Дмитрий Грунюшкин - Под откос

Снайпер передернул затвор, и снова припал к прицелу. Но сделал он это для очистки совести. Он точно знал, что второго выстрела не потребуется.

– Не убивайте его, пожалуйста, – безнадежно попросил Руслан, заглядывая в глаза под масками.

Несколько автоматных стволов смотрели на Тагира, но ему не было страшно. Он улыбался, подняв руку с пультом. Алексей не видел его. Он видел только глаза Ольги и пистолет, ствол которого чуть дрогнул и на пару сантиметров отошел от ее головы, когда Руслан отвлекся.

– Сдохните, сволочи! – выкрикнул Тагир в ненавистные безликие фигуры. – Аллаху Акбар!

– Вниз! – одновременно гаркнул Леха, выдергивая из-за спины пистолет.

Тагир победно разжал пальцы, и радостно услышал треск позади, одновременно почувствовав резкую боль в руке. Но ничего не произошло. Ни огня, ни взрыва – ничего. Он снова сжал и разжал пальцы. Ничего. Тагир вскинул руку, чтобы увидеть, что случилось с пультом – и снова ничего не увидел.

Руки не было! Крупнокалиберная пуля оторвала ее напрочь чуть выше локтя. Точно так, как задумал снайпер – чтобы ладонь не разжалась рефлекторно, и чтобы оставшиеся мышцы предплечья надежно удерживали кнопку спуска.

Тагир взвыл, и бросился на пол, к своей, ставшей чужой и враждебной, руке. Автоматы спецназа загрохотали одновременно, нашпиговав его тело свинцом.

Ольга рухнула на колени, открывая Никифорову цель. «Стечкин» рявкнул три раза. Пули пробили грудь Дикева, припечатав к переборке вагона. Руслан выронил пистолет и сполз по стене на пол.

Майор Быстров подскочил к умирающему террористу.

– Не получилось, – прохрипел Дикаев.

– Как деактивировать бомбу? – выкрикнул Быстров в его стекленеющие глаза. – Как ее выключить?

На миг взгляд террориста стал осмысленным. Он широко улыбнулся, и засмеялся. С этим смехом из него вышла жизнь.

– Тварь поганая! – Быстров вскочил на ноги, и от души пнул труп бандита. – И чего теперь делать с этой гребаной бомбой?

– Будем держать ее тремя руками, – заявил один из бойцов, и хихикнул.

Он сидел в купе рядом с трупом Тагира, и сжимал пульт обеими руками поверх оторванной руки.

Ольга закатила глаза и попыталась хлопнуться в обморок.

Быстров вздохнул, и доложил в штаб:

– Первый, я Сапсан. Противник уничтожен. Изделие обнаружено. Будем с ним разбираться.

Быстров обвел взглядом присутствующих, подумал, и твердо сказал:

– Действуем так. В локомотиве остается один машинист. Остальные десантируются.

– На ходу? – с сомнением уточнил командир второй группы.

– На ходу, – кивнул Быстров. – Если кто ноги поломает – санитары подберут. Ноги срастаются. Все остальные переходят в хвост состава, со мной останется сапер и…

– Я, – заявил Никифоров.

– Ты-то на хрена мне тут нужен? – удивился Быстров.

– А без меня бы ты сюда хрен попал, – парировал Леха.

Спецназовец посмотрел на него долгим взглядом, и согласно кивнул. Они поняли друг друга без слов. Отряд антитеррора – элита из элит. Каждый его боец стоит дороже, чем его вес в золотом эквиваленте. Каждый из них специалист экстра-класса, на их подготовку угроханы годы и миллионы. Сейчас Быстрову нужен был только сапер и просто помощник, без особой квалификации, но надежный. В надежности ОМОНовца Быстров уже убедился.

– Что ты делаешь? – не поняла Ольга. – Зачем ты остаешься? Ведь все уже кончилось!

– Не все, – покачал головой Алексей, и прижал девушку к себе. – Нужно тут ребятам помочь немного. Я вернусь.

– Сашка тоже так говорил! – выкрикнула Ольга, вырываясь из объятий. – Вы все так говорите, только потом не возвращаетесь! Вам всегда больше всех надо! Все время вам нужно кому-то что-то показывать и доказывать! А я? А обо мне вы думаете?!

– Да, – просто ответил Алексей. – Именно о тебе мы и думаем. И если бы Сашка был другим – ты бы выбрала его?

Ольга бессильно уронила руки и уткнулась лбом в плечо Алексею.

– Я все понимаю. Только мне очень страшно. Я боюсь опять остаться одна. Ты не обмани меня, ладно?

– Не обману, – Алексей поцеловал ее, и сам удивился, как легко это получилось. – А теперь идите.

– Ну что, готов стать героем? – поинтересовался Быстров у Вити, которого обнаружили в соседнем купе, закованным в наручники. На его место приковали пришедшего в себя Салмана, которого вырубил в своей психической футбольной атаке Никифоров.

– Вы говорите прям как эти… – проводник кивнул на тела убитых террористов. – Даже теми же словами.

– Не обижайся, – смутился Быстров. – Короче, дело такое. Если вагоны можно отцепить только отсюда, то, выходит, тебе придется остаться с нами.

– Нет вопросов, – тут же ответил Витя.

Быстров с уважением посмотрел на парня.

– Когда все кончится, я буду настаивать, чтобы тебя орденом наградили.

– Это было бы здорово, – засмеялся Витя. – А то почетных грамот у меня много, а ордена до сих пор нет.

Рука у Хазрата была ухоженной, без мозолей. Но крепкой, какой и должна быть рука настоящего мужика. И пожатие было сильным, надежным.

– Ты присмотри там… – Леха кивнул в сторону вагонов, где скрылись спецназовцы с освобожденными заложниками.

– Не беспокойся, – улыбнулся Хазрат, и морщинки вокруг его глаз разбежались лучиками. – Все будет в лучшем виде. Я сказал.

Он посмотрел в окошко, и заторопился.

– Давай поспешать. Грех говорить, но если что – нам бы лучше быть подальше от вас.

– Не беспокойся, все будет в лучшем виде, – со смехом повторил его слова Никифоров.

В ресторане остались только Хазрат с неразлучным Назаром, и Водяной. Напарник Водяного, Макар, был в вагоне СВ. Ему поручили по рации скомандовать машинисту, чтобы он притормозил, выбирая зазор между вагонами. После расцепа Макар должен был «десантироваться» вместе с Витей Соколовым. Быстров с технарем Петей Ковтуном возились с бомбой, пытаясь понять ее устройство.

– Встретимся, Хазрат! – пообещал Леха.

– Обязательно!

Леха спустился по ступенькам вниз. От мельтешения шпал у него зарябило в глазах. В который уже раз за сегодня у него перед самым носом несется этот проклятый щебень? Он крепко схватился за кочергу рукоятки расцепа.

– Готов? – донесся с противоположной стороны крик проводника.

– Готов!

Он не заметил, как чуть притормозил состав, и вагоны накатились друг на друга – для этого нужно было быть специалистом.

– Давай!

Леха изо всей силы рванул кочергу. Раздался лязг автосцепки. Вагоны начали отставать, натянули шланг тормозной магистрали. Короткое шипение, и поезд сбросил свой хвост, как ящерица. Хазрат с автоматом стоял в торцевой двери, махая рукой.

Из вагона послышался неясный шлепок, вскрик, и Леха с ужасом увидел, как мелькнула серая рубашка Вити Соколова, падающего под откос. Он рванулся было в тамбур, но тут же остановился, наткнувшись на направленный на него ствол пистолета с глушителем.