Валентина Назарова - Девушка с плеером

Он схватил складной стул, и после короткого быстрого размаха спинка приземлилась фронтмену куда‐то в живот. Он скорчился от боли. Марк снова занес стул над головой.

Я видела, как в глазах Хью промелькнула наглая усмешка. Рот ему зажимали руки Криса, но он и не пытался кричать. Происходящее все еще казалось ему забавным. А потом я вдруг услышала свой голос, который будто существовал отдельно от моего тела. Операторский кран, с которого снимали мою жизнь, снова взмыл вверх, и я увидела вагончик с огромной высоты, как съемочный павильон «Жителей Истэнда».

— Парни, успокойтесь, — неожиданно уверенным голосом произнесла я. — За дверью люди, там Шона и организаторы. Судя по всему, они вот-вот вызовут охрану. Нам не нужны тут кровь и крики. Мы сделаем по‐другому. Он ведь уже сам придумал идеальный план. Марк, где те таблетки?

Растерянно глядя на меня, Риммер залез в карман джинсов и достал комочек фольги. Хью пытался что‐то сказать, но Крис зажимал ему рот рукой, придавив всем телом.

— Дай сюда, — Крис протянул руку.

— Нет, — твердо ответила я. — Просто держите его, я все сделаю сама. Это идеальный план. Еще одна чокнутая рок-звезда не рассчитала дозу в момент своего триумфа. Печальная статистика. Бла-бла-бла, правда, Хью?

Взяв с ладони Марка сверток, я положила его на стол и несколько раз с силой стукнула донышком бутылки с ромом, пока содержимое пакета не размололось в порошок. Именно так делают те, кто подмешивает девушкам в напитки всякую дрянь.

— Сколько ему лет, не двадцать семь, случайно? Так вышло бы эффектно, но роли не играет. Марк, он употреблял что‐то еще? Он пил?

Марк кивнул. Тогда, с бутылкой и свертком в руках, я подошла к Хью. Он крутил глазами, следуя за мной взглядом. Похоже, до него начало доходить, но было уже слишком поздно.

Я встала на колени возле его головы. Сняла с бутылки крышку, налила в бумажный стакан рому и, высыпав туда порошок, размешала пальцем, пока напиток не помутнел. Потом я плеснула в ром немного колы. Так будет символичнее. Затем я кивнула, и Крис убрал ладонь. Не дав Хью проронить ни слова, я разжала его челюсти, как делают собакам: нужно просто нажать на мышцы у краев пасти, и челюсти разомкнутся сами. Когда я вливала коктейль в глотку Хью, его зубы сжали мои пальцы. Я никогда не смогу забыть отвратительные следы человеческого укуса на руках. Марк зажал фронтмену нос, Крис прижимал его к полу. Тело Хью ходило ходуном. В дверь молотили — похоже, собирались ее взломать. Хью стонал и брыкался изо всех сил. Казалось, он и не собирался затихать, а я надеялась, что все случится быстро. Ручка двери вращалась туда-сюда. Наконец Крис с размаху ударил Хью по голове, и тот потерял сознание.

— Марк, тебе нужно выйти к ним, — сказала я.

Он послушно встал, открыл замок и высунул голову за дверь.

— Какого хрена у вас тут происходит? Организаторы в бешенстве. Вас нет уже двадцать минут! — истерично кричала Шона. — Нам светит огромная неустойка. Скандал! Вы хоть понимаете, какой масштаб принимают последствия ваших поступков?

— Конечно, Шона, — послышался голос Марка, — последствия обязательно будут. Мы сейчас выйдем. Иди к сцене, мы догоним.

— Но…

— Шона, успокойся. Мы догоним, дай нам минуту. — Марк закрыл за собой дверь и взглянул Крису в глаза.

— Поспешите, — сказала я, глядя на них с Крисом по очереди.

— Но как же…

— Просто идите. Это ваша судьба. И Джен хотела бы этого, я знаю. Это придало бы хоть какой‐то смысл ее смерти.

Крис поднялся на ноги и в нерешительности взглянул на Марка. Господи, они такие дети, подумала я, глядя, как заблестели глаза у обоих.

— Вероника… — Крис взял меня за запястье. — Я не могу оставить тебя здесь. У него начнется агония, его начнет выворачивать наизнанку. Передоз — это жуткое зрелище, поверь. Уходи. Останусь я.

— Нет, — ответила я очень твердо. — Если сейчас на эту сцену кто‐нибудь не выйдет, нам всем конец. Поэтому я останусь тут. Я хочу, чтобы ты сыграл. Джен хочет этого, Крис. — Я крепко сжала его ладонь.

Они с Марком переглянулись. Крис поцеловал меня, а потом скинул жилетку охраны, и оба вышли за дверь.

Я осталась наедине с Хью. Надо заклеить ему рот и сделать музыку погромче, подумала я тогда.

Вопреки словам Криса, ничего жуткого не случилось. Я не заметила никакой особой агонии. Хью просто лежал и стонал, будто ему снился кошмар. В какой‐то момент мне показалось, что он приходит в себя, и я села на него сверху. Я не могла оторвать взгляда от его безупречного лица. Его кожа стала очень горячей, на щеках выступили пятна румянца, пульс зашкаливал. Я наблюдала, как лихорадочно сгибаются и разгибаются его длинные тонкие пальцы, как под сомкнутыми веками мечутся глазные яблоки. Потом он резко открыл глаза и хотел вскочить, но получилось только слегка приподнять голову. Его огромные темные глаза смотрели прямо на меня, но он не мог ничего сказать, потому что рот был залеплен скотчем.

Наверное, не следовало смотреть ему в глаза в тот момент. Но я все равно смотрела. Он был прекрасен и беспомощен, как сломанная кукла. Потом он застонал, дернулся, и я почувствовала, как напряглась каждая мышца его тела. А потом его глаза закатились, в уголках губ выступила желтоватая пена; он затих, обмяк и больше уже не шевелился. Ну вот и все.

Я встала и прошлась по комнате. Немного прибрала, уничтожила улики — не зря же я три месяца провела за просмотром криминальных документалок — и уложила Хью в позе, которая будет хорошо смотреться на черно-белых фотографиях (для истории). Потом накинула брошенную жилетку охраны с бейджем Криса и выскользнула прочь.

Status: непрочитано

05:51 / 30 июня2015, вторник

The Killers — «Midnight Show»

Я смешалась с толпой. Мне нестерпимо хотелось увидеть их хотя бы издалека, одним глазком, но обязательно вместе. Мне нужно было знать, ради чего все это.

Сцена мигала и переливалась, я слышала их голоса. Издалека они казались всего лишь двумя крошечными черными фигурками на фоне красного бархатного задника — одна у микрофонной стойки в самом центре и одна слева, с гитарой в руках. Сессионный барабанщик отстукивал звонкий бит. Я постаралась подобраться поближе. Каждый раз, когда на огромных экранах по краям сцены появлялось лицо Криса, люди в толпе спрашивали друг друга, кто этот человек на сцене. Наконец песня закончилась, и в наступившей тишине раздался голос Марка.

— Как дела, Гластонбери? — произнес он, приложив руку к глазам и оглядывая толпу.

Наверное, кто‐то в первых рядах выкрикнул вопрос, и Марк поспешил ответить:

— Хью не выйдет, нет, я же сказал. Он принял решение покинуть нас и заняться сольным проектом. А с нами сегодня…

Кто‐то в толпе начал свистеть. Свист подхватила еще пара сотен человек. Но это не остановило Марка, и он продолжил: