В этот момент Нерон начал рычать. Он не отрываясь смотрел в сторону забора и угрожающе скалил зубы. Затем, словно укушенный тарантулом, сорвался и пронесся мимо нас с доктором в открытую дверь. Пес еще не совсем оправился от гематомы, давившей на позвоночник, и не полностью владел задними лапами: когда он что есть сил мчался к ограде, они немного подгибались. Однако Нерон этого не замечал. Он был просто вне себя.

Мы рванули за ним, и я заметила скользнувшую между планками высокого забора темную тень. Рыча и лая, Нерон стал бросаться на ограду, как безумный. Но тут его задние лапы подвернулись, и он, жалобно заскулив, упал в траву. Леннек первым добежал до собаки, а я бросилась вдогонку за тенью – мне хотелось знать, кого Нерон увидел за оградой. Поскольку садовая калитка была не предусмотрена, я помчалась через заднюю дверь к приемной ветеринара и дальше, через выход, на улицу.

Стояла дикая жара – казалось, асфальт плавится. Я поспешила к ограде, из-за которой слышала, как Леннек ласково успокаивает Нерона, внимательно огляделась, но не заметила никого, кроме пожилой дамы с тросточкой, переходящей через улицу. «Нет, – подумала я, – тень за забором была выше. И двигалась быстрее, пожилая женщина с больными ногами вряд ли смогла бы так». Он был здесь. Тот, кто избил Нерона. Эрих Зандер. Значит, он в курсе, где его собака. Эта мысль вызвала у меня беспокойство. Но еще хуже, что злоумышленник мог покалечить Дэвида. Тот, кто спустя семь лет дружбы чуть не насмерть забил своего пса, оставив его умирать, способен на все. Может, это в самом деле был дьявол, как утверждал Кевин? Но что общего между ним и Кевином? То, что мы нашли собаку в нескольких сотнях метров от сгоревшего автобуса, не может быть совпадением. Какая-то связь существует, в этом я была уверена. Но какая?

Леннек снова перенес Нерона в свою клинику и дал ему что-то успокоительное и обезболивающее. Тут пришла маленькая девочка с больным хомячком, и в это же время зазвонил телефон, так что я попрощалась. Леннек пообещал мне позаботиться о Нероне.

– Я сразу же тебе позвоню, как только будут новости, – сказал он, снимая трубку и одновременно указывая девочке в сторону кабинета.

Покинув ветклинику, я еще долго размышляла об Эрихе Зандере. Он казался мне ключом ко всему. Когда Юлиан на своей «Веспе» возник передо мной, мое сердце подпрыгнуло от неожиданности и внезапной радости. Я спешно провела рукой по волосам. Мамусик говорила, короткая стрижка очень идет мне и, кроме того, крайне практична, так как можно придать ей форму, просто проведя по ней пару раз пятерней. Но в этот момент я выглядела ужасно.

– Привет, – сказал Юлиан, снимая шлем.

Он выглядел бледным, под глазами залегли круги. Хоть он мне улыбнулся, сквозь улыбку пробивалась грусть.

– Твоя мама сказала, я найду тебя здесь.

– Да… привет… мы с Дэвидом… – пробормотала я, все еще не придя в себя от неожиданности. – Мы нашли у озера раненую собаку, и я хотела узнать, как у нее дела.

– Именно это и сказала мне твоя мама.

– А, ну да, – улыбнулась я, чувствуя себя по-идиотски. – А ты?.. Хотел мне что-то сказать?

– Я узнал о том, что случилось с Дэвидом, и хотел выяснить, как ты. Кроме того… – он потупил взгляд, – мне нужно перед тобой извиниться.

Мне сразу стало ясно, что он имеет в виду. Поцелуй. В мгновение ока я стала красной как рак. Этого еще не хватало!

– Тебе не за что извиняться. – Голос был таким, будто я проглотила лягушку. – Это была моя ошибка. Просто глупость с моей стороны. Проехали, ладно?

Он снова взглянул на меня, и снова его улыбка боролась с грустью.

– Жарко. Не хочешь сходить со мной чего-нибудь выпить?

Я чуть было не сказала «нет» от смущения. Однако мне тут же стало ясно, что весь остаток жизни я буду об этом жалеть. Я показала на Мисс Пигги:

– Давай, но только если ты возьмешь меня на буксир.

Мы заняли последний свободный столик в кафе Пино. Все остальные места были оккупированы туристами, высыпавшими из большого автобуса, что был припаркован на торговой площади. «Лучше было бы тебе взять меня на работу», – подумала я, глядя на раскрасневшееся лицо хозяина, снующего между столиками. Если бы он согласился тогда принять мою помощь, ему сейчас не пришлось бы так задыхаться, бегая туда-сюда.

Я говорила с Юлианом о разных пустяках, чтобы ему не пришла в голову мысль снова вспомнить о моем глупом поведении. Мне и без того было непросто. Юлиан пытался шутить, но ему плохо это удавалось. Причина лежала на поверхности, и я снова вспомнила о совете Рамоны и избегала этой темы.

Когда Пино наконец принес нам заказанные напитки, он выглядел человеком на грани инсульта. В этот момент зазвонил мобильник Юлиана. Он кратко извинился и отошел в сторону, подальше от гомона, производимого туристами. Чуть позже он вернулся и положил сотовый на стол.

– Прости, это был мой отец. Он слегка волнуется по поводу благотворительной вечеринки со сбором средств, но не может от нее отказаться.

– Что за вечеринка?

– Состоится сегодня в мэрии, – ответил Юлиан, устало проводя рукой по лицу. – Плакаты уже раз вешаны. Вырученные деньги пойдут на помощь онкологическим больным. Моя мама ее придумала. Она запланировала ее полгода назад, когда ей еще не было так плохо. Отец настаивает, чтобы вечер состоялся, несмотря на то что, возможно, сегодня ночью… а, в любом случае.