Тереза Дрисколл - Это не сон [litres]

– Ой, так он что, всё еще не в детском саду?

– Нет. Я пока отказалась от этой идеи. Но он вообще ничего не говорит. Просто показывает на предметы пальцем или пытается объясниться жестами.

– Боже, я сначала не поняла… Послушай, я чувствую себя свиньей – мне надо было хотя бы позвонить. Но мы сможем поговорить в среду, правда? – Я еще раз взглянула на Тео, который стоял один, не шевелясь, и внимательно наблюдал за собакой. – Иногда у детей такое бывает, так что не надо беспокоиться. Это скоро пройдет. – Я не стала добавлять, что согласна с Натаном, чтобы не беспокоить Эмму: если Тео, бедняжка, полностью прекратил разговаривать, то, возможно, стоит проконсультироваться со специалистом.

– Наверное.

И только теперь я заметила, что Натан вернулся в шатер.

– А какая кошка пробежала между Натаном и Томом?

– Не знаю. Он мне не говорит. Какая-то дурацкая ссора. Ты же знаешь этих деревенских…

Вдруг из шатра донесся совершенно оглушительный шум – парусиновая стена приняла форму какого-то угловатого предмета, и все строение затряслось, как будто внутри что-то свалилось. Из главного входа выбежали люди, которые задыхались и трясли головами, а потом появился Натан и с грозовым лицом зашагал в нашу сторону.

– Пойдем. Мы уходим, и немедленно .

Он взял Эмму за руку и потащил в сторону знака с надписью «выход», а я наблюдала, как из шатра выскочил Том, держащийся за челюсть, в сопровождении детектива-инспектора Мелани Сандерс. Потом Том придержал ее за плечи – по-видимому, для того чтобы она не бросилась за Натаном.

Я как раз размышляла, стоит ли идти за Натаном, Эммой и Тео, чтобы узнать у них, что случилось, когда из шатра вышла Хелен. Когда она подошла ко мне, ее лицо стало белым, как бумага.

– Что, черт побери, там произошло?

– Натан заехал Тому по челюсти и в процессе уронил его стенд. Но сейчас я не об этом. Тебе надо домой. – Она обняла меня за плечи, словно хотела защитить от окружающих; потом сняла кардиган и, непонятно почему, обвязала его вокруг моей талии.

– Ты что делаешь?

– Пойдем, Софи, – Хелен стала осторожно подталкивать меня к выходу.

И только когда мы подошли к машине, она потребовала у меня ключи, настаивая, что поведет сама, и все мне объяснила. При этом лицо у нее было пепельного цвета.

– Ты вся в крови, Софи.

В недалеком прошлом

В течение следующих двух недель я просыпалась в одном и том же зыбком тумане. Это походило на какое-то чистилище, в котором я, пусть на короткие мгновения, забывала о тех печальных событиях, которые поджидали меня в течение наступающего дня. Завтрак. Поход с Беном в школу. «Пока, милый». Звонок Эмме, чтобы проверить, как у нее дела. «Как там Тео? Не лучше?» Ланч и ужин в компании Хелен.

«Ты должна постараться и что-то съесть, Софи. Хоть чуть-чуть».

Удивительно, что вы можете практически ничего не знать о каком-то предмете, а уже в следующее мгновение быть по нему настоящим экспертом. У меня было такое впечатление, что я прочитала всё когда-либо написанное о кровотечениях на ранних сроках беременности. Я мучила врачей в больнице до тех пор, пока они не стали смотреть на меня с одним и тем же напряженным выражением лица, повторяя в тысячный раз то, что говорили мне с самого начала. С того самого жуткого визита прямо с ярмарки. Говорили, что мне не остается ничего, кроме как ждать.

Всё дело было в том, что я еще чувствовала себя беременной. Всё еще смотрела на мир вокруг себя, как сквозь какую-то вуаль отрешенности. Всё еще не могла даже думать о кофе. И каждый день пи́сала на полоску теста, которая подтверждала мою беременность. Тем не менее практически каждый день я кровила.

В тот первый, вынужденный, визит в больницу вместе с Хелен мне сказали, что кровотечение на раннем сроке – вещь довольно обычная и вовсе не означает выкидыш. Веселая сестра в родильном отделении, с округлыми бедрами и странно изогнутыми бровями, так спокойно и без запинки выдавала мне статистику, что я вернулась домой полностью успокоившаяся.

Прежде всего мне был необходим постельный режим. Марк примчался домой и был очень мил. Добрый, нежный и в то же время страшно испуганный, он приносил мне бесконечные чашки с ромашковым чаем. А я сидела в кровати с «Айпэдом» и копировала каждую статью, которую могла найти для поддержки своего спокойствия.

Ежедневные кровотечения прекратились. И теперь, когда Марк, под давлением Хелен, вернулся в Лондон, я каждое утро открывала эти статьи и перечитывала их снова и снова.

Приблизительно у одной из каждых четырех женщин, в соответствии с данными исследований, в первые три месяца бывают кровотечения. В тех случаях, когда последующее исследование подтверждает сердцебиение, беременность в девяноста процентах случаев протекает нормально.

Так что нам нужно было лишь подтверждение сердцебиения.

«Отдыхай, Софи. Тебе необходим отдых».

Мы так толком ничего и не узнали во время того вынужденного посещения больницы. Ничто не подтверждало версии о внематочной беременности, чего я боялась с самого начала, но это кошмарное зондирование на предмет сердцебиения прошло не очень удачно. Наверное, потому, что было слишком рано, как пояснил врач. Я совершенно запуталась в сроках.

Когда Марк первый раз приехал из Лондона, я сидела в кровати дома и встретила его новостью о том, что нам не остается ничего другого, кроме как ждать. Через неделю исследование можно будет повторить, и тогда сердцебиение должно быть сильнее и четче.

Реакция Марка резко отличалась от того невнятного бормотания, которое я услышала, когда сообщила ему о беременности. На этот раз он испытал подлинный шок. Вначале вообще не мог говорить об этом, а потом, уже поздно ночью, я обнаружила его сидящим в ванной комнате в полной темноте и плачущим.

Из его малопонятного бормотания я смогла понять, что он считает себя виноватым во всём. Потому что отдалился от меня. Потому что вечно беспокоится о деньгах. Потому что нам всё еще приходится жить порознь и он не может перевести свой бизнес…

Я постепенно успокоила его и уложила в постель, и мы так и лежали в ней, держась за руки, много часов подряд. Нам было очень грустно, и в то же время мы никогда с ним не были так близки.

Всю неделю Марк провел дома, но за это время раздалось такое количество истерических звонков от его сотрудников, что Хелен заставила моего мужа вернуться в Лондон – держать руку на пульсе уже оттуда. Врачи советовали мне только отдых и «обычный» образ жизни, поэтому я подумала, что Хелен втайне решила: кудахтанье Марка идет мне только во вред. Возможно, она была права.

И вот теперь, когда ко мне медленно возвращалась уверенность в завтрашнем дне (целых четыре дня подряд прошли без кровотечений), она решила реанимировать идею о званом ужине. Мы отменили приглашение на обед для Эммы и Натана, но теперь Хелен вынашивала идею о более камерном девичнике, чтобы поднять мне настроение. Кроме того, у меня появилась бы возможность рассказать Эмме о том, что со мной происходит.