Эмили Барр - Выжить любой ценой

Я вижу, что мои друзья встают. Будь у них вещи, они бы стали их собирать. Все смотрят на меня. Вероятно, пора на посадку.

– Я в аэропорту, – объясняю я. – И мне пора лететь. Зои, ты можешь связаться с Крисом? Сможешь сказать ему, что я возвращаюсь? Наверное, буду через пару дней. Но точно пока не знаю. Все мои вещи пропали, так что посольство должно подготовить нам новые документы. Я тоже постараюсь ему дозвониться. Скажи Дейзи, что…

Я замолкаю. Она и без меня знает, что сказать.

– Хорошо, я скажу Дейзи. Давай, возвращайся, и мы все утрясем.

– Спасибо, Зои! Мне пора идти.

Я догоняю остальных, и мы поднимаемся по лестнице в переполненный зал вылета, где так жарко, что можно задохнуться. На мониторе появляется рейс в Куала-Лумпур. Люди устремляются на посадку. Взяв Эда за руку, я присоединяюсь к толпе.

Мы снижаемся, чтобы приземлиться в Хитроу. Облака расступаются, и мы видим под собой Лондон. Он огромный и волнующий, и я невольно улыбаюсь при виде его дорог и зданий. Теперь я готова ко всему. Скоро я увижу свою дочь.

В Куала-Лумпуре мы попрощались с Марком и Черри, оставив их дожидаться самолета в Штаты.

– Антония ничего не хочет знать, – хмуро сообщил Марк после третьего разговора с женой. – И я не вправе ее винить. Придется приложить массу усилий, чтобы она разрешила мне хотя бы иногда видеться с сыновьями. Она так резко бросила трубку, что у меня в ухе зазвенело.

– А Том наоборот, – проговорила побледневшая Черри. – Он просил меня поскорее вернуться, чтобы мы могли во всем разобраться. Вы представляете? Он даже не хочет со мной разводиться после всего этого!

– Но ты же сама хотела с ним расстаться, – напомнила я ей, и она согласно кивнула.

– Остается надеяться, что он не отсудит у меня детей. Я вряд ли смогу рассчитывать на звание образцовой матери. Ханна и Аарон, мои ангелочки…

Мы пообещали друг другу, что будем поддерживать связь. И я уверена, что так и будет. Все пережитое слишком живо, чтобы сразу же его забыть.

Время в самолете тянется мучительно долго. Я рада, что рядом со мной Эд, потому что временами мне настолько сильно хочется сбежать, что приходится сжимать кулаки, чувствуя, как в ладонь впиваются ногти. И только сейчас, когда полет подходит к концу, я начинаю ощущать волнение.

В самолете сотни людей, запертых в замкнутом пространстве. Все дышат одним воздухом и полностью изолированы от мира. На острове нас было только семеро, там был свежий воздух, вода, пляж и лес, все чистое, нетронутое и первозданное. Мы отчаянно пытались найти еду, чтобы не умереть с голоду. В самолете же мы просто сидим и ждем, когда нам принесут на подносе разогретые полуфабрикаты.

– Разве не странно, что нас тянет обратно на остров? – спрашиваю я Эда.

– Нет, не странно. Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Женщина, сидящая по другую сторону от него, понимающе улыбается. Я вымученно улыбаюсь в ответ. Она определенно думает, что нам не хочется возвращаться после отпуска. Я уже было открываю рот, чтобы все объяснить ей, но тут же закрываю его. Мы больше не выглядим дикарями. В Куала-Лумпуре мы привели себя в порядок и вполне можем сойти за обычных любителей пляжного отдыха.

К тому времени, когда мы проходим паспортный контроль и минуем получение багажа за отсутствием оного, самолет полностью исчезает из моей памяти. Сердце колотится, ноги подкашиваются, и, чтобы не упасть, мне приходится цепляться за Эда.

В Куала-Лумпуре я послала Крису и Зои подробные сообщения, где указала номер рейса и время прилета. Но после разговора с Зои я больше ни с кем не созванивалась. Я отчаянно надеюсь, что Дейзи придет меня встречать. Даже если Крис дуется на меня за неожиданное исчезновение, здравый смысл победит, и он позволит Зои взять Дейзи с собой. Я мысленно молюсь, чтобы они разрешили ей приехать.

Эд сжимает мою руку:

– Дейзи обязательно тебя встретит. Она уже наверняка в аэропорту.

Я грустно улыбаюсь, стараясь в это поверить.

Пройдя через автоматические двери, я оглядываю толпу встречающих. У меня перехватывает дыхание и дрожат коленки. Я останавливаю взгляд на каждом, пропуская только водителей с плакатами, на которых написаны фамилии. Жадно всматриваюсь в детей, отсеивая одного за другим. При виде девочки с русыми волосами у меня замирает сердце, но когда она поворачивается, я вижу, что это не Дейзи. Замедлив шаг, я продолжаю ходить вперед-назад, надеясь увидеть ту, к кому я так стремлюсь. Она должна быть здесь. Моя дочь просто затерялась в толпе.

Заметив, что Эда окликает какая-то женщина, я отпускаю его руку, чтобы он мог подойти к родным, и только тогда замечаю, как крепко я в него вцепилась.

Я начинаю сканировать взрослых. Криса среди них нет. Его лысеющую голову с хвостиком оставшихся волос легко опознать, и я быстро убеждаюсь, что он не пришел. Не приехала даже Зои. Моя последняя надежда, обладательница единственного телефона, который я помню, не сочла нужным меня встретить.

Служащие аэропорта встречают меня настороженно, но все-таки исполняют мою просьбу.

– Ваша дочь? – спрашивает человек в форме, удивленно подняв брови. – Да, наша обязанность помогать пассажирам.

Могу поклясться, что он делает своим коллегам большие глаза. Но, возможно, я просто слишком нервничаю, ведь он меня не знает, а делать объявления – его работа, так что ничего странного в моей просьбе нет.

– Дейзи Ломакс и ее отец или сопровождающий! Подойдите к информационной стойке в зале прилета, – объявляет он, и через пару минут повторяет это еще раз.

– Вот, пожалуйста, – говорит он мне.

Чуть отойдя от информационной стойки, я начинаю ходить кругами, глядя по сторонам.

Через полчаса мне приходится признать, что Дейзи в аэропорту нет.

У меня нет денег. Меня некому подвезти. Нет телефона, кредитной карты и никого, кто бы мог мне помочь. Остается сидеть и ждать. Другого выбора у меня нет.

Я пытаюсь заполнить образовавшуюся пустоту, думая о Дейзи. С ней все хорошо, она с Зои или с кем-нибудь из наших друзей. С ней все хорошо, она с матерью Криса. Мы недолюбливаем друг друга, но ей вполне можно доверить Дейзи. С ней все хорошо, она в школе. Я не подумала о школе, но, видимо, сейчас у нее занятия. Первая половина четвертой четверти. А может, она играет в школьном спектакле. Ей всегда хотелось выступить в какой-нибудь роли. Желательно в такой, где надо петь в мужском костюме.

Внезапно кто-то трогает меня за плечо, и я резко оборачиваюсь, чтобы заключить Дейзи в объятия.

– Прости, Эстер, – произносит Эд, и я прикрываю глаза, чтобы скрыть разочарование.

Плакать я не могу, потому что мне нужно искать свою дочь. Сейчас не время себя жалеть.

– Эд, разве ты не уехал со своими родителями?