Рэндалл Силвис - Два дня

– А что вы можете сказать о Конеску? – нарушил наконец молчание Демарко.

Бриссен вскинул на него глаза:

– Он, конечно, – жуткий проныра, но… чтобы убить? Честно говоря, я не думаю, что у него бы хватило на это духа.

– А у Дентона?

– Доктора Дентона?!

– Мне показалось, что его снедает профессиональная зависть.

– Гм… но… кто стал бы завидовать Тому? Он был… само совершенство.

И тут до сержанта дошло. Как можно мягче он спросил:

– Том понимал, как вы к нему относитесь?

Уголок глаза Бриссена чуть дернулся.

– Мы никогда не говорили с ним об этом. Но я уверен, что он все понимал, – пожал плечами студент.

Демарко решил дать ему выговориться.

– Дело в том, что Том с самого начала относился ко мне как к равному. Возможно, я никогда не буду издаваться. Но он уважал мое… стремление писать. Понимаете? Он уважал мечту. Больше, чем что-либо другое. Вот почему он был для меня таким особенным.

Демарко позволил себе помолчать с полминуты.

– Вы не догадываетесь, где он может сейчас находиться, Нейтан?

– Я бы очень хотел это знать. Как представлю, что он сейчас испытывает…

– Я тоже изо всех сил стараюсь представить себе это. Куда он мог направиться? Что стал бы делать?

– Думаю, он ищет убийцу.

– Это вы так думаете.

– А что бы вы стали делать на его месте? Я бы стал искать убийцу. Вот и он ищет. Черт, я бы обязательно помог ему в этом, если бы мог.

– Полагаете, он знает, кто это сделал?

– Я много размышлял об этом. И склоняюсь к мысли, что он не знает… Вы ведь еще не нашли никаких других тел?

– То есть вы верите, что он способен на жестокость.

– При соответствующих обстоятельствах. А разве мы повели бы себя иначе? Мог ли Том вырезать свою семью? Никогда! Никогда!!! Может ли он уничтожить того, кто это сделал? Вы бы как поступили?

Прикусив нижнюю губу, Демарко посмотрел на свои руки. Чего уж греха таить! Он все еще иногда представлял себе, как истязает водителя пикапа, проехавшего на красный свет и врезавшегося в бок его автомобиля. Этот человек провел семь месяцев в тюрьме за непредумышленное убийство при управлении транспортным средством. Но Демарко не удовлетворился бы и семью годами. Ему показалось бы мало и семь раз по семь лет. И семьдесят по семь.

Челюсти сержанта непроизвольно сжались; зубы заскрипели друг о друга.

Он силой заставил себя вернуться в квартиру, подальше от невозможного.

– Значит, вы не контактировали с ним с тех пор, как он исчез?

– Увы… Но я не оставляю надежды, что он объявится.

Демарко кивнул.

– А что вы делали в субботу вечером?

Некоторое время молодой человек просидел в неподвижности. А потом произнес:

– Я ходил в клуб. Клуб «Зон», в Эри.

– А после его закрытия?

– Я был у Алекса Ферриса, – медленно выдохнул Бриссен. – Он тоже студент. Только, когда будете проверять, проявите, пожалуйста, тактичность. Ладно? Его родители… они ни о чем не подозревают… У них… консервативные взгляды.

«Господи! – подумал Демарко. – Сколько же драм в этом мире. Сколько боли…»

– А кто такая Аннабел? – спросил он Бриссена.

– Аннабел?..

– Я узнал о ней из вашей переписки. В одном из сообщений Хьюстон написал вам, что собирается навестить Аннабел. И приглашал вас пойти с ним.

– Ах да! – воскликнул Бриссен. – Женщина, с которой он пишет Аннабел. Из романа, над которым он работает… То есть работал…

– Это персонаж его нового романа?

– Совершенно верно. Хьюстоновская Лолита.

– Что-то я не совсем вас понимаю. Аннабел – это персонаж, прототипом которого является Лолита?

– Новый роман Хьюстона под рабочим названием «О.» – это современная интерпретация набоковского романа «Лолита». Том называл свою героиню Аннабел. И та женщина, с которой он приглашал меня встретиться, была физической моделью этой героини, повторяющей образ набоковской Лолиты. Я так полагаю…

– А вы виделись с той женщиной? С Аннабел Томаса Хьюстона?

– Собирался. На самом деле я планировал с ней встретиться до самого вечера того дня.

– И?

– Мне позвонил с дороги мой друг. Он ехал на север и надумал заскочить ко мне по пути.

– И вы остались дома.

– Честно говоря, я хотел пойти с Томом. Мне было неприятно отказывать ему. Но в то же время мне не хотелось идти с ним.

– Я опять не вполне вас понимаю.

– Ну, знаете ли… Стриптиз-клубы – это не для меня.

– Хьюстон встречался с Аннабел в стрип-клубе?

– Его Лолита, эта Аннабел в его романе, она работает в стриптиз-клубе. Вот там он и вел свой поиск.

– Вам придется набраться терпения и проявить ко мне снисхождение, потому что я никогда не читал «Лолиту». Но с ваших слов выходит, что Аннабел – это имя, которое Хьюстон дал героине, основанной на персонаже по имени Лолита в романе «Лолита»?

Бриссен улыбнулся.

– Лолитой зовут героиню романа Набокова «Лолита». Это совсем юная девушка – нимфетка, как ее именует Набоков. Не ребенок, но еще и не женщина. А повествование в этом романе ведется от лица Гумберта Гумберта, ученого, знатока романских языков, питающего нездоровое влечение к таким нимфеткам. Он понимает, что его болезненная одержимость восходит корнями к детству, когда он впервые испытал влюбленность – к двенадцатилетней девочке по имени Аннабелла. Через короткое время после знакомства мальчика разлучили с Аннабеллой, и та вскоре умерла от тифа. Том решил дать это имя, слегка видоизменив его, своей главной героине. То есть назвать ее не Лолитой, хотя по сути она – Лолита, а Аннабел. По задумке Хьюстона, его Аннабел должна была также вызывать ассоциацию с Аннабель-Ли из одноименного стихотворения Эдгара По – как и набоковская Аннабелла.

– Уф, – выдохнул Демарко. – У меня уже голова идет кругом.

– Полагаю, вам известно, что во всех романах Тома характеры и ситуации заимствованы из других романов. Так и с этим новым романом. Том хотел, чтобы его роман походил на набоковский в плане игры слов и использования множества литературных аллюзий и в то же время представлял собой рассказ о современном американском обществе. Сюжет, конечно же, был бы отличным, как и сюжеты всех прочих романов Тома. Они все – плод его собственного воображения. Но по теме, по своей сути его роман «О.» должен был перекликаться с «Лолитой». Он тоже задумывался им как роман об одержимости и ее моральных последствиях.

– Это очень полезная информация, – сказал Демарко. – Но я не могу не поинтересоваться: откуда у вас такая осведомленность?

– Я же говорил вам: Том был моим консультантом. Я бывал в его кабинете чуть ли не каждый день. И при любой возможности старался расспросить его обо всем, узнать его мнение. Том был очень добрым, великодушным человеком; он всегда находил время для своих студентов и готов был помочь всем своими советами. И мне отрадно думать, что он видел во мне потенциал писателя и потому поддерживал и помогал мне.