Шалини Боланд - Соседский ребенок

Я снова нервно оглядываюсь по сторонам, но пока меня скрывает мой дом. Паркфилды могут заметить меня, только если по пояс высунутся в окно. Бок болит, но я не обращаю на это внимания. То, что я делаю, гораздо важнее любого физического дискомфорта. Забираюсь на стол и, стоя на четвереньках, заглядываю через забор. Сад Мартина кажется пустым. Прислушиваюсь, не раздастся ли звук мотора и не хлопнет ли дверь. Пока все тихо.

Итак, я у точки невозврата. Готова преступить закон.

Осторожно хватаюсь за забор и покачиваю его туда-сюда, проверяя, насколько он надежен. С нашей стороны он серый и выцветший, а со стороны Мартина покрыт защитным составом. Дрожа всем телом, перекидываю через верх сначала одну ногу, потому другую и спрыгиваю в сад. Мне требуются огромные усилия, чтобы не заплакать и не вскрикнуть от боли в правом бедре. На глаза наворачиваются слезы, и я несколько секунд стою в ожидании, когда боль утихнет. Однако время не на моей стороне – Мартин может вернуться в любой момент.

Оглядываю задний фасад его дома, но открытых окон не вижу, поэтому прохожу к той стороне, где есть два окна с матовым стеклом. Оба закрыты. Передо мной выбор: либо вернуться домой и забыть обо всем, либо вломиться в дом Мартина.

Я зашла слишком далеко, так что отступать мне некуда.

Все окна в доме Мартина с двойным остеклением, поэтому разбить стекла мне будет трудно. Зато задняя дверь с одним стеклом. Его можно было бы разбить большим камнем и потом проверить, есть ли ключ в двери. Оглядываю сад в поисках подходящего предмета. У своих ног вижу маленькую металлическую лопатку в садовом ведре. Я беру ее. Ручка у лопатки цельнометаллическая. Одного удара ею по стеклу будет достаточно, чтобы разбить его. Я вдруг обнаруживаю, что до крови искусала свою нижнюю губу.

Подкрадываюсь к задней двери и на всякий случай дергаю ручку. К моей радости, дверь оказывается не запертой. От изумления едва не роняю лопатку. Неужели Мартин уехал, не заперев заднюю дверь? Маловероятно. Означает ли это, что он дома, несмотря на то что машины нет? Я холодею. Что мне делать? Что делать?!

– Ау! – произношу я в открытую дверь. Если Мартин здесь, я скажу, что кто-то бродил вокруг его дома и я решила проверить. Потом я принесу извинения и уберусь отсюда. – Ау! – уже громче повторяю я и прохожу на кухню. – Мартин!

Ничего. Ни шороха, ни стука.

Ладно, я уже в доме. Кладу лопатку на кухонный стол и иду в коридор. В нос ударяет запах освежителя. Миную дверь в подвал и подхожу к лестнице. Смотрю вверх, уверенная, что разгневанный Мартин стоит на площадке. Но там пусто и темно. Заставляю себя еще раз крикнуть «Ау!» и замираю…

Ничего.

Прежде чем спускаться в подвал, заглядываю в гостиную. В завешенное гардиной окно видно, что машины на площадке нет. Отлично. Возвращаюсь к двери в подвал и, набрав в грудь побольше воздуха, распахиваю ее. Что я рассчитываю там найти?

Щелкаю выключателем на стене, и свет заливает новенькую деревянную лестницу. Внизу еще одна дверь с торчащим из замка ключом. Что за той дверью и зачем ее нужно запирать? Я повожу плечами. Пальцы дрожат. Я проверяю, на месте ли моя сумка – в ней телефон на тот случай, если понадобится звонить в полицию.

Все, больше нельзя оттягивать. Пора идти вниз. От страха у меня начинает шуметь в ушах, когда я ставлю ногу на первую ступеньку. На середине пути оглядываюсь и прислушиваюсь, не раздадутся ли шаги наверху. Но слышу только собственное дыхание, усиленное тесным пространством.

Преодолеваю последние ступеньки и оказываюсь перед ничем не примечательной, облицованной шпоном дверью. Несмотря на то что воздух здесь прохладнее, я все равно обливаюсь потом и задыхаюсь. Мне кажется, что стены вот-вот сомкнутся надо мной. Здесь, внизу, я уязвима. Кстати, а пройдет ли здесь сигнал мобильного, если придется звонить? Ключ не поворачивается, и я понимаю, что дверь не заперта. Поэтому просто нажимаю на ручку и толкаю створку.

– Кирсти? Это ты?

Я вскрикиваю как громом пораженная.

За дверью стоит Мартин, на его лице озадаченное выражение.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает он, и его губы раздвигаются в слабой улыбке.

Я в шоке. Лицо Мартина так близко, что я чувствую запах яиц у него изо рта. Я так напугана, что даже не могу отвернуться. Инстинкт побуждает меня бежать из дома со всех ног. Но дверь в подвал открыта. И я должна выяснить, что там. Если не выясню сейчас, другого шанса уже не будет.

– Я увидела, как кто-то слоняется у твоего дома, – неестественно высоким голосом говорю я, блефуя.

Он прищуривается.

– Где? И что ты делаешь тут, внизу? Ты же знаешь, что не имеешь права спускаться вниз.

Я непроизвольно содрогаюсь. Он напоминает мне бледного паука, нескладного и зловещего.

– Эй, там кто-нибудь есть? – выкрикиваю, пытаясь заглянуть ему через плечо.

Он щелкает выключателем, и помещение погружается в темноту.

– Что ты делаешь, Кирсти? Зачем ты кричишь? Там никого нет.

– Ау! – ору я, игнорируя его. – Есть там кто-нибудь? – Стараюсь пробраться мимо Мартина. Отпихивая его, я под тонкой рубашкой ощущаю неприятное сочетание острых костей и дряблого тела.

– Кирсти, – говорит Мартин, – ты в порядке? Я вчера видел тебя на вечеринке и должен сказать, что твое поведение было совсем не в твоем характере. Никогда не думал, что ты склонна к выпивке. Ты опять набралась?

Наконец мне удается протиснуться мимо него в темное помещение. Хлопаю рукой по стене в поисках выключателя. Мартин позади меня продолжает что-то возбужденно говорить. Я знаю, что моя позиция уязвима. Он может запросто запереть меня тут. Слишком поздно понимаю, что следовало бы вытащить ключ из замка и прихватить с собой. Выключатель не нахожу, поэтому просто смотрю во мрак, который немного рассеивает свет с лестницы. Правда, я не совсем понимаю, что вижу.

Помещение большое, примерно тридцать футов в длину и двадцать в ширину. Большую часть пространства занимает массивный стол, на котором стоит нечто странной формы. Еще в углу замечаю сваленные на полу пухлые пакеты из «Той шэк». Мне становится страшно и хочется убраться отсюда, но мои ноги словно приросли к полу. Я не могу сдвинуться с места.

– Что это? – шепчу я, поворачиваясь к Марину.

– Кирсти, мне не нравится, что ты вот так врываешься…

Тут я замечаю еще кое-что. Нечто, от чего меня охватывает ужас. Слева у стены стоит детская кроватка. Я с воплем кидаюсь к ней.

– Что ты делаешь? – кричит Мартин.

Вдруг помещение заливает свет, и я щурюсь. Когда глаза привыкают к яркому освещению, вижу белую кроватку, розовое одеяло и жесткое пластмассовое неподвижное лицо куклы. Той самой куклы с фотографии в гостиной Мартина.