Джеймс Деларджи - 55 [litres]

– Все числятся пропавшими без вести?

Ухмылка Митч немного померкла.

– Кое-кто. Еще проверяем.

– Сколько?

– Еще рано говорить.

– Значит, пока это просто список. – Чендлер уже привыкал заливать огонь.

– Погоди, нужно только отыскать связь. Эти люди из разных уголков страны.

– Надо было меня вызвать.

– Вот теперь чувствуешь, каково это? – резко парировал Митч.

– Не ожидал от тебя такой мелочности.

– Вовсе нет, просто тебе следовало провести время с семьей.

– А тебе-то какое дело?

Митч прикрыл глаза.

– Мне показалось, ты слишком много нянчишься со своими подчиненными.

– Они того стоят.

Митч сделал страдальческое лицо.

– Ну, из Луки, может, еще и выйдет толк. Таня уже в возрасте, Джим слишком ограничен, а Ник… пока не выскажет все, что знает, не затыкается.

– Из него получится хороший полицейский.

– Не исключено, но для этого ему надо научиться молчать и включать мозги.

Митч сунул телефон в карман и повернулся к ноутбуку.

– Ладно, какой план на сегодня? – спросил Чендлер.

– Я сообщу обоим подозреваемым про список. Посмотрим, кто расколется. Хижину подожгли специально. Мы нашли походный баллон с газом, к которому был подведен провод от аккумулятора. Действовали намеренно. Не особенно умно, зато наверняка.

Чендлер сидел в комнате с аппаратурой и наблюдал, как Митч поочередно зачитывает подозреваемым список: имена, возраст, место рождения трех жертв, которых удалось установить по базе данных пропавших без вести. Никакой реакции. Тогда в ход пошли описания внешности – снова ничего. С каждым разом Митч копал глубже, сообщая имена родственников жертв, чтобы преступник осознал содеянное и раскаялся. Он так близко подходил к подозреваемым, что Чендлер опасался, как бы те на него не напали. Однако каждый раз, когда сержант собирался на выручку, Митч отходил на безопасное расстояние. Такое ощущение, будто он Чендлера дразнил, а не подозреваемых.

Несмотря на все средства давления, ничего выяснить не удалось. И Хит, и Гэбриэл оба повторяли свои показания и клялись в невиновности. Они и слыхом не слыхивали про жертв; им хотелось только одного: свободы.

Проведя с каждым подозреваемым по часу, Митч, вне себя от негодования, вышел из допросной.

– Ничего нового? – спросил Чендлер, пока Таня отключала аппаратуру.

Теперь придется снова изучать улики, ехать к домику или искать свидетелей, которые могли видеть Хита или Гэбриэла на месте похищения.

– Зачем маньяку это? Ради наживы? – задалась вопросом Таня, выходя из комнаты.

– То есть? – спросил Чендлер.

– Ну, похищает жертву, пытает, пока она не выдаст все личные данные, а затем обчищает счета.

– Нет, деньги тут явно ни при чем. Достаточно взглянуть, как они одеты.

– Хорошо, пусть не деньги. Тогда что? Месть? Страсть к убийствам?

– А может, просто страсть? – предположил Чендлер. – Что-то пошло не так во время ролевых забав?

Митч как будто искал, на кого бы наброситься.

– Нет никаких доказательств, которые бы указывали на подобный вариант. На месте пожара соответствующих приспособлений мы также не нашли.

– Ага, только палку, что у тебя в заднице, – огрызнулся Чендлер.

В участке воцарилась тишина.

– Мы имеем дело с напарниками – возможно, бывшими, – произнес Митч наконец, направляясь в кабинет. – Каждый норовит подставить другого.

– Я уже обдумывал такой вариант, – возразил Чендлер. – Между ними нет никакой связи…

– Кроме места преступления и дословно совпадающих историй, – сказал Митч. – Нет, они определенно напарники, и у них определенно размолвка. Вот и решили свалить вину друг на друга. Это объясняет сходства в показаниях.

– Какие из них напарники, когда они до смерти боятся… – начал было Чендлер, но Митч уже отвлекся на одного из своих подручных – Маккензи, юношу, который на вид только-только окончил школу.

Или, может, начальник его настолько замордовал, что тот впал в детство. Митч давал ему указания организовать пресс-конференцию для стервятников, слетевшихся на поживу.

Чендлер же хотел высказать мысль, которая витала у него в голове, но оформилась только в разговоре с Таней. Если бы Гэбриэл с Хитом и правда совместно убивали людей, а затем рассорились, рассказ у каждого был бы свой. Митч мог сколь угодно строить из себя умника, да только тут он ошибался, так как основывал выводы на устных показаниях, а не на уликах. То есть один из подозреваемых на самом деле жертва, а маньяк специально повторяет его историю, чтобы сбить следователей с толку. Другого объяснения просто нет.

Встреча с прессой началась. Митч стоял у входа в участок – костюм начищен, подручные рядом – и смотрел на репортеров.

В этом было что-то фантасмагоричное. Чендлер привык считать участок своим, хотя и отдавал себе отчет, что он сам всего лишь шестеренка в большом механизме и его просто заменили более крупной шестерней.

Щелкали вспышки, а репортеры с микрофонами, распихивая друг друга, лезли вперед, желая ухватить какую-нибудь сенсационную реплику. Их рвение подогревалось слухами и рассказами о кордонах, просочившимися в соцсети.

Митч держался как прирожденный политик. Он ловко расправлялся с вопросами, улыбался, кивал, твердо жестикулировал, желая продемонстрировать, что все идет как надо. Говорил много, умудряясь при этом ничего не говорить по существу.

– Уверен, вы понимаете, на данном этапе я не могу вам рассказать всего…

Потому что сам ни черта не знаешь, подумал Чендлер.

– …потому что не имею права раскрывать определенные подробности расследования. Сообщу только, что нами были задержаны два человека, которые в данный момент оказывают помощь следствию.

Объективы камер и микрофоны колыхались, будто водоросли на волнах во время прилива.

– Какую именно помощь? – донеслось из толпы.

И снова победоносная улыбка.

– Уверяю вас, в свое время вы получите все ответы.

Но оказалось, это только цветочки.

– Правда ли, что один из ваших подозреваемых сбежал, из-за чего были перекрыты дороги? Следует ли понимать, что вы упустили потенциального преступника и не сообщили об этом жителям города?

– Преувеличение, – хмыкнул Митч. – Дело в том, что никаких возможностей связаться с интересующим нас человеком не имелось, и наиболее подходящим способом найти его были признаны полицейские кордоны. Как видите, опасаться нечего, так что прессе не стоит плодить слухи и сеять панику.

Какое бы отвращение Чендлер ни испытывал к Митчу, следовало признать, что с толпой он управляется мастерски.

Поблагодарив всех, инспектор напомнил об уважении к труду полицейских и пожелал всяческих успехов в поисках постоя. Прощаясь с репортером-блондинкой из Порт-Хедленда, он пошутил, что ей, может, даже придется ночевать прямо в фургоне. Заводит контакты, подумалось Чендлеру. Нужные контакты в нужных местах.