Валентина Назарова - Девушка с плеером

— Слушай, а какой у тебя ник на MySpace? — Прервал мои размышления Бен.

— А он все еще существует? — удивилась я.

— В смысле?

Тут у меня в кармане завибрировал телефон, пришло сообщение от Мегс: «У Криса талон за парковку на тринадцатое июля 2007 года. Он не мог воспользоваться телефоном Джен в Кенте, он был в Ноутоне. Я же говорила тебе!!!»

Викерс заметил мою широкую улыбку:

— Что такое?

— Бен, спасибо тебе за все и прости за вторжение. — Я встала. — Уже очень поздно, и я жутко опаздываю ну просто везде.

Он поднялся вслед за мной. Мы робко обнялись.

— Спасибо, что зашла, — пошутил он.

— Обещай мне, что обратишься за помощью. Ну или хотя бы подумаешь об этом.

Он кивнул.

По дороге на станцию я не могла перестать думать о том, как поступил бы Пол, если бы заранее знал, к чему приведет встреча Джона и Йоко. Надо еще раз увидеться с Марком. Что‐то тут не сходится. Если рассказ Бена правдив хотя бы наполовину, уж слишком отрешенно держался Марк, когда я спрашивала о тебе. Ведь ты — виновница разрыва его дружбы с Крисом. С другой стороны, есть Ханна, пожертвовавшая семьей и ребенком ради призрачного шанса заполучить твоего Макконнелла. Н-да…

Я стояла на пустом, залитом холодным электрическим светом перроне крошечной сельской станции. Циферблат над моей головой показывал девятнадцать семнадцать, и на небе уже проступили звезды, исчезающие где‐то к югу в далеком зареве вечерних огней Лондона. От пережитого и услышанного за день у меня гудела голова. Я встала прямо под камерой наблюдения и все равно не могла отделаться от ощущения, что кто‐то смотрит на меня сзади и вот-вот столкнет под проходящий поезд. Наверное, паранойя после нападения тех лузеров-скинхедов.

До поезда оставалось четыре минуты, и я не сводила глаз с табло. Тут у меня в кармане завибрировал телефон. От неожиданности я чуть не свалилась с платформы, но потом, пользуясь моментом, резко обернулась. Дверь в зал ожидания покачивалась, как будто кто‐то только что вышел.

— Йоу, Найки, это Ник, — раздался знакомый, почти уже родной голос. — Ты сегодня у нас ночуешь?

— Привет! Да, конечно, у вас. — Даже забавно, что я уже дала близнецам повод усомниться.

— Крутяк! А можешь быть моей маленькой звездочкой и захватить китайской еды по дороге домой?

— Без проблем. До скорого, — попрощалась я и положила трубку.

Мне стало немного легче, в основном от мыслей о китайской еде. Прохладный, пахнущий скошенной травой и мазутом ветер подсушивал испарину вдоль позвоночника.

Телефон опять зазвонил.

— Да, Ник, это Найки, твоя маленькая звездочка! — засмеялась я в трубку.

— Ника? Это Бен. Бен… барабанщик. — По тому, как он произнес мое имя, чувствовалось, что во рту у него пересохло от волнения.

— Ой… Бен? Извини, я думала, это… не важно! Я жду поезда в Ноутон. Что‐то случилось?

— Нет, просто я вспомнил кое‐что. Очень важное, — раздался тихий всхлип. — Ты должна знать… — Он замолчал.

— Бен! Ну говори же! — Я пыталась держаться помягче и не давить на него, но невольно начала злиться.

— Ника… — Связь стремительно портилась, и несколько секунд я слышала только электрический плеск.

— Бен, Бен? Очень плохо слышно.

— Вернись ко мне, пожалуйста, — наконец расслышала я шепот из глубины.

Вдалеке показались огни приближающегося поезда.

— Прямо сейчас? — Я взглянула на табло: электрички ходили каждые полчаса до полуночи.

— Я знаю, уже поздно. Но мне хочется покончить со всем этим сегодня… — Викерс добавил что‐то еще, но я опять ничего не смогла разобрать.

— Бен, я иду к тебе. Двадцать минут, оставь дверь открытой и поставь чайник… если можно. Я принесу что‐нибудь поесть.

Я повесила трубку.

Status: не прочитано

07:11 / 26 июня2015, пятница

Interpol — «All Fired Up»

По дороге назад я зашла в «Теско» и купила пачку «Джемми доджерс», сэндвичи с тунцом, молоко, воду и одноразовые бумажные стаканчики. Бену точно должен нравиться тунец, подумала я, вспоминая завалы на кухне. Конечно, о том, чтобы принимать пищу внутри дома, и речь не шла, но можно попить чаю на крыльце.

Начало смеркаться, вдоль идиллической деревенской улицы зажглись желтые фонари. Где‐то вдалеке залаяла собака, ей вторила другая. В окнах горел уютный свет — во всех, кроме дома Бена, который стоял в отделении, как мрачная гробница.

Я постучалась в дверь и обнаружила, что, как мы и условились, она не заперта. Приоткрыв ее, я заглянула во мрак. Меня окатило волной отвратительного запаха.

— Бен! — позвала я. — Я вернулась, спускайся, посидим на крыльце. Я поесть принесла.

В глубине дома послышался шорох, где‐то скрипнула половица.

— Бен! Ау!

Раздались шаги.

— Поднимайся сюда, в ее… в комнату с вещами твой сестры! — крикнул он сверху.

— Ты уверен? — отозвалась я. — Там такой чудный вечер, звезды и приятный ветерок.

Через несколько секунд полной тишины он наконец ответил:

— Хорошо, я выйду, но сначала поднимись сюда ненадолго, я хочу тебе кое‐что показать.

— Ладно, — нехотя согласилась я.

Подсвечивая путь экраном телефона, я поднялась на второй этаж, переступая через нагромождения на ступеньках. Тут были банки с краской и растворителем, видеокассеты, нечто вроде лыжного костюма в стиле восьмидесятых и полчища пакетов. Из-под двери в конце коридора пробивалась желтая полоска электрического света. Я отворила дверь и вошла внутрь.

Бен сидел на полу в центре комнаты. Он раздвинул хлам в стороны, расчистив вокруг себя круг метра три в диаметре. Рядом с ним стояла картонная коробка. Он доставал из нее и аккуратно раскладывал вокруг себя какие‐то бумажки: вырезки из газет, распечатки, пожелтевшие документы, черно-белые фотографии, потрепанный сборник стихов Уильяма Блейка. Поодаль стоял проигрыватель, на котором крутилась пластинка — «The Man Who Sold the World» Дэвида Боуи.

Викерс посмотрел на меня снизу вверх. Его глаза покраснели, как будто он только что плакал.

— Тебя долго не было.

— Да, я зашла в магазин по дороге. — Я протянула ему пакет, и Бен жестом велел положить его на кровать. — Что за бумажки?

— Мое расследование. Ты не одна ее искала, знаешь ли. — Он похлопал по ковру рядом с собой. — Садись, я тебе все расскажу.

— Но ведь ты уже рассказал мне все, что знаешь. Разве нет?

— К сожалению, правда гораздо больше и гораздо страшнее, чем наш мозг способен переварить за один раз. — Бен посмотрел мне в глаза. — Садись.

Я опустилась на пол рядом с ним. Пробежав взглядом по вырезкам, я не нашла в них никакого связующего звена. Некоторые были посвящены вандализму и музыкальным фестивалям, тут же лежало несколько некрологов. Среди них нашелся только один заголовок, который бросился мне в глаза: «Кто положил Беллу в дерево?» Опять эта Белла!