Валентина Назарова - Девушка с плеером

Когда я закончила рассказ, Марк смотрел на меня широко открытыми, ничего не выражающими глазами и облизывал губы.

— Значит, Барбора добралась и до тебя, — наконец произнес он, крутя в пальцах незажженную сигарету.

— В смысле добралась?

— Она чокнутая. Ты не первая, кто приходит ко мне с ее байками. Признаться, я не понимаю, чего она хочет.

То ли скандала, то ли закопать Хью. Даже деньги не помогают.

— Деньги?

— Ну да. Я присылал к ней поверенного. Мы перевели ей двадцать тысяч, думали, она успокоилась. Но видишь, получается, что нет. Придется звонить в полицию. — Он озабоченно потер пальцами виски. — Как же неприятно! Мне жаль, что ей удалось втянуть тебя в свои игры.

Меня поразила его реакция. От волнения мое сердце билось где‐то в солнечном сплетении, я лихорадочно искала, что еще могу сказать, чтобы убедить его.

— Марк, послушай, я не считаю, что она лжет. Да и нельзя всякий раз, когда человек говорит что‐то странное, записывать его в психи. Подумай про Бена, ведь про него ты тоже думал, что он безобидный. А Барбора… Я полночи рыскала в интернете и нашла много всего. Только… только я потеряла телефон. Но если ты дашь мне свой, то я найду.

— Девушки хотят переспать с Хью и фантазируют о нем. Это вполне нормально. Никто от этого не страдает, он никаких правонарушений не совершает.

Пожав плечами, он протянул мне айпод-тач. Интернет был слабеньким, я нервничала. Но в конце концов мне удалось найти подходящий пост.

— Вот, смотри. — Я протянула ему айпод. — Девочка переписывается с ним, ей пятнадцать, он шлет ей фотки своего члена, смотри, что он делает, что он говорит ей, что предлагает… читай.

— Это фейк, — отмахнулся Марк.

— Это не фейк.

— Почему ты так уверена?

— Потому что эта девочка — это я.

— Что? — Он посмотрел на меня нахмурившись.

— Я создала этот фальшивый фанатский аккаунт в пятницу, постучалась к нему в друзья, прислала фото своей груди. Он ответил. Мы переписывались два дня почти круглые сутки. Смотри, он и сейчас ответит мне, наверняка.

Марк смерил меня долгим недоверчивым взглядом и передал мне айпад.

Я набрала сообщение: «Я так жду нашей встречи. Я лежу на кровати и готовлюсь смотреть трансляцию твоего концерта. А что делаешь ты?»

— Вот смотри, он ответит.

Я вся замерла от напряжения. Минута, другая, третья. Никакого ответа.

— Марк, просто поверь мне. Пожалуйста.

— Я бы и рад, но как? Я не понимаю. Когда мы в туре, мы почти всегда вместе. У него просто нет возможности делать все… это.

— Но вот сегодня, как я поняла, вы добирались сюда порознь. — Я выглянула в окно. — А где он, например, сейчас?

— Дает интервью Джо Уайли, — машинально ответил Марк, наливая себе рома. — Конечно, нас нельзя назвать лучшими друзьями. Мы деловые партнеры, не более. Но разве я пропустил бы такое…

Раздался звук сообщения. Мы оба кинулись к лежащему на столе айпаду. Вместо ответа Хью прислал свое селфи с Джо Уайли.

Марк рассеянно почесал гладко выбритый подбородок. Он не похож на рок-звезду, подумалось мне. Слишком благородный.

В дверь постучали.

— Открыто! — крикнул Марк.

В проем просунулась голова Шоны.

— Марк, ваш выход через час.

— Договорились, босс.

Дверь тихонько закрылась.

— Ты совсем ничего не знал?

Он покачал головой и горько усмехнулся. Я почти чувствовала, как в его голове роится миллион мыслей, как из глубины памяти поднимаются тысячи мелких доказательств моей правоты, как рушится его привычный, пусть и неидеальный мир.

— Что теперь делать, Марк? Одной моей переписки с ним достаточно, чтобы пойти в полицию.

Он потер лицо руками.

— Я приведу Хью. У него должно найтись объяснение.

— Марк, какое объяснение?

Заглянув в маленькое зеркало на столе, он поправил волосы на висках, надел пиджак и вышел за дверь.

Я осталась одна. Присев на краешек стула, я задумчиво крутила в руках айпод, покачиваясь в такт песне.

Знаешь, самые важные вещи происходят тогда, когда их совсем не ждешь. Это как эсэмэс от парня: стоит только перестать ждать, и нá тебе, точно напишет. Воздух на улице стал золотисто-розовым — скоро закат. Марка не было уже минут двадцать. Я зашла в фейсбук с его айпода. Там меня ждало одинокое послание от Лоры, где она высказывала сожаление, что у меня не получилось приехать. У меня было ощущение затишья перед бурей — вот-вот должно было что‐то случиться, это было неизбежно, но пока я просто слушала музыку.

Альбом Radiohead «In Rainbows» играл и играл на повторе. Такой совершенный. Обязательно надо увидеть их живьем, думала я, когда заиграл последний трек — «Videotape». Видимо, выступление на сцене-пирамиде закончилось, и в наступившей тишине я отчетливо слышала голос Тома Йорка: «Today has been the most perfect day that I’ve ever seen».

Откуда я знаю эту фразу? Что‐то такое знакомое вертится на языке. И тут меня осенило: твой статус, твой последний статус в MySpace. Я поставила песню на повтор и зашла на твою страничку. Точно, так и есть, последняя строчка последней песни альбома «In Rainbows» — и последнее, что ты опубликовала. Альбома тогда еще не было, но песня эта написана задолго до его выхода.

…This is my way of saying goodbye…

Печальные аккорды фортепиано как будто двигались наружу от центра, как будто магнитная лента, которая разматывается и закручивается с бобины на бобину. Если честно, я не знаю, какой звук был у видеокассет, я не застала их. У меня пробежали мурашки.

…Talking to you after it’s too late from my videotape…

Видеокассета. Прощание с кем‐то, послание из прошлого от кого‐то, кого уже нет. Меня прошиб холодный пот. Что это значит, Джен? Дорожка из хлебных крошек кончается здесь, вот что. Под твоей фотографией было маленькое меню, я выбрала в нем раздел видео и просмотрела список записей, пока не увидела нечто, не замеченное в первый раз, отчего у меня на секунду перехватило дыхание. Дата под последним постом — 22 июня 2007 года. Я нажала на кнопку воспроизведения. Окошко расширилось, заполнив весь экран. Закрутилась серая ромашка загрузки. В наступившей тишине за тонкими стенами фургончика грохотал фестиваль. Ромашка исчезла, и я увидела чье‐то лицо в знакомой комнате. Марк. Молодой и застенчивый, в очках в роговой оправе.

Потом его лицо рассыпалось на пиксели, и когда мозаика собралась снова, я увидела тебя. Ты улыбалась и глядела прямо в камеру. Я узнала спинку дивана и захламленную кухню за твоей спиной — дом Криса.

«Ты снимешь меня?» — спрашиваешь ты и передаешь камеру Марку.

Ты заправляешь волосы за уши, как в детстве, когда ты концентрировалась над задачкой по алгебре и лицо у тебя становится очень серьезным.

«Марк, я знаю, что я тебе не нравлюсь, и я даже вполне понимаю почему, — немного торжественно начинаешь ты. — Мне так жаль, что мы так и не стали друзьями. Я надеюсь это исправить. Я надеюсь все исправить». Ты смотришь поверх камеры, на него.