Тереза Дрисколл - Это не сон [litres]

– Боже мой! Вы же не думаете о том, чтобы переехать в Тэдбери, правда, инспектор? – Посетитель немедленно уставился на пачку бумаг в ее руках и вывернул шею, пытаясь, по-видимому, прочитать вверх ногами то, что было написано на верхнем листе.

Мелани, в ужасе от того, что о ней могут подумать, сгребла все бумаги в одну стопку и выровняла ее.

– Нет, нет. Это часть одного из расследований. Так, ищу кое-что…

– Ищете? Потому что, если вы действительно серьезно заинтересованы в переезде, есть парочка предложений, от которых я должен вас предостеречь. Там серьезные проблемы с каркасом. Это у вас дом с глициниями? Дело в том…

– Нет. Честное слово. Спасибо. Это просто уточнение некоторых деталей. Итак, мистер э-э-э…

– Том Фуллер.

– Мистер Фуллер, позвонив, вы сказали, что у вас есть для меня новая информация. – Мелани знаком предложила мужчине сесть. У него приятная улыбка и отличные зубы. Фуллер спокойно ждал, наблюдая, как она засовывает стопку проспектов в верхний ящик стола, пытаясь его закрыть. Раздался какой-то неприятный треск, и ей пришлось вновь открыть ящик, прижать бумаги и попытаться еще раз.

– Итак… эта новая информация?

– Да. Ваш сотрудник, который был у меня, сказал, чтобы, если я что-то вспомню… Так вот, я кое-что вспомнил…

Мелани подняла брови, поощряя его продолжать.

– Знаете, может быть, это не важно, но в ярмарочный вечер – в тот вечер, когда умер Энтони, – я видел, как он ругался с Эммой Картер… С той женщиной, которая выступала в качестве гадалки.

– Понятно. А когда конкретно это произошло? – Мелани взяла ручку и приготовилась записывать. По правде сказать, она не ждала от этого разговора ничего нового. Им уже пришлось столкнуться с людьми, которые только зря тратили время полиции.

– Трудно сказать точно. Думаю, где-то около шести вечера.

– Так, – теперь в ее голосе послышались заинтересованные нотки. – Расскажите мне поподробнее о том, что вы видели и слышали.

– Я шел к церкви, чтобы проверить наш стенд. Каждый год мы разворачиваем стенд Королевского общества защиты птиц.

– Вы интересуетесь птицами? – вырвалось у Мелани, которая не хотела показаться слишком удивленной и, таким образом, вновь выдать себя.

– Да. Мы собираем деньги на проект, связанный с огородной овсянкой, проживающей на побережье. – На этот раз пришел черед слегка покраснеть Тому.

– Вы не о заливе Лабрадор [65] Расположен в заповеднике RSPB, Девон – единственное место обитания огородной овсянки в Англии. говорите?

– Шутите! Вы о нем слышали, инспектор?

– Не совсем, но я искала в Сети местные проекты, которые могли бы заинтересовать моих родителей. Они собираются скоро приехать и очень увлечены подобными вещами. Мама упоминала об этом проекте. Мне кажется, она узнала о нем на «Фейсбуке».

– Боже мой, я был на заливе только сегодня утром.

– Не может быть! – Мелани ничего не могла с собой поделать; она почувствовала, как ее лицо расплывается в улыбке от подобного совпадения. Фотографии, которые она видела в Сети, выглядели превосходно. Детектив вспомнила, как еще подумала, сможет ли мама добраться до места, если она все еще передвигается в инвалидном кресле, и о том, как ей захочется всё увидеть собственными глазами…

Со своей стороны Том Фуллер стал вдруг счищать воображаемый пух с рукава, и Мелани была рада заметить, что засмущалась не только она. Почему эти наблюдатели за птицами так часто стесняются своего увлечения? Ее мама говорит, что очень многие над ними издеваются. К сожалению, это было неотъемлемой частью их жизни.

– Итак, вы говорили о ссоре. Не понимаю, почему вы не упомянули ее раньше?

– Видите ли, раньше это не показалось мне важным. То есть я хочу сказать, что во время ярмарки, со всякими разными проблемами с организацией, такие вещи нередки. Но сейчас, когда пошли все эти слухи…

– Слухи?

– Ну, да. Об Эмме Картер и Энтони. Вот я и подумал, что мне надо об этом рассказать.

– Я вас поняла. И что же конкретно вы видели?

– Эмма и Энтони стояли на Грин-лейн, это короткий путь к сельскому клубу, и мне показалось, что он за что-то на нее ругается.

– А вы не слышали, что он говорил?

– Нет. То есть не совсем. Всего несколько слов. Он сказал, что ни за что не будет платить. Что-то в этом роде.

– Точных слов не помните?

– Простите, но нет. В тот момент я решил, что они ссорятся из-за ярмарки. Но в то же время помню, как еще подумал, что это довольно странно – ведь она только появилась в деревне. Да и на него это было не похоже. Энтони не любил ссор.

– Но это было не настолько странно, чтобы сразу же рассказать об этом.

– Нет. Теперь я понимаю, что должен был сделать это, но я не люблю вмешиваться в чужие дела и не хотел указывать на кого-то пальцем. Правда, как я уже сказал, сейчас деревня полна сплетен о том, что у них была интрижка. Это правда?

Мелани ничего не ответила. Она старалась «переглядеть» Тома Фуллера, хотя, с другой стороны, ей очень уж приглянулись его поразительные глаза.

– Еще ходит сплетня о том, что вы расследуете смерть ее матери во Франции. Все эти дела с наследством…

Теперь Мелани пришлось откинуться на спинку кресла:

– Итак, мистер Фуллер, вы действительно пришли сюда, чтобы что-то рассказать мне, или это разведывательная операция по поручению тэдберийских кумушек?

– Простите. Простите меня, – Том опять покраснел. – Просто мне нравился Энтони. Наверное, потому, что в нем было много от ребенка. И он был неплохим парнем.

– Но вы знали о его интрижках?

– Не наверняка. Скорее это было допущение. У них с Джил шел трудный период. Джил хотела ребенка, Энтони – нет. Если честно, то он сам был во многом ребенком.

– И вы не знаете, с кем у него могла быть связь?

– Он никогда не обсуждал со мной подобные вещи, но мог сказать что-то Натану. Это наш местный архитектор. Они были достаточно близки – вместе работали над какими-то проектами в Черч-Инн.

– Ясно. Что-нибудь еще?

– Вы знаете, да. Я заметил мужчину, который ошивается в деревне. За последние пару недель видел его три-четыре раза. Он фотографирует. Встаю я рано, чтобы последить за птицами, поэтому иногда замечаю чужих людей.

– А вы можете его описать? – Детектив взяла в руки блокнот и ручку.

– Запоминающаяся личность. Волосы – светлые, почти седые. Очень короткие и сильно вьющиеся. И еще он очень высокий. Как я сказал, этот тип часто фотографирует. Я даже подумал, что он фотограф-фрилансер. Множество людей фотографируют нашу церковь из-за ее витражных окон, но я подумал, что о нем стоит упомянуть. Принимая во внимание то, что здесь произошло…

– Блондин с вьющимися волосами? – Мелани помолчала. – И какой у него рост?

– Не меньше шести футов и трех или даже четырех дюймов [66] 190–193 см. , по-моему.