Тэсс Даймонд - Опасные игры

Постукивая пальцами по рулю, она подъехала к воротам и показала свой временный пропуск охраннику. Мэгги выключила фары, проехала первый поворот подъездной дорожки и припарковалась задом так, чтобы видеть дверь и окна кабинета сенатора.

Мэгги устроилась в тени и стала ждать.

Она сказала Грейс, что была в порядке, но это была ложь. Даже когда она смотрела сегодня видео с Кайлой, видела, как Кайла щурится на камеру, напуганная, но пытающаяся этого не показывать, она снова чувствовала, как веревки сжимали ее запястья, а внутри нарастала паника. Грейс была права – возможно, ей действительно стоило возобновить занятия с психотерапевтом. Она ходила к терапевту все детство после похищения. И всю старшую школу, и большую часть колледжа. Одни только мысли о том, чтобы вернуться к терапии, изнуряли. Но Мэгги понимала, что относиться так к терапии – саморазрушение.

Она могла помочь с ночными кошмарами.

Почти каждую ночь ей снова было двенадцать. Она бежала обратно в сарай. Мэгги ворочалась в смятых простынях, а сон продолжался. Она добиралась до двери, открывала ее и кричала, потому что там была только кровь.

Кровь Эрики.

По всем стенам и на полу. Мэгги падала на колени, вывернутая наизнанку этим зрелищем, и кровь заливала ее одежду, ее кожу. Медное зловоние было настолько сильным, что она до сих пор ощущала во рту его вкус… Тогда он прилип к ее горлу на недели. Она оттерла пятна крови, но столько лет спустя все еще чувствовала их где-то под кожей.

Мэгги откинулась назад, закрыла глаза и попыталась заблокировать воспоминания. Но стало только хуже.

– Мы должны попытаться, – сказала Эрика.

– Я не могу уйти без тебя! – умоляла Мэгги. Она не могла. Она не сделает это. Боже, как Эрика могла просить ее об этом? Что, если он сделает ей больно? Что, если накажет, когда увидит, что Мэгги сбежала?

Эрика притянула ее ближе.

– Я не пролезу, Мэгс, – прошептала она ей на ухо. – Я слишком большая. Это должна быть ты. Мы не можем просто сидеть здесь и ждать, пока с нами произойдет невесть что. Я знаю, что ты можешь это сделать. Ты просто проскользнешь и побежишь за помощью. Я буду здесь, когда ты вернешься.

– Я не хочу, – голос Мэгги был еле слышен. Она прижалась к Эрике, неуклюже обняв ее связанными руками. – Я не могу оставить тебя здесь. Что, если он сделает тебе больно?

– Я буду в порядке, – уверила ее Эрика. – Ты просто должна быть храброй, хорошо? Ради нас обеих.

– Я попытаюсь, – сказала Мэгги. Она должна была попытаться. Какой у них был выбор? Ее старшая сестра была права, как обычно.

Эрика улыбнулась дрожащими губами, убирая Мэгги волосы с щеки.

– Мы сделаем это сегодня, после того как он принесет нам еду, хорошо? Он уйдет, а ты пролезешь и побежишь, Мэгги. Ты побежишь так быстро, как можешь, и ты не будешь останавливаться и оглядываться, что бы ни случилось.

Глаза Мэгги наполнились слезами. Она попыталась их удержать. Она должна была быть сильной. Храброй. Ради сестры и родителей, которые их искали.

Эрика крепко сжала ее руки.

– Все будет хорошо, сестренка. Неважно, что случится сегодня вечером, мы с тобой пройдем через это вместе, – прошептала она.

И Мэгги старалась быть храброй. В тот день и каждый день с тех пор. Иногда она обманывалась и думала, что преуспела в этом. Но после «Шервудских Холмов» она больше не могла притворяться – даже для себя.

Ей нужна была помощь – она это знала. Но знать что-то и делать что-то для этого – разные вещи. Кто мог понять, через что она прошла? Никто из ее друзей не мог, несмотря на их добрые побуждения. Мало кто из мозгоправов взялся бы за нее. Мэгги не знала, как начать искать помощь. И она совсем не была уверена, что ей достанет смелости начать это путешествие. Гораздо легче было бы просто подавить это и игнорировать, насколько возможно. Оставить все как есть – пусть рана нарывает и так никогда и не заживет.

Ее мысли были прерваны движением в стороне. Мэгги сосредоточилась, всматриваясь вправо: из боковой двери показалась фигура. В этот момент луна вышла из облаков и осветила седые волосы мужчины.

Это был сенатор.

Представление началось.

Мэгги увидела, как он сел в свой серебряный «Лексус» и начал выруливать к боковой дорожке. Знакомое чувство начало проникать в нее: адреналин от погони. Кровь застучала в висках, и она застыла в ожидании. Боже, она и забыла об этом – возможно, отчасти специально, – но как же она соскучилась! Умом и каждой клеточкой своего тела она чувствовала себя живой, наполненной. Она скучала по ощущению, что все верно. Как будто она наконец-то делала то, что должна была делать и для чего была рождена.

Как только сенатор скрылся из виду, она поехала по главной подъездной дорожке и оказалась на дороге как раз вовремя, чтобы увидеть, как «Лексус» выезжает из увитого плющом бокового входа и поворачивает налево.

Она последовала за ним, пропустив перед собой несколько машин. Каждый ее мускул пел, а сердце громко стучало в ушах. Ее глаза сузились, фокусируясь на «Лексусе», а все остальное исчезло. Была только она и погоня, она и цель, она и поиск ответов. На этот раз – настоящих.

Сенатор вел машину нормально – не ускорялся, не сворачивал резко в сторону и не торопился. Разумно использовал поворотники. По всему можно было сделать вывод, что он направлялся в какое-то совершенно безобидное место, но Мэгги не могла в это поверить. Он что-то скрывал, и то, что он ускользнул куда-то в глухой ночи, свидетельствовало об этом как нельзя лучше. Кто-то просигналил, и Мэгги выругалась, свернув на правую полосу, пропуская внедорожник. На секунду она потеряла свою добычу из виду. Мэгги нажала на педаль газа, обгоняя внедорожник, который чуть не врезался в нее, высматривая впереди «Лексус». Вот он. Со вздохом облегчения она откинулась на спинку кресла.

После нескольких миль пробок в жилой части Фолс-Черч Мэгги почти расслабилась.

Ключевое слово – почти. Никогда невозможно расслабиться по-настоящему. Никто не знает, когда цель начнет действовать.

«Лексус», до этого вилявший по Вашингтон-бульвар, неожиданно пересек две полосы, съехал на шоссе и резко ускорился.

Мэгги быстро перестроилась – одна полоса, вторая, чуть не врезалась в седан и выехала на шоссе. Она влилась в поток машин и на мгновение подумала, что потеряла его. Что он понял, что за ним следили. Но вот – через четыре машины – она увидела серебряный «Лексус», приближающийся к скоростной полосе.

– Попался, – Мэгги улыбнулась. – Посмотрим, куда вы едете, сенатор.

Они ехали на запад по направлению к Вашингтону, и Мэгги пыталась выровнять ускоренное дыхание. Ей нужно было оставаться внимательной и твердой – каждая минута давала похитителю больше времени, чтобы планировать, продумывать и уничтожать.