Камилла Уэй - О чем мы солгали

Внезапно Том решительно поднялся по ступенькам и нажал пальцем на звонок квартиры на последнем этаже. Все затаили дыхание. Ответа не последовало, и рука Тома уже зависла над следующей кнопкой, когда домофон затрещал и щелкнул.

– Какого черта еще принесло? – прорычал низкий мужской голос.

– Извини, друг, – сказал Том, – Я думаю, что…

– Отвали или я звоню в полицию.

Послышался щелчок и домофон замолчал.

– Позволь мне. – Клара нажала на следующий звонок, и они замерли в ожидании. Никто не ответил. Потом на звонок под ним. Треск и заспанный женский голос с ямайским акцентом произнес: «Да, алле?» – Извините, – сказала Клара, – боюсь, дверь захлопнулась, а я забыла ключи дома, я живу на первом этаже. Мне очень жаль, но не могли бы вы…

Женщина неодобрительно цокнула языком.

– Твою ж мать.

Дверь зажужжала. Все вошли.

В подъезде они уставились друг на друга с выпученными глазами. Это был кошмар: сильно потертый, покрытый пятнами ковер, на полу кучи брошюрок с рекламой доставки еды и невостребованной почтой, на грязных стенах намалеваны граффити, несвежая краска, проступающая плесень, затхлый кислый запах. И в дальнем конце перепачканная обшарпанная дверь.

– Это, должно быть, она, – прошептал Том.

Клара повернулась к остальным. С трудом сглотнула.

– Действуем, как запланировали? – спросила она. – Встаньте сзади меня так, чтобы вас не было видно. – Все беззвучно кивнули и прижались к стене.

По спине у Клары пробежал холодок, когда она подошла к двери и постучала. Секунды текли в абсолютной тишине. Клара сжала кулак и вновь постучала, на этот раз сильнее. Она напрягла слух и ей показалось, что она слышит шорох изнутри.

– Ханна. – Хриплый звук вырвался из уст Клары. Она прочистила горло и постаралась говорить громче. – Ханна, это Клара.

Было тихо, но Клара ощущала, что Ханна стоит за дверью и прислушивается. Голос Клары задрожал, когда она сказала:

– Я одна. У меня в руке телефон и я могу в любую минуту позвонить в полицию. Я хочу поговорить.

И вдруг Ханна выкрикнула из-за двери:

– Уходи или я прикончу его. Убирайся отсюда ко всем чертям!

Клара с колотящимся сердцем сделала шаг назад. Когда они обсуждали эту ситуацию на кухне Мака, перебирая варианты, как заставить Ханну открыть дверь, план, на котором они в итоге остановились, показался им осуществимым. Но здесь и теперь, в нескольких дюймах от Ханны, он выглядел абсурдным, невыполнимым, как если бы они решили свалить дерево при помощи перочинного ножа. Если у нее сейчас не получится, что будет с Люком? Они, вероятно, тронулись рассудком, раз решили брать на себя такой риск. Она сделала глубокий вдох.

– Ханна, – сказала Клара. Мне все известно. Я знаю, что случилось с твоей мамой. Знаю, как она в действительности погибла.

Вновь тишина. Клара почувствовала, как ком подступил к горлу. И тут Ханна произнесла: «Ты врешь». Но вот оно, Клара была уверена – промелькнула слабая тень сомнения.

– Нет, – сказала она, – я не вру. Впусти. Я увижу Люка и расскажу, что произошло с Надей. Роуз открыла мне правду. Она рассказала, как на самом деле твоя мама погибла в ту ночь. – Клара не слышала ничего, кроме своего учащенного тяжелого дыхания. – Ханна, – повторила она, – открой дверь.

Ничего, только густая невозможная тишина.

– Твоя мама говорила о тебе перед смертью, – произнесла Клара. – Она что-то сказала Роуз, и, думаю, тебе будет это интересно услышать. Впусти меня, Ханна. Я одна. Я только хочу увидеть Люка.

Неожиданно это случилось: послышался щелчок замка. Клара на короткое мгновение прикрыла глаза, а когда открыла увидела перед собой Ханну. Секунду они смотрели друг на друга, а потом Том с силой отодвинул Клару так, что она отлетела, и грубо втолкнул обратно в квартиру Ханну, яростно вскрикнувшую от неожиданности.

– Чертовы суки, – прошипела со злостью Ханна, прежде чем Том схватил ее за горло и ударил головой о стену.

– Где мой брат? – прокричал он. – Где Люк? – Он затащил ее дальше в квартиру, другие зашли за ним следом.

Клара нащупала рукой выключатель, и все пятеро вздрогнули от внезапного холодного яркого света и, беспомощно щурясь, огляделись вокруг. Это была маленькая унылая квартира под стать подъезду, только здесь еще стоял отвратительный запах: едкий сигаретный дым пропитал за несколько десятилетий стены и воздух. Из узкой прихожей можно было попасть в гостиную, крохотную кухню и еще в три комнаты, двери в которые были закрыты.

– Люк? – крикнул Том. – Люк, где ты?

Глухой стук раздался из дальней комнаты, и Клара бросилась к ней.

– Он там, – воскликнула Клара, но когда она попробовала повернуть ручку, оказалось, что дверь заперта. Стук не стихал. Клара повернулась к Ханне. – Открой! Где ключ?

Ханна не пошевелилась, тогда Оливер подошел к двери и навалился на ручку всем своим весом, но она не поддалась. Он посмотрел на Ханну.

– Дай нам ключ, – сказал он.

Ее лицо растянулось в ухмылке.

– Да пошел ты.

– Прекрати, Ханна, – закричал Оливер. – Довольно! Это конец. Открой дверь.

– Нет, это не конец, – ответила она. – Этому никогда не будет конца.

Испустив крик отчаяния, Клара бросилась к другой двери – та была не заперта: девушка включила свет и оказалась в комнате с матрасом на полу, рядом стоял деревянный шкаф, наверху которого она нащупала ключ. Схватив его, Клара вернулась к запертой двери. Трясущимися руками она вставила ключ в замочную скважину, повернула и рывком открыла дверь. Комната была погружена в темноту, Клара щелкнула выключателем и вскрикнула от ужаса. На кровати с кляпом во рту, весь обмотанный толстой изолентой, лежал Люк, его глаза чуть было не вылезли из орбит, когда он испустил отчаянный приглушенный стон.

Клара застыла как вкопанная, и Роуз пробежала мимо нее. Обхватив сына руками, она заголосила: «Ох, мой дорогой, мой дорогой мальчик», следом зашел Оливер, он опустился на колени рядом с Люком и стал разрезать изоленту одним из ножей Мака, а потом тоже обнял сына. Когда Люка освободили от кляпа, он закашлял, сплюнул несколько раз и облегченно выдохнул. Он жутко выглядел: тощий, покрытый синяками, футболка перепачкана кровью, глаза впали, побледневший и осунувшийся, руки изрезаны ножом, раны сочатся. Когда Люк посмотрел мимо своих родителей в сторону Клары и произнес ее имя с облегчением и тоской, она очнулась от оцепенения и подошла к нему, крепко прижала к себе его исхудавшее тело и всё напряжение, все волнения и страхи последних недель ушли, и слезы хлынули большим потоком.

Потом, почувствовав, как он напрягся, Клара проследила за его взглядом и увидела, что он смотрит на стоящую около двери Ханну: Том крепко держал ей руки за спиной, но глаза Ханны блестели и ее почти лихорадило от восторга. Люк неуверенно встал на ноги, злость вызвала в нем прилив энергии, он прошел через всю комнату и встал рядом с Ханной.