Инна Жарчинская - Скрипач

Вспомнив свою мечту, Жорик сразу успокоился и посмотрел на своего гостя с таким подобострастием, что скрипач даже скривился. Он считал Золото сильным человеком, и ему было неприятно видеть в нем эти рабские черты. Но дьявол давно привык к тому, что люди постоянно его разочаровывают.

На стене вспыхнула новая надпись: «Plurium habet, qui minimum cupit».

Скрипач кивнул и тут же перевел: «Имеет больше всех тот, кто меньше всего желает».

В ответ Жорик рассмеялся.

— Пусть меньше всего желают тот, — сказал он, — кто не может получить большее! Так ты выполнишь свою часть договора, дьявол? — он ухмыльнулся, вновь вернувшись к своим привычным сомнениям.

— Я всегда выполняю то, что обещал, — недовольно ответил скрипач, — в этом ты можешь даже не сомневаться.

Он свистнул, и тотчас все явления в особняке прекратились. Люди, застигнутые в разных местах и в разных позах, растерянно осматривались по сторонам, не понимая, что происходит.

Внизу, в помещении для инвентаря, возмущенная горничная сбросила с себя разгоряченного садовника и разразилась такой матерной тирадой, что невезучий любовник не успевал оправдываться, застенчиво прикрывая руками свое достоинство. А вокруг царил разгром и хаос.

— Ладно, Жора, — обратился дьявол к Георгию Андреевичу, — поговорим об этом позже. Тебе тут надо срочно навести порядок, а то скоро сюда нагрянет милиция, и я не знаю, как тогда ты объяснишь, что здесь произошло. Интуиция подсказывает мне, что версию с дьяволом они на веру не примут.

Тут в комнату скрипача ворвался заместитель Ветлугина и, краснея то ли от страха, то ли от быстрого бега, спросил:

— Там Станислав Сергеевич, кажется, сошел с ума. Что с ним делать? Он Котова убил. Георгий Андреевич, надо что-то делать, он ведь может всех тут передавить, как цыплят. Он невменяемый, все время твердит о каких-то украденных деньгах. Я не знаю, что с ним делать. Надо срочно вызывать «скорую», чтобы его отвезли в дурку.

— Слушай, умник, — взорвался Золотой Жорик, — сначала здесь надо навести порядок, а только потом кого-то вызывать. Как ты объяснишь ментам или санитарам, что здесь произошло? Надо его пока связать, а потом, когда все устаканится, будем думать, что делать дальше.

Тяжело вздохнув, Золотой Жорик поднялся со стула и направился к двери. У самого порога он обернулся и, бросив в сторону дьявола испепеляющий взгляд, многозначительно пообещал:

— Ты прав, Морозов, во всем будем разбираться потом. Сейчас надо наводить порядок. Но учти, у меня хорошая память и этого всего я не забуду.

— Я тоже на склероз не жалуюсь, хотя возраст у меня более чем преклонный, — одарив бандита сияющей, белоснежной улыбкой невинного ребенка, ответил дьявол.

Когда Георгий Андреевич ушел, громко хлопнув дверью, Ник позволил себе возмутиться:

— Ты что, серьезно собираешься сделать из этого отморозка руководителя страны?

— А почему нет? — удивился дьявол. — Поверь, за всю историю человечества бывали случаи и похуже. Жора не самый плохой вариант.

— Я не позволю! — вырвалось у Морозова.

— Ну, мой друг, от тебя здесь мало что зависит, к сожалению или, — он коротко хохотнул, — к счастью. Не переживай и на всякий случай запомни на будущее: любой договор, а тем более договор с дьяволом, надо тщательно проверять и перепроверять до запятой и оговаривать каждую, даже самую незначительную, деталь. Я никогда не лгу — это верно, но кто сказал, что я не могу трактовать то или иное положение на свое усмотрение, если есть такая возможность? Так что, Ник, не переживай ты так. Другие отморозки будут управлять твоей страной, не Жорик, нет.

И тут же на стене появилась новая надпись взамен исчезнувших: «Aditum nocendi perfido praestat fides».

— С латынью, мой друг, ты не знаком, — вспомнил дьявол, — хорошо, переведу, что хотел сказать тебе этот маленький озорник: «Доверие, оказываемое вероломному, дает ему возможность вредить». На этом уроки латыни мы закончим. Пора подумать о вещах более приятных, — он усмехнулся лукаво.

За окнами уже во всю разгорался рассвет. Солнце окрасило небо в розовые и багровые тона, а птицы принялись орать на все голоса, оповещая всех о наступлении нового дня. Для Георгия Андреевича Золото эта ночь была одной из самых страшных в его жизни, хотя он не мог пожаловаться на то, что в прошлом ему не хватало адреналина.

Измученные и невыспавшиеся люди сновали по особняку, приводя его в божий вид. Работы было много, за один день управиться было нереально.

— Одного не могу понять, — задумчиво произнес Ник, — зачем тебе все это нужно было? Неужели только для того, чтобы убедить Жорика в своей правоте?

— Думаешь, что он мне поверил? — спросил его дьявол с сарказмом. — Нет, поверь, Золото немного придет в себя, подумает и найдет какое-нибудь логичное объяснение всему тому, что здесь произошло. Да я и не преследовал такой цели. Все, что мне нужно было, — это убрать Арика и Ветлугина. Эти двое представляли для нас опасность. Мне нравится это тело, и я не хотел бы так быстро его лишиться. Котов никогда бы не забыл о том, что я знаю о его шалостях в Рио, а Ветлугин привык до всего докапываться. Ну, а еще мне хотелось немного приструнить Жорика перед тем, как покинуть тебя на короткое время. Дела, мой друг, дела.

Ник почувствовал в его словах скрытый подвох, но еще не мог разобраться, в чем он состоит, поэтому рискнул спросить напрямик:

— Какие еще у тебя дела?

— Ты совсем забыл о нашей маленькой Маше, — укоризненно заметил дьявол, — а вот я помню о ней всегда. Нельзя оставлять девушку одну в таком положении, она же переживает о тебе и… — он улыбнулся, — обо мне.

От возмущения Ник не сразу нашелся, что ответить. Он надеялся, что, пока они здесь, в доме у Золотого Жорика, девушка какое-то время сможет отдохнуть от навязчивого внимания дьявола.

— Не смей ничего с ней делать, — возмутился Морозов. — Я тебе этого не прощу.

— Смешной ты, Ник, сам подумай: как я смогу ей навредить, я ведь бесплотный? — язвительно ответил ему дьявол.

— Ты сможешь, — хмуро возразил ему Ник.

Я стояла у окна и смотрела на заброшенный дом. Мыслей в голове не было совершенно — пусто и гулко, словно в железной бочке. Уже прошла почти неделя, как Ник пропал. Сначала я еще на что-то надеялась, но с каждым днем эта надежда таяла, как сосулька в солнечный день. Скоро от нее вообще ничего не останется, и тогда начнется настоящая тоска.

Хотела я этого или, скорее всего, не хотела, но Ник занял слишком много места в моей жизни, потихоньку вытеснив все остальное. И пока он был рядом, вот за этой самой стенкой, мне больше ничего от него и не нужно было, только знать, что он есть, и слушать по вечерам удивительную музыку…