Валентина Назарова - Девушка с плеером

— О, Найки! А я расстроился, что мы не попрощались! Чего ты там застыла? Привидение увидела?

На самом деле я стояла в дверях и ждала, пока глаза привыкнут к темноте и я смогу разглядеть написанное мелом на доске над баром расписание мероприятий в «Королеве». 21 июня — кинопоказ «Майти Буш», 22 июня — открытие, живая музыка. Взгляд скользил по списку из нескольких имен в поисках нужного — Крис Макконнелл!

— Погоди минутку, я изучаю вашу афишу. — Я подошла чуть ближе к стойке.

— Афишу? А зачем она тебе? — Ник уставился на меня с шутливым подозрением. — Не иначе как ты решила остаться!

— Подумываю об этом. — Я широко улыбнулась.

— Признайся, кто из нас двоих тебя очаровал? Стю, верно? Вы так мило ворковали утром, что я решил вам не мешать. — Он уставился на меня и легонько толкнул в плечо.

На секунду я напряглась, но потом поняла, что парень просто прикалывается.

— Нет, Ник, чутье тебя подвело. Конечно же, у меня виды на тебя, так что запирай дверь на ночь!

Он поднял ладонь, и я, подхватив игру, звонко дала ему пять. Звук хлопка гулко разлетелся по комнате.

— Кроме шуток, вы ведь не будете против, если я поживу здесь чуть подольше?

— Ну не знаю, проверь наш график брони на сайте. — Ник сосредоточенно натирал стойку, но потом не выдержал и рассмеялся: — Шутка! Конечно, оставайся у нас!

— Класс, вы мои спасители!

— Я надеюсь, Стюарт не слишком запугал тебя своими эмо-историями сегодня утром?

— Так ты подслушивал?

— Так вышло, что кончилась туалетная бумага, и я пошел на кухню за новой упаковкой и нечаянно услышал вас.

— Ага, нечаянно! — Я ткнула его в плечо. — Ты теперь в курсе, зачем я здесь?

Бармен кивнул. Его лицо приобрело неожиданно серьезное выражение, и я заметила, насколько они и вправду похожи с братом.

— Я очень тебе сочувствую. Жаль, что я тогда был еще слишком мелким и ничего не могу рассказать про то время.

— Спасибо, Ник.

Вспомнив, что мне нужно было позвонить Ханне, я направилась к двери во дворик и вышла наружу. Меня тут же ослепил солнечный свет, и пришлось зажмуриться, пока глаза заново привыкали к солнцу. Кто‐то робко тронул меня за плечо. Сквозь слегка приоткрытые ресницы в потоке света я увидела Стюарта. Он был одет в белоснежную поварскую форму и курил.

— Так ты остаешься? — спросил он, едва скрывая улыбку.

Я кивнула:

— Нашла пару зацепок и решила задержаться. Мне нужно кое с кем поговорить. Кстати, возможно, ты его знаешь. — Я помедлила. — Его зовут Крис.

Стю пожал плечами.

— Макконнелл, — добавила я.

— Макконнелл? Я знаю о нем, скажем так. — Глаза Стюарта слегка расширились. — Он легенда. Был фронтменом The Red Room, а потом все бросил. Теперь работает охранником или строителем. Я видел его сольные выступления здесь, в Ноутоне. Конечно, большую часть выступлений он пьяный вдрызг, но все равно очень крутой.

— А я надеялась, ты нас познакомишь.

— Ника, в тебе говорит стереотип жителя мегаполиса. Если мы живем в одной деревне, далеко не факт, что мы знакомы! Конечно, я видел его и знаю, как он выглядит, но не более того. — Он похлопал меня по плечу с шутливой улыбкой.

— Ну мало ли… — Я взглянула на Стю, закрывшись ладонью от солнца. — Может, потом сама вас познакомлю.

Он ухмыльнулся и потушил сигарету в пепельнице на одном из столиков.

— Ну вот, к сожалению, мой перекур закончился. Еще увидимся, — сказал он, закрывая за собой дверь.

Я достала телефон и набрала номер Ханны. Пошли долгие протяжные гудки.

Прохаживаясь по садику в ожидании ответа, я всматривалась в почерневшие от грязи и дождевой воды отпечатки в бетоне. Потом поставила ногу в один из них: моя стопа оказалась крошечной, следы были больше размеров на шесть. Настоящие огромные рабочие ботинки с ромбиками и еле заметной эмблемой «Доктор Мартинс». Я попробовала представить себе обладателя этих ботинок, а потом сравнить его с фотографией невысокого Алистера.

Ханна так и не ответила. Я оставила голосовое сообщение: «Ханна, привет! Это Ника. Зачем ты соврала мне, что вы с Джен были подругами до самого конца? Что ты пытаешься скрыть?»

Status: не прочитано

23:34 / 22 июня 2015, понедельник

Incubus — «Monuments and Melodies»

Поднявшись наверх после короткой прогулки по душным и грязным улочкам Ноутона, я устроилась на диване в гостиной с чашкой отвратительного кофе, пачкой леденцов и телефоном. Как настоящая отличница, я приготовила листы бумаги и ручку, чтобы выписать самое важное. Может, как делают одержимые детективы в американских сериалах, развесить по стенам фото всех действующих лиц, соединив их ниточками и пунктирными линиями вокруг эпицентра этой истории — твоего исчезновения? Может, среди разрозненных фактов и людей и прячется ключ? Так сложно сконцентрироваться, когда живешь с ощущением того, что все происходит не с тобой и не по‐настоящему.

Не знаю, сколько прошло времени, но глаза у меня болели, а за окном начало смеркаться. Я поглядела на гору исписанных бумажек: сплошные схемы и корявые орнаменты из звездочек и букв.

Потерев глаза и размяв затекшую ногу, я встала и пошла на кухню отнести грязную чашку. Над верхушками домов алели лучи закатного солнца, делая все вокруг таинственным и волшебным. Мне вспомнилось описание из какой‐то сказки: когда последний луч солнца коснется стены, ты увидишь замочную скважину. Я проводила глазами этот последний луч, но он терялся где‐то за соседним домом.

Я открыла холодильник скорее в качестве ритуала, нежели правда пытаясь в нем что‐то найти. На нижней полке стояла начатая упаковка сидра «Стронгбоу». Никто не обидится, подумала я и достала банку. Она была ледяной и приятной на ощупь. Твой любимый напиток.

Я вышла к черному ходу с твоим айподом в руке. Жара спала, дышалось легко. Ночной ветер принес с пивоварни на окраине сладковатый хлебный запах. Я прислушалась. Отовсюду доносились звуки: кто‐то ужинал на улице, звенел бокалами паб, вдалеке проехал мотоцикл. Для меня лето всегда очень тревожное время: как будто кожа становится тоньше и я чувствую мир вокруг намного острее и ближе. Лето — это время, когда вещи случаются.

Удобно усевшись на крыльце, я вставила наушники в уши и открыла сидр. Сделав глоток, резкий и освежающий, я начала просматривать твои плей-листы в поисках нужного: «Время грустить».

Мне было уютно и немного грустно, как будто я вдруг физически ощутила, как стареют мои клетки, как я медленно, но неотвратимо двигаюсь к тому, чтобы исчезнуть, полностью раствориться, впитаться, прорасти, зацвести и опасть. Это чувство неотвратимости и неизбежности было пугающим и сладким одновременно. Но разве бывают простые чувства? Чем старше я становлюсь, тем хуже могу описать, что происходит у меня в голове. Мне кажется, я начала понимать, какое настроение охватывало тебя, когда ты сидела вот так в своем саду, глядя на сине-зелено-золотой отблеск заката над домами. Как будто ты все знала заранее и смирилась. Как будто так было нужно: я открываю глаза — ты стоишь передо мной, я закрываю глаза и вновь поднимаю веки — остается только ветер.