Эмили Барр - Выжить любой ценой

Крис молча кивает, стараясь не смотреть мне в глаза. Время отсчитывает секунды.

– Я сам отвез ее туда, – наконец признается он.

Я готова ехать.

– Поедем за ней, и ты сам все увидишь.

Крис с застывшим лицом соскальзывает с кровати.

– Поехали, Эстер. Мы ее найдем.

Крис припарковался за углом. Со стороны моря дует холодный ветер, освежая. Впервые в жизни я не радуюсь морскому виду. Как хорошо, что больше не надо смотреть на водную гладь.

– Так ты только что с самолета? – спрашивает Крис.

– Я прилетела часа два назад.

Я смотрю на солнце. Похоже, сейчас вторая половина дня, хотя я уже потеряла представление о времени.

– Устала? Страдаешь от разницы во времени?

Я пожимаю плечами:

– Не самая большая проблема для меня.

– Давай по дороге купим кофе. Возьмем с собой.

– Я больше не люблю кофе. Ну да ладно. Почему бы и нет?

Я сажусь на переднее сиденье и застегиваю ремень безопасности. Мой бывший муж искоса смотрит на меня.

– Ты мне никогда ничего не рассказывала, – говорит он, поворачивая ключ зажигания.

Мотор оживает и начинает тарахтеть. Я смотрю на проходящую мимо женщину с ребенком. Малыш поминутно останавливается, засматриваясь на всякие интересные вещи: улитку на стене, росток, пробивающийся сквозь трещину в асфальте.

– Я знаю. Но мне казалось, самое главное я тебе сказала. Теперь вижу, что нет. Это моя вина.

Мы вливаемся в транспортный поток. Крис поворачивает налево, на Черч-роуд, проезжая мимо зала, где много лет назад я занималась йогой для беременных.

Крис смотрит вперед, ведя машину гораздо осторожнее, чем обычно.

– Не говори глупостей.

– Я была твоей женой. У нас ребенок. Вырвавшись оттуда, я решила никогда о них не вспоминать. Но тебе-то надо было сказать. – Я пытаюсь улыбнуться: – Это одна из миллиона причин, почему у нас с тобой не сложилось.

Крис молча ведет машину. На выезде из города он вдруг произносит:

– Это симптом, а не причина. Ты не считала нужным посвящать меня в свои тайны. Я для тебя слишком мало значил. Так, может, ты просветишь меня сейчас?

Я думаю об Эде. Ему бы я с радостью рассказала о себе все. Но на острове мне было слишком тяжело об этом говорить. Воспоминания об общине, когда находишься черт знает где и не имеешь надежды на спасение, просто свели бы меня с ума.

– Хорошо. Давай поскорее уберемся из Брайтона, и я расскажу тебе все.

На автозаправке мы купили кофе, и теперь я держу в руках бумажный стаканчик. Он очень горячий, но я его пробую.

– Здесь только молоко и аромат кофе. Не то что на островах. Такой я вполне могу пить.

– Тогда заливай его в себя.

Я делаю несколько глотков. Крис ставит свой стаканчик между сиденьями и запускает мотор.

– Ну, начинай, а потом я тебе расскажу.

И я начинаю быстро говорить. Делюсь с ним воспоминаниями о своем детстве, проведенном в общине. О своем побеге, мнимой смерти и похищении детей у бывших членов общины, которым она мстит за предательство. Я стараюсь не смотреть на Криса, чтобы не видеть его лицо.

Когда я замолкаю, он не произносит ни слова. В машине висит тягостное молчание. Мы едем по трассе М25. Обогнав вереницу грузовиков, Крис издает какой-то нечеловеческий звук, похожий на рев зверя, у которого отобрали детеныша. В растерянности я закрываю глаза.

– Эстер, если бы я только знал, черт побери…

Я смотрю на его позеленевшее лицо:

– Я все понимаю. Правда. Прости меня. А теперь ты мне расскажешь, что у вас тут произошло? Мне нужно знать сейчас, пока мы не приехали.

Мы оба злы как черти и полны решимости. Крис едва заметно кивает. Потом глубоко вздыхает, стараясь собраться с мыслями.

– Ладно. Как я мог так легко купиться! Она… – Крис наконец взял себя в руки. – В общем, мы с Дейз получили от тебя несколько странных посланий. Она расстроилась. Ей нравились твои сообщения, но то, что ты присылала на почту, доводило ее до слез. Там говорилось, что ты не хочешь возвращаться домой и собираешься начать в Азии новую жизнь. Меня они тоже озадачивали. Но, как выясняется, их писала не ты.

– Не я. И что было дальше?

Я догадываюсь, кто их писал, но пока не готова это обсуждать.

– Эта женщина позвонила мне домой и представилась Кэсси Годвин. «Вам о чем-то говорит мое имя?» – спросила она. Голос у нее был приятный, она располагала к себе. «Извините, но я вас не знаю», – ответил я. Но потом решил, что просто забыл о ней, и почувствовал себя неловко. «Откуда вам меня знать, дорогой, ведь я всего лишь мать Эстер». Мне просто крышу снесло. Я знал, что ты не общаешься со своей семьей. Что ты их глубоко презираешь и не желаешь о них вспоминать. Я не догадывался, что у нее на уме. Конечно, я помнил, как ты скрывала от них Дейзи, но в тот момент я был страшно зол на тебя. И мне было любопытно, почему она появилась именно в тот момент, когда ты слиняла.

– Могу себе представить. И что?

Движение на этом шоссе довольно оживленное, о чем я уже успела забыть. Ведь на острове мы были озабочены совсем другими вопросами.

– И тут она начала говорить, запинаясь на каждом слове. Сказала, что ты отреклась от своей семьи и убежала из дома. Они решили не преследовать тебя и ждать, когда ты вернешься. «Вы же знаете Эстер. Она делает, что хочет, и ее бесполезно останавливать. Мы с ее отцом решили дать ей свободу действий и просто ждать. Я думала, она вернется, но она так и не появилась». Мне все это показалось очень странным. Черт, это было так не похоже на тебя. Напрасно я не прислушался к своему внутреннему голосу. Потом она спросила: «А она говорила вам о наших религиозных убеждениях?» Я ответил, что ты вообще никогда не упоминала о своей матери. И тут она начала вешать мне лапшу на уши.

– Что она тебе наплела? – завопила я, чувствуя, как меня захлестывает бессильная ярость. – Она тебе сказала, что я сбежала, потому что меня в шестнадцать лет хотели выдать замуж за первого попавшегося прыщавого юнца только потому, что он не был моим сводным братом? А про то, как мы сидели всю ночь напролет в ожидании конца света, она тебе не сообщила?

Крис глядит на меня так долго, что мне приходится ткнуть его в щеку, чтобы он вспомнил о дороге. На его страдальческое лицо просто невозможно смотреть.

– Нет. Она мне ничего подобного не говорила. Сейчас тебе хватило пятнадцати минут, чтобы посвятить меня в свои семейные тайны. А за десять лет нашей совместной жизни ты так и не нашла для этого времени. Они ждали конца света! Об этом писали в газетах. Давно, когда мне было лет восемнадцать. Но я до сих пор помню.

– Не сомневаюсь. Так вот, там была я, там была моя мать и вся их компания.

Крис прищуривается:

– В этом возрасте легко попадают на такие крючки, потому что подростки ужасно доверчивы. Я помню их завывания: конец света близок и прочее. Все в душе опасались, что это и правда может случиться.