Эмили Барр - Выжить любой ценой

Я оглянулась на домики. Кассандра и Мириам не спускали с нас глаз. Через минуту они подойдут и начнут выяснять, в чем дело. Времени у меня оставалось в обрез.

Марта проследила за моим взглядом.

– Идет, – кивнула она. – Но ты расскажешь мне все. Или я сейчас же пойду к ним и сдам тебя со всеми потрохами. Будь уверена.

– Обещаю, – солгала я. – Спасибо, Марта. Ты прелесть. Я вернусь после обеда.

Мне хотелось сказать ей что-нибудь еще, но как пожелать ей всего хорошего? Пару секунд я боролась с желанием позвать ее с собой. Мы обменялись долгими взглядами, а потом я развернулась и ушла.

Кажется, пронесло. Я вышла на дорогу, размахивая полупустым портфелем, и навсегда попрощалась с Мартой и нашей общиной.

Сара ждала меня у школы, а ее родители сидели в машине, припаркованной за желтым зигзагом автобусной остановки.

– Все в порядке? – спросила она.

Мне пришлось ответить «да», хотя чувствовала я себя далеко не в порядке. Она улыбнулась и сжала мою руку, а я импульсивно обняла ее, потому что сейчас она была единственным близким мне человеком.

Сара была темненькой, но красилась в блондинку. Выглядело это странно, потому что брови у нее были широкие и черные, но мне все равно нравилось. Посмотрев ей в глаза, я поняла, что она настоящая подруга.

– Я, может, еще вернусь, – выпалила я неожиданно для себя.

– Нет! – отрезала Сара, подтолкнув меня к машине. – Кэти, ты не можешь вернуться, ты должна уехать отсюда. Сама знаешь. Они же психи. Извини, конечно, я понимаю, там твоя семья, но раз уж мы вытащили тебя оттуда, назад дороги нет.

Открыв дверь машины, Сара втолкнула меня внутрь. На мгновение мне показалось, что меня похищают. Было так страшно, что мне захотелось обратно в общину со всеми ее ограничениями.

Не успела Сара захлопнуть дверь, как ее отец дал по газам.

– Я лишь третий раз еду на машине, – сообщила я, чтобы что-нибудь сказать.

– А остальные два раза?

– Один раз нас с Мартой подвозила миссис Харрис, потому что мы с классом ходили в театр и спектакль кончился поздно. А второй раз нас подхватила мать Тома, потому что шел дождь. И оба раза у нас были неприятности.

– Тебя больше никто не будет ругать, Кэти, – произнесла мать Сары. – Скоро ты станешь свободной.

Я молча сидела и смотрела, как машина выезжает из нашего городка, увозя меня в неизвестность. Казалось, мы ехали целую вечность, хотя прошло всего пятьдесят пять минут – я следила за временем по часам. Взглянув в окно, я увидела, что пошел дождь. Через некоторое время мать Сары заговорила:

– Кэти, я знаю, тебе страшно. Но теперь ты свободна. Поживешь у Мишель полгода, посмотришь, как устроен мир. Если после этого тебе захочется домой, удерживать тебя никто не станет. А там будут только рады возвращению блудной дочери. Вернуться ведь никогда не поздно. Но сначала поживи на свободе и оглядись. Договорились?

– Ладно, – кивнула я.

Они передали меня Мишель и Стиву, и я расположилась на заднем сиденье их машины между двумя детскими креслами, в которых сидели Джо и Макс. Двухлетние мальчишки все время шумели и суетились. Тот, что слева, непрерывно повторял: «Кэт? Кэт?», а когда я ответила, он принялся верещать «Кэткэткэт». Но я все равно стала с ними общаться, ведь в будущем мне придется за ними присматривать.

От автостанции до Айлворта мы ехали всего двадцать три минуты. Я со слезами попрощалась с Сарой, и мы пообещали поддерживать связь. Сара с родителями будет навещать меня по воскресеньям, так что мне есть чего ждать.

Дома Стив куда-то ушел, а мы с Мишель сели пить чай. И тут я поняла, что она очень интересуется моей жизнью. Похоже, она была в восторге, что помогла мне сбежать из этой, как она говорила, секты. Мне это сразу не понравилось.

– Это не секта, а религиозная община, – осадила ее я. – Там не промывают людям мозги.

– Разве?

Сочувственно взглянув на меня, Мишель подлила мне чаю.

– Просто родители воспитывают детей в своей вере, – вступилась я за свою общину.

Мне было странно чувствовать себя вне ее. Меня хватятся не раньше, чем через два часа, и я боялась даже представить, как это произойдет. Три сорок пять будет точкой невозврата, потому что мы всегда возвращались к этому времени.

– Возможно, ты и права. Стеф с Джоном просто с ума сходили, когда Сара поверила в этот конец света. Им казалось, что они теряют ее – а она у них единственный ребенок, – и, попавшись на крючок, она сама себя погубит. А этот ваш Моисей – просто мошенник. Он заморочил всем вам голову, ты ведь помнишь, как это было? Нет, вряд ли… Мы думали, что дело кончится массовым самоубийством, именно так он представляет себе Апокалипсис. А когда этого не случилось, у Сары словно пелена спала с глаз. Слава Богу! – Мишель немного смутилась. – А может и не Богу. Не знаю.

Я не знала, что ответить. Меня раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, меня возмутили ее слова, и захотелось убежать обратно в общину, а с другой, было приятно, что нашелся человек извне, который мне сочувствует. И потом, ее жизнь мне тоже была интересна, хотя ничего интригующего в ней явно не имелось.

– Да, я тоже поверила, что это случится. Мы все были немного на взводе, наверное, это в нас играл адреналин. И я всерьез ожидала, что меня возьмут на небеса. Ничуть в этом не сомневалась. Это трудно объяснить. Очутиться на небесах рядом с Христом – ничто другое уже не имело значения.

– А если бы этот человек дал тебе яд, который помог бы тебе вознестись к Христу, ты бы его выпила?

Я не задумывалась ни минуты:

– Да, конечно. Если бы он выбрал нужное время. Но когда взошло солнце, в моей душе изменилось. А до этого я бы выпила, не задумываясь.

– Меня это не удивляет. Так почему же он этого не сделал?

Я пожала плечами:

– Видимо, он сам настолько верил в этот конец света, что не считал нужным как-то его приближать.

– Бедная девочка, как мне тебя жаль! Тебе всего шестнадцать, и тебя еще можно спасти. Я должна посоветоваться со специалистами. Мальчики! Джозеф, немедленно положи это на место! Макс, ты хочешь на горшок? Точно хочешь?

С этого дня большую часть времени я проводила в своей комнате, стараясь привыкнуть к мысли, что правил и ограничений для меня больше не существует. Мне можно не верить в Бога. Моисей просто властолюбивый придурок, мелкий диктатор в своем крошечном королестве. И совершенно непонятно, как он ухитрился поработить стольких людей. Пока я не знала, что буду делать дальше. Но со временем все обязательно наладится.

Я лежу на спине и смотрю, но не на звезды, а на облупленный потолок хижины, чуть освещенный луной, заглядывающей в окна. Кейти слегка похрапывает, звук столь интимный, что мне даже неловко его слушать. Я представляю, как ее любимая женщина лежала рядом, слушая эти рулады. Интересно, что это за женщина, о которой я знаю только то, что она не оценила всех достоинств Кейти. Эд, лежащий рядом, спит без задних ног, и его дыхания почти не слышно.