Камилла Уэй - О чем мы солгали

Прошло почти две недели после их последней встречи с Ханной, когда позвонил Люк.

– Как дела, дружище? Где скрываешься? Какие планы на выходные?

– Нигде не скрываюсь… работал. Планов никаких, а что?

– Отец празднует день рождения в эти выходные. Мы с Кларой едем туда на ужин. А ты как на это смотришь? По-моему, ты все равно хотел навестить свою маму в ближайшее время. Клара только сегодня утром говорила, как соскучилась по тебе. Поехали, будет весело.

Как только Мак приехал в «Ивы» и увидел Клару, он понял, что это было ошибкой. Она выглядела потрясающе. Мак не мог толком объяснить, почему его так к ней тянуло. Клара была далеко не так хороша, как Ханна, однако же она могла заменить ему все. Заметив Мака, Клара вскрикнула от радости и подошла, чтобы обнять его, он вдохнул знакомый запах, ощутил в своих руках ее маленькое хрупкое тело. Это была настоящая мука. Мак надеялся, будет легче, если он проведет вдали от нее какое-то время, но сейчас осознал, что любит ее больше, чем прежде.

Ближе к концу вечера он стоял в стороне от всех и угрюмо выпивал в одиночестве. Когда к нему подкатил Люк в прекрасном настроении, немного раскрасневшийся от алкоголя, и хлопнул по спине, Мак посмотрел на него и тихо спросил:

– Что происходит с той девушкой с работы? Сади? Ты действительно с ней порвал?

Люк округлил глаза.

– Да. Конечно, черт побери, все в прошлом. Господи, Мак, я же тебе говорил. Мы провели только одну ночь несколько месяцев назад, и это – худшая ошибка в моей жизни. Я просто хочу забыть о том, что произошло. – Он с беспокойством огляделся вокруг.

Мак кивнул.

– Так, о’кей. Хотел убедиться.

Но гнев все же переполнил его, когда он увидел, как Люк приблизился к Кларе, разговаривавшей с его матерью, и будучи в своем праве обнял за плечи любимую девушку. Через несколько минут к Маку подошел пьяный в стельку Оливер с бутылкой вина и предложил обновить бокал и Мак, стараясь перекричать музыку и шум голосов, спросил:

– Оливер, ты знаком с кем-нибудь по имени Надя Фриман?

Выражение глаз Оливера говорило само за себя.

– Что? – спросил он и с его лица сошла вся краска. – Что ты сказал?

– Наталья, – почти прокричал Мак. – Наталья Феллум. Пару дней назад я познакомился с ней в Лондоне, она сказала, что жила в этих местах. Оливер? Все в порядке?

– Да-да, извини. Я подумал… – Он сделал большой глоток вина. – Хм, Наталья? Нет, боюсь, мне ничего не говорит это имя.

После этих слов он похлопал Мака по плечу и удалился шаткой походкой. Но Мак видел, что его первой реакцией был страх, откровенный и безудержный. Он это видел и знал.

В следующие дни он часто вспоминал о Ханне. Он с удивлением обнаружил, что ему действительно ее не хватало; между ними существовала связь, они понимали друг друга и были каждый по своему одиноки, делили одно горе на двоих, жаждали примириться с невозможным. После вечеринки он все время размышлял об эгоизме Люка, его незаслуженном везении. В конце концов, глубоко в ночи, напившись и почувствовав себя глубоко несчастным, Мак написал сообщение Ханне: «Какая от меня требуется помощь?»

Она тут же ответила: «Мы можем встретиться?»

Поначалу он счел ее план абсурдным и отказался.

– Ты шутишь? Это исключено.

– Три дня, – сказала Ханна. – Всего лишь три дня. Этого достаточно, чтобы преподать Оливеру урок, дать ему понять, что я никуда не делась и никогда не исчезну.

– Ханна…

– Мак. Он избавился от меня. Как от мусора. От меня и от моей мамы. Это по его вине она умерла.

– Да, но…

– Слушай. Ты любишь Клару, не так ли?

Он посмотрел на нее – она была единственным человеком, кому он доверил свое чувство.

– Да. Люблю.

– Люк обманул ее, обошелся с ней, как с собачьим дерьмом. С женщиной, которую ты любишь. Ты правда хочешь, чтобы Клара осталась с ним? Как только Люк перестанет путаться под ногами, ты будешь наедине с Кларой, расскажешь про Сади, покажешь ей, как много она для тебя значит. – Ее глаза наполнились слезами. – Пожалуйста, Мак, пожалуйста. Ты моя единственная надежда. Мне кажется, я никогда не положу этому конец, если ты мне не поможешь.

Мак подумал об Оливере: чувство вины ясно читалось на его лице; потом обнял Ханну.

– Все хорошо, – сказал он. – Все хорошо, расслабься.

– Послушай, я не наврежу ему. Я только хочу заставить Оливера признаться в содеянном и посмотреть правде в глаза, встряхнуть его самодовольный ничтожный мирок.

– Как ты собираешься заманить Люка к тебе в квартиру?

– Не волнуйся об этом, – сказала она. – Мне для начала нужна твоя помощь с несколькими вещами.

И он не стал расспрашивать ее подробно, ему не очень-то и хотелось обо всем знать. Следующий вечер он провел дома у Клары и Люка, и пока Люк готовил им ужин, он сидел рядом с Кларой и слушал, как она болтала про отпуск, на который они откладывали деньги, и про ее радость в связи с тем, что Люк наконец-то к ней переехал. На следующее утро он позвонил Ханне.

– О’кей, – сказал он. – Можешь на меня рассчитывать.

Но очень быстро все пошло ужасно, страшно не так. После исчезновения Люка, Ханна, похоже, изменилась за одну ночь. Вместо ранимой оскорбленной женщины, которую, как казалось, он знал, перед ним был кто-то абсолютно другой. Через два дня он ей позвонил.

– Он в порядке? Ты его отпустишь завтра, как обещала? Роуз и Оливер места себе не находят, ты добилась своего, так что можешь его отпускать, так ведь?

Она заговорила в новой, совершенно непривычной для него манере, ответив резко:

– Нет. Не будь дураком. Мне нужно от тебя кое-что. Начиная с этого момента, ты будешь рассказывать мне о каждом шаге Роуз и Оливера.

– Что? Как ты предполагаешь я буду это делать?

– Постарайся. Спроси у Клары. Докладывай мне о каждом разговоре Клары и Роуз, каждом звонке Роуз Кларе, о любом визите полицейских к Роуз, о приезде Роуз и Оливера в Лондон, обо всем. Ты понял? Мне важно знать все, любую деталь.

– А если я откажусь?

Она раздраженно вздохнула.

– Смотри, я все равно уже близка к тому, чтобы всадить нож в лицо этому ноющему ублюдку. Господи, он никак не уймется. Дай мне хоть малейший повод, я потеряю терпение и сделаю это. Я бы на твоем месте поступила так, как тебя просят, если хочешь увидеть его снова.

У него не было выбора.

– О’кей, о’кей, расслабься, я согласен.

– Хорошо. Люк хранит дома фотографии своей сестры Эмили?

– Эмили? А она здесь при чем?

– Просто ответь на вопрос.

– Хм, да, он упоминал о них как-то, когда напился, сказал, что держит их в кабинете дома, но я никогда их не видел. Люк сам не может на них смотреть, думаю, он все еще очень расстроен.

– Хорошо. Тебе нужно пойти туда и взять их.

– Что? Зачем?

– Просто сделай это. Я дам тебе ключи Люка.