Дж. С. Монро - Забудь мое имя

Полиция находит под кроватью в пабе мою расческу, проводит анализ ДНК и убеждается, что я – не Джемма Хаиш. (Учитывая то, что произошло потом на канале, я оставила ее поздновато.) В ходе операции по моему поиску полиция допрашивает Тони и устанавливает, что его жена Лаура после семейной ссоры уехала в Лондон. У копов зарождаются подозрения, они следят за ним, обнаруживают в лесу старое укрытие для боеприпасов, а в нем – мои вещи. Тони задерживают за препятствование расследованию.

Стоит ли мне позвонить в полицию и сообщить, что со мной все в порядке? Я могла бы даже здесь отыскать полицейский участок, предъявить копам свой паспорт и заверить их, что со мной ничего не случилось. Меньше всего мне нужно, чтобы Тони что-то инкриминировали. Полицейские проявляли интерес к моей персоне только потому, что считали меня Джеммой Хаиш. Теперь, когда она мертва, я их больше не должна заботить. И все-таки… все-таки идти в полицию – слишком большой риск.

Я снова беру мобильник, нахожу в Гугле телефонный номер деревенской больницы и набираю его.

– Могу ли я поговорить с доктором Паттерсон?

– А кто ее спрашивает?

– Скажите, что звонит Джемма, ее пациентка. Я была у нее сегодня утром на приеме, но потом мне пришлось срочно уйти.

Мой вызов ставится на удержание, а через несколько секунд на него отвечает доктор Паттерсон. Мне не по себе от того, что я снова вовлекаю ее в это дело, но другого варианта я не вижу.

– Джемма? – неуверенно произносит доктор Паттерсон.

– Извините меня за то, что я утром сбежала от вас, – говорю я.

– А где вы сейчас? – спрашивает она.

В моем воображении всплывает ее кабинет. При воспоминании о разных приборах и инструментах я невольно поеживаюсь. Мне было нелегко заставить себя туда пойти, но избежать этого было невозможно.

– Я в аэропорту Хитроу. Это долгая история… Чтобы вас не утомлять, скажу только, что мне вернули мою сумочку в Бюро находок. И теперь я знаю свое настоящее имя. Меня зовут Мэдди. Вот, собственно, и все, что я хотела вам сказать. И еще – поблагодарить вас. Завтра я улетаю в Германию.

– Вы чувствуете себя лучше? – спрашивает доктор Паттерсон, явно удивленная моей речью и поведением.

– Я знаю свое имя, а это уже кое-что. Для начала. И я думаю, что живу в Берлине. Правда, все остальное пока еще в тумане.

– Вам там смогут оказать помощь? – проявляет заботу Сьюзи. Хорошая женщина – эта доктор Паттерсон!

– Я сильно на это надеюсь.

– Вы общались с полицией? С инспектором Хартом?

– Пока еще нет, – отвечаю я. Но он слушал мою беседу с Тони. И доктор Паттерсон тоже передаст ему наш с ней разговор. – Я очень переживаю из-за этого инцидента у канала.

– Мы все переживаем, – голос Сьюзи вдруг начинает дрожать от эмоций.

– Спасибо вам еще раз – за все, что вы для меня сделали. Я перечитывала сегодня вечером свои записи.

– Не уверена, что я сделала для вас все, что могла, – доктор Паттерсон выдерживает паузу. – К слову сказать, я переменила свое мнение. И перестала считать вас Джеммой Хаиш. Но только после нашей встречи во второй день.

– Надеюсь, я не доставила вам лишних проблем. Как врачу.

На другом конце трубки раздается саркастический смешок.

– Вам не следовало убегать из больницы. Вас повсюду разыскивала полиция.

– Именно поэтому я и сбежала, – при этих словах в моей памяти снова всплывают косые взгляды пациентов в приемном отделении. – Я не хотела, чтобы меня по ошибке приняли за Джемму Хаиш. Несчастная женщина. Мне действительно невероятно жаль, что все так обернулось.

– Что ж, в таком случае позаботьтесь о себе сами, – тон Сьюзи становится холодным. Ясно, что она обижена.

Я уже готовлюсь закончить разговор – я сказала все, что было нужно сказать. Но прежде мне необходимо узнать еще одну вещь.

– Как Лаура? Нормально?

– Лаура? – переспрашивает доктор Паттерсон. – По правде говоря, до нормального состояния ей далеко. После всего, что произошло. Она сегодня ночевала у меня.

Я допустила ошибку. Не надо было спрашивать о Лауре.

– Передайте ей, что я искренне сожалею, – говорю я и, стиснув до боли губы, нажимаю отбой. Надеюсь, я сказала достаточно, чтобы уверить Сьюзи, что со мной все в порядке, что я в безопасности и не совсем бессердечная. Доктор Паттерсон обязательно свяжется с полицией и сообщит о моем звонке. А потом закроет мою больничную карту и переключится на других пациентов, которые больше меня нуждаются в помощи. Я и так уже потратила уйму ее драгоценного времени.

После событий уходящего дня я чувствую себя совершенно разбитой. Надо спуститься в гостиничный ресторан и что-нибудь поесть. И пораньше лечь спать. Но сначала еще раз посмотреть новости. О стрельбе на канале и по телевизору, и по радио трещат весь вечер.

Мой план – оставаться в гостинице до тех пор, пока Тони не сможет ко мне присоединиться. Надеюсь, он приедет уже завтра утром. И мы вместе полетим в Берлин.

Я молю бога об одном – чтобы Лаура когда-нибудь меня простила. За то, что я сделала, и за все, что еще произойдет.

– Смотрим дальше? – поворачивается на диване к Люку Майло.

– А может, тебе стоит повторить материал к экзаменам? – спрашивает Люк, тут же сожалея о своем вопросе.

– Ладно, – бросает Майло, уходя в свою спальню.

А все шло так хорошо! Не оставляя усилий наладить контакт с сыном, Люк смотрел с ним выпуски «Нашего края», любимого телешоу Майло, псевдодокументального обозрения о событиях в одном уилтширском селе, не шибко отличающемся от их деревни. Они хохотали во все горло, уплетая пиццу на коленях. А в перерывах между сериями вели более серьезный разговор, обсуждая стрельбу на канале. Майло узнал о трагедии из соцсетей, но не сразу сообразил, что отец был в самой гуще событий. И Люк поделился с ним подробностями. И вот теперь Майло снова взбрыкнул. Почему?

Перейдя на кухню, Люк моет их тарелки. Ему следовало получше присматривать за сыном, пока он был с Хлоей. Не допускать, чтобы между ними развилась отчужденность. Иногда отцовство сопрягается с неизбывным чувством вины. Особенно когда у ребенка остается только один родитель. Помыв тарелки и поднявшись наверх, Люк заглядывает в спальню сына. Майло сидит за своим письменным столом и явно что-то зубрит. До школьных экзаменов остается всего неделя.

– Мы еще завтра с тобой посмотрим, – говорит сыну Люк. Майло в ответ только коротко и криво усмехается. – «Маклоу присматривают за Маклоу», да? – добавляет Люк, цитируя бросившееся в глаза название серии.

Лучше было бы промолчать. Сын снова утыкается в учебник, мотая в сомнении головой.

Люк спускается вниз и в очередной раз набирает номер Фрейи в Индии. Наконец-то, связь есть! Было бы здорово, если бы Майло встретился со своей старшей сестрой. Хоть какое-то женское влияние на его жизнь.