Эндрю Мэйн - Увеличительное стекло

Раздается стук в дверь. Я хватаю перцовый баллончик и вскакиваю, но раньше, чем успеваю добежать до двери, замечаю просунутый под нее конверт. К тому времени, как я заглядываю в глазок, оставивший его человек уже исчезает. Открыв конверт, я вижу копию полицейского отчета о задержании. В нем описывается арест чернокожего по подозрению в растлении и убийстве несовершеннолетнего. Имя подозреваемого Скотт Ф. Куинлан, но на фотографии Ойо.

Черт!

Отчет датирован 2005 годом, и он из полиции Балтимора. Через минуту я пытаюсь по телефону запросить полные данные дела. В течение часа дело ищут, но выясняется, что оно исчезло.

Черт, черт!

Кто же подбросил этот конверт?

Поиск в Интернете по имени Скотт Ф. Куинлан ничего не дает. Даже те сайты, которые помогли разыскать Ойо. Наконец я нахожу в отчете имя офицера, который производил арест, и выясняю его номер.

– Алло, – раздается в трубке хрипловатый голос с балтиморским акцентом.

– Здравствуйте, это офицер Кимберли?

– Сержант Кимберли, а с кем я разговариваю?

– Меня зовут Тео Крей, мне нужно кое-что уточнить по делу.

– Вы полицейский?

– Нет… скорее, веду независимое расследование.

– Это что за хрень такая? – терпения у него явно немного.

– Слышали в новостях про дом в Лос-Анджелесе, где нашли кучу тел?

– Было дело. И при чем здесь это?

– Ну, это я их нашел. Я сейчас в Атланте, может быть, тоже слышали?

– Возможно. И что вам нужно?

– Можете сесть за компьютер и открыть в Сети любой репортаж с фотографией подозреваемого?

– Слушайте, я на обеде, это срочно?

– Поверьте, оно того стоит!

– Ладно, сейчас, – ворчит он. – Твою же мать!

– Я так понял, лицо знакомое, да?

– Не то слово! Я забирал ублюдка в участок. Помнится, мама мальчика прибежала к моей патрульной машине. А этот выродок мыл свой фургон неподалеку, как ни в чем не бывало. С презрением на морде сказал, что у него дипломатическая неприкосновенность или что-то в этом роде. Ничего подобного! Впрочем, какие-то связи с начальством у него были.

В общем, мы его оформили. Взяли заявление у ребенка. Собрались проводить экспертизу на изнасилование. А через пару часов заявляются двое придурков из Госдепартамента и говорят, что забирают его к себе. Наш капитан – ни в какую. И что ты думаешь? Вот уже от них адвокаты с бумагами и все такое. Ну, мы тогда: ладно, забирайте, развлекайтесь с ним сами.

Я потом пытался узнать, что с ним стало, но ни дела, ничего – все исчезло. Его просто забрали, а прокуроры даже никаких обвинений не предъявляли. Чертовы ублюдки. Я, помнится, поймал одного в суде, когда был там по другому делу. Спросил, как вообще могли такое спустить на тормозах. И угадайте, что он сказал? «Это была просто домашняя ссора, немного погорячились». Домашняя, мать ее, ссора. Это чудовище мальчишку изнасиловало, а потом чуть не зарезало, чтобы тот никому не пожаловался. А прокурор как-то вот решил, что ничего не было. Ублюдки!

Он переводит дыхание.

– О, тут пишут, похоже, его пристрелили. Вот, мать его, здорово! Хотел бы я пожать руку или, как минимум, сказать «спасибо» тому, кто это сделал.

– Ну, вот и сказали.

– Черт, серьезно?

– Ага.

– Вот блин! Ну, что ж, похоже, вам там сейчас будет непросто, но знайте, вы оказали миру услугу. А я могу для вас что-то сделать?

– На самом деле – да. Ойо убил еще не одного мальчика после того, как его выпустили. Не думаю, что покрывавшие его люди понимали, что он займется серийными убийствами, скорее они просто не особенно внимательно следили за ним.

– Да вообще.

– Вот, мне бы имя хотя бы кого-нибудь из забравших его федералов. Не вспомните?

– Эх, давно это было. Я говорю, они представились сотрудниками Госдепа, но я понятия не имею, так ли это на самом деле. Просто два мужика в штатском, без имен.

– Понимаю. Но, может, он звонил кому-нибудь, чтобы за ним приехали?

– Вариант. Давайте я сейчас проверю и перезвоню.

Я так и сижу полчаса у телефона, наконец раздается звонок. На том конце слышен голос Кимберли.

– Так, вот что я нашел. У нас записываются входящие и исходящие звонки. Прослушивать их мы не имеем права, но вот записать, кто или кому звонят, можем. Один из наших детективов завел базу данных как раз за пару лет до того ареста. Там не все телефонные номера с фамилией, но я проверил дату и время ареста, так что получилось вытащить номер. Вот он.

Сержант Кимберли зачитывает номер, и я ввожу его в строку поиска. А потом перепроверяю еще два раза, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают. Я ожидал увидеть номер, относящийся к ЦРУ или Госдепартаменту, но такое… Да, это бомба.

– А вы сами его пробили? – спрашиваю я Кимберли.

– Ага, только что, перед тем, как вас набрать. Охренеть, да? Прямой номер!

– Охренеть – это слабо сказано.

– Ну, что могу сказать? Удачи.

Да уж, она мне сейчас понадобится.

Я сижу на кровати в гостиничном номере, одет и собран. Смотрю на часы и думаю, что самое время позвонить Джиллиан.

– А, неуловимый доктор Крей, наконец-то, – говорит она в трубку.

– Да, все еще неуловимый. Прежде чем я поведаю, что уже натворил и еще собираюсь, расскажи, как твой день.

– Ха! Нормально. Не настолько насыщенный, как твой, если верить новостям. Кэрол и Денис наконец нашли покупателя на закусочную.

Кэрол и Денис – родители ее покойного мужа. После службы в армии Джиллиан взяла на себя дела в их закусочной. К тому моменту, как мы познакомились, было ясно, что закусочная – не ее место, и пора двигаться дальше. Но любовь и уважение к ним не позволяли ей просто взять и все бросить.

– Как думаешь, они согласятся? – у меня есть в этом и личная заинтересованность.

– Надеюсь. У нас с Кэрол последнее время неплохо продаются пироги, я хочу, чтобы она занялась ими вплотную.

– Э… круто, да, – тяну я.

– Ага.

Давай, Тео, скажи.

– Знаешь… в Техасе как раз не хватает пирогов…

– Правда?

– Может, проверим тут несколько рецептов вместе?

– Интересное предложение, – отвечает она с теплотой в голосе.

– Вот, подумай над ним. Есть, правда, одна мелочь…

– Что, новый маньяк?

– Э… нет. Не совсем. Видишь ли, есть шанс, что я проведу остаток жизни за решеткой. Это в лучшем случае.

– А в худшем?

– Понимаешь, я тут насолил очень важным людям. И они сейчас пытаются прикрыть задницу на полную катушку, так что у меня есть шансы оказаться в вертолете, летящем в какую-нибудь секретную тюрьму.

– Черт, Тео, рассказывай все, что я должна знать. Я не дам тебя в обиду.

Нет ничего приятнее для мужчины, чем его возлюбленная, объясняющая, что порвет всех, чтобы защитить его.

– Так, успокойся, солдат Джейн, пока рано. Я работаю над этой проблемой. Тут мне маленькая птичка напела, что меня могут притащить в суд, который на самом деле не суд вовсе, а специальный отдел спецслужб, где кому надо затыкают рот или превентивно арестовывают, пока чего не натворили.