Дж. С. Монро - Забудь мое имя

– Я только что поговорила с матерью Мэдди, – подходит к его столу Стровер. Хорошо, хоть она верит!

– И..?

– Она вне себя от беспокойства. Но даже не подозревала, что Мэдди в Европе.

– Она что-нибудь рассказала о монастыре? Что Мэдди пыталась вспомнить?

– Берлин.

Сайлас вскидывает глаза.

– Десять лет назад с Мэдди в Берлине приключилась какая-то ужасная история. Но ее мать не захотела вдаваться в подробности.

Сайлас вздрагивает от неожиданности – кто-то звонит ему по прямой линии. Номер германский. Это сотрудник Федерального управления уголовной полиции в Висбадене, с которым Сайлас общался ране.

– Мы отследили телефон Мэдди. Она включила его полчаса назад. У старого товарного склада в районе Фридрисхайн. – сообщает он на удивительно хорошем английском и диктует Сайласу адрес, который тот аккуратно записывает. А потом спрашивает: – Вам это о чем-нибудь говорит?

– Пока нет, – бурчит Сайлас, передавая адрес Стровер. Она тут же забивает его в свой ноутбук.

– Кроме того, нашим коллегам в Берлине только что поступил звонок от таксиста, – продолжает немец. – Его напрягли два пассажира, которых он доставил по тому же адресу минут тридцать назад.

Стровер протягивает Сайласу листок, на котором записано: «Ночной клуб ГрюнесТал – Детройт техно».

– Там был «ГрюнесТал»? – спрашивает Сайлас, не сводя взгляда со Стровер. – Вы знаете этот техно-клуб?

– Похоже, вы моложе, чем кажетесь по голосу, – хмыкает немец.

Сайлас закатывает глаза.

– Таксист отвез туда англоговорящую женщину и мужчину в кресле-каталке, – продолжает висбаденец. – Он подобрал их у аэропорта Тегель. Мы связались с авиакомпанией – Мэдди Терло заказывала кресло-каталку.

Кресло-каталку??? И что так встревожило таксиста?

– Его обеспокоил мужчина. Полагаю, можно покончить с этим делом. Женщина показывала своему спутнику город. «Путешествие в прошлое»… Так вроде бы говорится по-английски?

– При всем моем уважении, заканчивать с этим делом пока еще преждевременно, – говорит Сайлас, едва сдерживая бурлящий в нем гнев: он понимает, что спорить безнадежно.

– Версия о морских коньках, гиппокампах и пропавших людях, безусловно, очень интересная. И мы охотно предоставим заниматься ею вам.

Я замираю и прислушиваюсь. Тишина. Мне следовало бы сейчас позвонить в полицию, объяснить им, где я оставила Тони и что случилось с Флер. Плюнуть на свой план. Но все-таки… я должна выяснить все, что здесь произошло. До мельчайших подробностей. Я же ради этого прилетела в Берлин.

Той страшной ночью Тони обронил одну странную фразу: «Завтра мы снова встретимся как незнакомцы – если ты хочешь жить».

Я размышляла над ней долго и напряженно, пыталась соотнести с другими обрывочными воспоминаниями. Судя по всему, он произнес эти слова до того, как отвез нас в квартиру Флер. Как прощальное напутствие нашим одурманенным мозгам или вызов нашему подсознанию: не нужно меня узнавать, если мы случайно столкнемся на улице!

«Завтра мы снова встретимся как незнакомцы…» Да! Мы не случайно встретились с ним на следующий день в кафе. Это была проверка. Тони хотел убедиться, что мы ничего не помним. Удостовериться в своей безопасности. Там, в кафе, он, наверное, заглянул нам прямо в глаза. Я его не узнала. А вот Флер… Любовь моя! Ты всегда была такой наблюдательной, такой бдительной! Через два часа Флер пошла в магазин за углом – купить соевое молоко. И после этого я ее больше не видела…

Я в последний раз освещаю комнату мобильником, и по гладкой поверхности острова пробегают слабые блики. Я приехала сюда, чтобы посмотреть, где оборвалась жизнь моей прекрасной и незабвенной Флер. Отдать ей дань уважения и сбросить с себя часть вины. Здесь я чувствую себя ближе к ней. Пока Флер была жива, мы делили с ней все – и надежды, и мечты, и наушники, и ванную. А сейчас я хочу разделить с нею смерть… Смерть, предотвратить которую я, увы, не смогла.

Глубоко вздохнув, я ложусь на холодную поверхность острова, отключаю свой телефон и устремляю взгляд в темноту, успокаивая свой разум. Проходит пять, может, десять минут, и я вижу его… Он склоняется надо мной, вглядывается в мои глаза. На лице у него хирургическая маска, а в руках – какие-то медицинские инструменты. Мне не хочется их рассматривать. Возможно, это скальпель. И дрель. Он ничего не делает со мной. Только объясняет: «Это случается с теми, кто вспоминает». А потом шепчет мне в самое ухо: «Все учтено. Тебе лучше забыть».

И я забыла. До недавнего времени. А моя дорогая Флер вспомнила.

Наконец я ощущаю покой. Здесь, в этом месте, где Флер провела свои последние минуты осознанного бытия. Мне хочется верить, что она не испытала боли, пока монстр удалял ей память. Я тебя никогда не забуду, моя любовь! С этой мыслью я поднимаю в темноте свое запястье и целую татуировку.

И слышу снаружи щелчок. Или так чмокнули мои губы? Еще один звук – на этот раз уже громче. Как будто кто-то приоткрыл стальную дверь и тут же ее притворил. Звук донесся от другой двери, справа от меня, которая, похоже, ведет в гараж. Тони не давал мне ключа от нее. Я пытаюсь прислушаться, но кровь слишком сильно стучит в ушах. И тогда я, стараясь действовать бесшумно, нащупываю рукой ящик, лежащий сбоку от меня.

Дверь в гараж открывается. Я поворачиваю голову и вижу чей-то силуэт.

– Я еду в Нойкельн, – сообщает Люк по телефону Стровер. – Мэдди назначила там мне встречу.

Он получил ее эсэмэску после полуторачасового ожидания в аэропорту.

– Вам придется разруливать все самому, – говорит констебль.

– Почему? – спрашивает Люк, выглядывая из окошка такси. Он никогда раньше не был в Берлине. Но лучше бы он оказался в этом городе при других обстоятельствах. Водитель с гордостью показывает ему достопримечательности: дворец Шарлоттенбург, Международный конгресс-центр. Да только Люку сейчас не до экскурсии. Он хочет только одного: попасть по нужному ему адресу как можно быстрее.

– Мэдди видели в берлинском аэропорту; она везла Тони в кресле-каталке, – говорит Стровер.

– В кресле-каталке? – удивляется Люк.

– Полиция засекла ее телефон в районе Фридрихсхайн, у бывшего ночного клуба. А потом мобильник Мэдди отключился. Я переслала ваше сообщение коллегам в Берлине. Но особо на них не рассчитывайте. Скажите мне точный адрес.

Люк зачитывает адрес. Он сразу же отправил ответ на эсэмэску Мэдди, но она опять пропала. Все это очень странно. Может, это не Мэдди посылает ему сообщения? А кто-то другой, с ее телефона?

– Вы думаете, Мэдди в опасности? – спрашивает Люк, н в силах подавить нарастающее беспокойство.

– Босс сообщил немцам о наших опасениях. Но без веских доказательств мы ничего не можем предпринять. Мне очень жаль.