Эмили Барр - Выжить любой ценой

– Не может быть!

– Боюсь, что это так.

– А кто же тогда стирает и делает остальное?

– Та же прислуга. И гладит тоже она.

– А они работают? – со смехом спрашиваю я, потому что уже знаю ответ.

– Какая работа? Разве они знают, что это такое? Официально они где-то числятся. Джеймс считается художником, а Джош сценаристом. Но занимаются они исключительно тем, что пьют, курят и мотаются по модным магазинам, хотя у Джеймса в студии стоит мольберт и висят дорогие картины, а Джош постоянно покупает самые крутые компьютеры, но до сих пор не удосужился напечатать ни единого сценария. Они живое воплощение испорченности. Родители так их избаловали, что они уже ни на что не способны. Пропащие люди. Мне жаль их, и я счастлив, что эта участь меня миновала.

– Ужас! А твои родители в состоянии их содержать?

– Да. Денег у них куры не клюют. Отец исполнительный директор крупной нефтяной компании. Он руководит ее европейским подразделением. Мы все учились в элитной шотландской школе, занимались музыкой и еще много чем, но меня, Патча и Дейва воспитывали по-спартански, готовя к самостоятельной жизни. А с близнецами все вышло по-другому. Между родителями пробежала черная кошка. В чем там было дело, я так и не понял да и не особо интересовался. Но в результате мама просто помешалась на родившихся близнецах, а отец безропотно платил за все, искупая свою вину. Подозреваю, он завел роман на стороне, но не исключено, что это могла сделать мать. История Черри открыла мне глаза. Не очень-то приятно узнавать такое о своих родителях. Поэтому я не хочу вдаваться в подробности и просто констатирую, что ко времени появления Джоша и Джеймса обстановка в семье несколько накалилась.

Повернувшись, я приближаюсь к Эду:

– Ладно, Эд. Теперь я знаю о твоих родителях и братьях, но не о тебе. Что происходило с тобой? Закрытая элитная школа, масса всяких занятий. А потом?

– Ничего интересного. Я же говорил тебе, Эстер, что я мистер Середняк. Хорошо учился в школе. Потом поступил в университет в Глазго. Изучал историю и французский язык. Год провел в Париже. Там было здорово. Романы с симпатичными француженками и перспективы независимой жизни. Но я был недостаточно решителен. Потом переехал в Лондон, работал и вел обычную жизнь молодого парня. Не остепенялся, но и не рвался вперед. Не выходил за рамки. Соблюдал правила. Не переживал никаких трагедий. Теперь жалею и даже немного завидую вам. У каждого из вас произошло что-то серьезное в жизни, а у меня нет. За этим я и ехал сюда. Мы какое-то время встречались с Элли и подошли к тому моменту, когда стоило задуматься о браке и детях. Она, правда, не проявляла к этому большого интереса, но ведь существуют традиции. Однако такая перспектива повергала меня в ужас. Я люблю детей, но иметь собственных не хочу. Моя семейка начисто отшибла подобное желание. Я понятия не имел, как обращаться с детьми. Игнорировать их или постоянно возиться и баловать сверх меры? И есть ли золотая середина? В общем, я понял, что дети не для меня, и это дало мне толчок, в котором я так нуждался. Я сбежал от ответственности. Впервые в жизни что-то сделал не по правилам. Дал объявление о сдаче квартиры, продал кое-какие вещи и купил билет в Азию.

– А как отреагировали твои родители?

Эд покачал головой:

– Честно говоря, они даже не заметили. Я надеялся, что они возмутятся и будут говорить, что я гублю свою жизнь. Если бы Патч или Дейв бросили работу и отправились путешествовать, родители пришли бы в ярость. Если бы это сделали Джош или Джеймс, они бы одобрительно кивнули и вручили им кредитки. Но на меня им наплевать.

– Эд, такого не может быть.

– Возможно. Но в таком случае свою любовь они запрятали слишком глубоко.

– Нет, они просто доверяют тебе и поэтому не беспокоятся.

– Хм… Это верно, они никогда обо мне не беспокоились. Я не давал им повода. Будь у меня другой характер, я стал бы оболтусом, и тогда они бы со мной возились. Но я все делал по правилам. И никогда не был таким совершенным, как старшие братья, или столь обожаемым, как младшие. Я же говорил, что я скучный.

– Ты не скучный!

– Скучный! Это написано на твоем лице. Серая личность.

– Нет! На моем лице написано совсем другое.

– Что же?

– Уважение. Понимание. Уверенность, что, если мы спасемся, во что я, правда, не очень верю, у нас с тобой будет шанс на совместное будущее. Ты тот человек, который мне нужен. Пусть это только мечта, но я хочу иметь рядом основательного мужчину, такого, как ты, а не прожигателя жизни. А тебе нужна женщина вроде меня, которая будет тебя ценить. Извини за банальность, но это действительно так. И потом, ты не хочешь ребенка. Я тоже его не хочу. Потому что он у меня уже есть, и она потрясающая девочка, которая обязательно тебя полюбит. Вот что написано на моем лице. Планы на будущее.

Эд молчит. Мне кажется, он вот-вот заплачет. Но вместо этого он смеется.

– Здорово, правда? Ты встречаешь человека, который идеально тебе подходит, но у вас нет будущего. Я мечтаю быть с тобой постоянно. Хочу, чтобы мы вместе ходили в кино и театр, гуляли по Лондону и Брайтону, заходили в кафе и бары, выгуливали вместе с Дейзи чужих собак. В общем, делали все, чем занимаются близкие люди. А вместо этого…

Эд заливается смехом.

– Вместо этого…

Я тоже тихо смеюсь.

– Вместо этого мы сидим на тропическом острове, – заканчиваю я за него. – Это именно то, о чем бы мы мечтали, толкаясь в метро в часы пик или выгуливая под дождем собаку.

– Мы бы наверняка говорили: «Ах, как же хочется поехать на тропический остров, где всегда тепло, белоснежный песок, лазурное море и нет магазинов».

– «И блаженное безделье, тропический лес, волшебные пляжи и вода из источника».

– «А еще там можно ловить рыбу и есть бананы прямо с деревьев. Просто мечта!»

Мы смотрим друг на друга в неверном лунном свете, и я начинаю истерически смеяться, рискуя разбудить Кейти и Марка с Черри. Мы оба смеемся до слез над этой абсурдной ситуацией, а потом я засыпаю, тесно прижавшись к Эду, и всякий раз, когда мы шевелимся, наши выступающие кости стучат друг о друга.

Проснувшись, я обнаруживаю у костра спящих Марка и Черри. Только Кейти оказалась достаточно стойкой, чтобы выносить все неудобства нашего нового жилища, которому мы все так радовались.

Солнце уже довольно высоко. Эда рядом нет. Сладкая парочка безмятежно спит. Я в первый раз за все время чувствую себя по-настоящему счастливой. Что бы там ни случилось, мы с Эдом сможем быть вместе. Такие отношения для меня внове: в сорок лет я наконец нашла своего человека. У меня словно выросли крылья, и с лица не сходит улыбка, невзирая на все наши невзгоды.

Стряхнув песок с саронга, я иду в лес, где находится наш туалет. На опушке я слышу, как кто-то продирается сквозь кусты.