Брэд Мельтцер - Трюкач

– Мне нужно, чтобы вы посадили меня на самолет, мистер Зигаровски.

– Нола, это не…

– Прошу вас, выслушайте. Я знаю, где скрывается Горацио. Мне нужно, чтобы вы доставили меня на Аляску.

Хоумстед, штат Флорида Десять лет назад

Ноле шестнадцать лет.

На следующее утро после того, как она нашла старые письма, Ройол на кухне листал журнал для состоятельных господ, подаренный мистером Уэсли (мечтай, и мечты исполнятся!), и жевал тост с арахисовым маслом. В воскресенье! Нола пропустила первый сигнал, предвещавший недоброе.

Девочка с понурым видом нянчила на руках Душку. Ночью скунс спал у нее в ногах, а утром неуверенно пошел за ней в туалет, отчего Нолу охватили немой восторг и умиление – таких чувств она никогда не испытывала прежде. Она отдалась им полностью, надеясь, что Ройол не начнет к ней приставать.

– Что желаешь на завтрак? – с улыбкой осведомился он.

Второй звоночек – любезность. Губы не облизывал, не пьян и не с похмелья. Что бы он ни замышлял, какое бы наказание ни придумал, Ройол не торопился.

– Ну-у… наверное… хлопья.

– Сейчас.

Ройол схватил коробку «Лаки Чармз», насыпал хлопья в миску, даже молоко достал. Налил молока Ноле и Душке. Скунс спрыгнул с колен девочки и принялся выразительно нарезать круги вокруг чашки.

– Кис-кис-кис, – позвал Ройол, присев на корточки, стараясь приманить скунса поближе. – Это тебе. Пей.

Душка не подходил – стоял у чашки с молоком, склонив голову и косясь с осуждающим видом.

– Куда сегодня пойдешь? – поинтересовался Ройол, глядя на скунса.

– К подруге. – Нола не собиралась рассказывать Ройолу о мисс Сейбл. – У нее есть игрушки и лишняя еда для Душки. И кошачья подстилка.

– А-а, кошачью подстилку захотел? – просюсюкал Ройол, обращаясь к скунсу. – Иди… пей… вкусно, – указал он на молоко.

Зверек не сдвинулся с места и даже не прикоснулся к молоку.

– Может, он сыра хочет? Хочешь сыра? – спросил Ройол, протягивая руку к холодильнику.

– Нам пора, – прервала его Нола, сгребла Душку в охапку и направилась к выходу. – Скоро вернусь.

Обычно Ройол не снисходил до прощаний, а тут…

– Погуляй на солнышке, – отозвался он. – Сегодня хорошая погода.

И действительно: погода стояла отменная, небо мягко-голубого оттенка напоминало айсберг. Однако в душе девочка понимала – как бы ярко ни светило солнце, на-двигалась жестокая буря.

Митчелвилл, штат Мэриленд Настоящее время

Нола объявила, что проголодалась. Попросила гамбургер. Зиг сразу же кинулся к выходу исполнять ее желание.

Когда он продел руку в рукав куртки, Нола уселась на кровать и принялась прочесывать все новостные каналы «Твиттера» Вашингтона в поисках упоминания о стрельбе или обнаружении трупа Гудини в страховой конторе Пауэлла.

– По-прежнему ничего? – поинтересовался Зиг.

Девушка молча покачала головой. Оба понимали, что именно происходит. Раз о стрельбе ничего не сообщают, значит, кто-то на самом верху опять сделал так, чтобы все прикусили язык.

– Я еще поищу, – сказала Нола.

Зиг вышел за порог.

Как только дверь за ним захлопнулась, Нола открыла новое окно браузера, ввела YellowPages.com и кликнула на кнопке «Поиск людей». Потом ввела имя, о котором не вспоминала несколько лет:

Лидия Конникова

Бетел, Пенсильвания

На экране быстро появились адрес и номер телефона. «Адрес не изменился», – подумала Нола. Чего и следовало ожидать.

Она кликнула на номере телефона. Раздались три звонка вызова, потом…

– Добрый вечер, Лидия говорит, – послышался тихий, утомленный голос.

– Миссис Конникова, мне крайне неудобно, я даже не знаю, помните ли вы меня вообще. Меня зовут Нола Браун. Когда я была маленькой, вы работали наставницей девочек-скаутов. Я – та… – Она хотела сказать «у которой на костре отсекло край уха».

– Нола Бра-а-аун?! У которой папа любил мятное печенье? – пропела Лидия ожившим голосом.

– Она самая, – сказала Нола, вспомнив нагоняй, полученный от Ройола, когда тот съел десяток баночек печенья и лишь потом узнал, сколько стоила каждая.

Естественно, Ройол отказался платить и орал на всех присутствующих до тех пор, пока одна из мамаш не заплатила за печенье, лишь бы он заткнулся.

– Как у тебя дела, милочка? Где ты теперь? Господи, как давно это было?

Отрадно, что хотя бы до миссис Конниковой не дошла весть о мнимой гибели Нолы.

– Извините, что побеспокоила вас так поздно, мэм, – сказала Нола, оставив вопросы без внимания. – Не могли бы вы мне помочь в одном деле? Я тут недавно наткнулась на Джима Зигаровски…

– На Зигги? Как у него дела? Где он сейчас?

– Это была рабочая встреча, мэм, – объяснила Нола, начиная сомневаться, услышит ли от собеседницы что-то помимо вопросов. – Я не видела его больше десяти лет. И совершенно не ожидала, что он меня сразу узнает. Пока мы обменивались новостями, я спросила, как дела у его дочери Мэгги и…

– Ох, милочка, ты не знала, что она умерла?

– Не знала, мэм. Я ужасно расстроилась, но позже, в тот вечер, когда я попыталась узнать, что с ней случилось, в архиве «Листка Бетела»…

– Выяснилось, что в то время электронной версии архива еще не существовало, верно?

– Я это и пытаюсь сказать, мэм.

– О боже! Так ты до сих пор ничего не знаешь? Тебе не рассказали?

– Я не хотела вынюхивать. Просто не знала, кому позвонить.

Миссис Конникова сделала продолжительный выдох.

– Это случилось, когда Зигги и Чармейн еще были женаты. В самом конце, естественно. Они уже постоянно ругались. Да что там… я как сейчас помню: разлад между ними как раз дошел до точки кипения – крики, обвинения… – Лидия взяла передышку.

Нола сделала мысленную пометку – она прекрасно понимала, отчего супруги среднего возраста начинают кричать друг на друга, что нередко предшествует разводу. Схватив с тумбочки блокнот, она написала единственное слово: «Изменял?» Поразмыслив, Нола зачеркнула вопросительный знак. От Зигаровски можно ожидать такое, если учесть, с какой прошмандовкой он встречался в последнее время. Нола выяснила это, проверив записи в его телефоне.

– Я к чему клоню, – продолжала миссис Конникова, – тот вечер в семействе Зигаровски выдался бурным. Они, говорят, так раскричались, что… двенадцатилетним девочкам не нравится, когда родители орут во весь голос. Поэтому юная Мэгги потихоньку открыла окно спальни и вылезла наружу.

– Мистер Зигаровски заметил, что дочь сбежала?

– Только через несколько часов. Они ее сами уложили, думали, что спит, но в полночь, увидев, что ее нет в кровати… тут любой родитель потеряет голову.

Нола, глядя в блокнот, кашлянула, ее преследовало желание нарисовать свою старую спальню. Она решила этого не делать.