Иван Миронов - Плохая шутка

– Прошу, мой брезгливый друг, – пригласил Анку.

Денис оглянулся. В глазах Константина Андреевича он увидел холодную, выверенную, насмешку, но под ней было явно что-то еще. Что-то более человечное.

– Иди.

Анкудинов протянул длинную костлявую руку, слегка сжал плечо Дениса и подтолкнул его в сторону проема.

Денис сделал шаг, ожидая безболезненного разряда, но ничего не произошло. Он переместился из московской квартиры в мертвый лес так, словно это было привычным делом. Константин Андреевич шагнул следом.

– Погода просто замечательная! – воскликнул Анку с деланым воодушевлением.

Его голос раздавался так глухо и плоско, словно они все еще оставались в комнате. Денис поднял глаза на совершенно неподвижные ветви дубов. Не похоже было, что здесь можно употреблять слово «погода». Окружающее больше походило на декорации. Не возникало даже ощущения свежего воздуха – Денис не почувствовал ни единого запаха, вообще ничего. В голове вновь возникла мысль о морге.

Странно, но боль в голове прошла. Оставалось легкое головокружение, но Денис полагал, что путешествие между мирами вполне подходит в качестве причины для этого.

– Нам туда, – сообщил Анкудинов, указывая пальцем вдоль тропинки.

Денис двинулся вперед, не дожидаясь очередного толчка Анку. Сегодня он выяснил, что когда к тебе прикасается Смерть, остается ощущение промозглости. И это открытие его совершенно не радовало.

– Люди, – прервал молчание Анкудинов, – очень боятся за свою шкуру. Так сильно боятся, что готовы обменять на нее любую ценность: дом, деньги, жизни детей. Конечно, существуют и те, кто отдает, не глядя, свою жизнь, но это скорее от недостатка ума. Любой герой полоумен по своей природе. Не правда ли, забавно, когда люди восхваляют глупцов и мечтают сами стать глупцами?

Денис ничего забавного ни в словах идущего за спиной существа, ни в окружающей обстановке не видел, поэтому промолчал. Разговор, видимо, выруливал к излишнему любопытству Дениса.

Анку продолжил:

– А потом, когда приходит их время идти на суд…

Денис вздрогнул.

– …они плачут, бьются в истерике и проклинают Боженьку за то, что он им отмерил так мало. Эти заблудшие овцы не знают одного – их проклятия не по адресу. Не Бог, не провидение, не судьба и даже не несчастная кукушка отмеряют ваше время.

– Это делаете вы? – спросил Денис, глядя вперед.

Складывалось ощущение, что они не сдвинулись ни на шаг: лес не поредел и не стал гуще, тропинка не расширилась и не сузилась, а раковая опухоль неба, казалось, замерла.

– Бинго! – Вновь безжизненный смех. – Смышленый парень. Мне, знаешь ли, делегировали полномочия по управлению вашим стадом. Или, точнее сказать, по его прореживанию. Вот я и выписываю билетики в один конец. В общем, по людской терминологии, я…

Два слова: одно из уст человека в черном костюме и одно – из уст Дениса, прозвучали одновременно. Денису в тот момент показалось, что прозвучало одно и то же слово.

– …Смерть, – закончил Анкудинов.

– …Анку, – пробормотал Денис.

Несколько секунд Константин Андреевич хранил молчание, мерно шагая по бесконечной тропинке среди бездушных деревьев и под безликим небом, затем произнес:

– Поражен твоей осведомленностью.

И вновь замолк.

«Он ничего не знает», – мысленно выдохнул Денис.

Его перспективы выглядели хуже некуда, но сейчас он хотел порадоваться маленькой, хоть и эфемерной, победе. Он подумал, что в таких случаях стоит жить настоящей минутой. Мысли о предстоящем кошмаре лишь вгоняли в ступор.

– И, думаю, я отлично справляюсь со своими функциями. Как ты считаешь?

Денис вспомнил лицо в веснушках и лучезарную улыбку рыжеволосой девочки, смешливый голосок, произносящий: «Анна Викторовна – это я», и вновь с трудом сдержал злость.

– Я считаю, что херово.

Последовало секундное молчание. Денису показалось, что его выпад обескуражил Анкудинова. Это одновременно радовало и пугало.

– Надо признать, я крайне озадачен твоим сегодняшним поведением. Ты дерзок и груб. А моя озадаченность легко может перерасти в разочарование. И тогда наше общее с тобой дело скоропостижно и очень печально завершится. Поэтому стоит придерживаться старой человеческой мудрости – сначала думай, потом открывай рот.

Денису показалось, что вдали что-то изменилось, но в темноте точно определить, что именно, было невозможно.

– Наверное, ты вспомнил нашу маленькую рыжеволосую хохотушку?

Слова, которые должны были звучать мягко и задорно, вылетали острыми, словно лезвие бритвы.

– Да, – произнес Денис и тут же, сам того не ожидая, продолжил: – Если вы управляете жизнями, то почему нельзя сделать это по-другому? Воры, убийцы, насильники… Да на свете ходит так много всякого дерьма, недостойного жизни, а вы забираете ее у маленькой, ни в чем не повинной девчонки.

– Одна ни в чем не повинна, второй всего лишь украл, третий убил, но обязательно раскается. Никогда человечество не будет справедливым, потому что создано оно по образу и подобию того, кто никогда не знал слово «справедливость». Двойные стандарты, знаешь ли, придуманы не вами.

Тут Денис мысленно согласился. Он вспомнил своих родителей. Как постоянно он оставался виноватым. Как плакал в своей комнате от обиды. Как потом вымещал злобу на младшем брате и как за это его опять наказывали предки. Замкнутый круг.

Анку продолжал:

– Я же справедлив. Я не делаю никому поблажек, и у меня нет любимчиков. Для жнеца все колосья одинаково хороши, и он не выбирает – он просто выполняет свою работу.

– Тогда почему же я?.. – начал, было, Денис, но Анкудинов перебил его:

– Посмотри!

И он длинным пальцем указал вперед.

Денис поднял голову.

Мертвый лес внезапно кончился, уступая место столь же безжизненному озеру. Серо-черная водная гладь раскинулась вправо и влево, слабо мерцая в темноте. Поверхность воды медленно шевелилась, то вздымаясь, то вновь опадая, словно гладкая лысая кожа огромной омерзительной рептилии. Жирное хлюпанье становилось все громче и неприятнее по мере приближения.

– Цель нашей прогулки там.

Анку указал на противоположную сторону озера, где Денис увидел целый ковер огней, уходящих вдаль, до горизонта. Они напоминали фотографии утопающего в неоне ночного города с высоты птичьего полета, но в отличие от неподвижного снимка, свет впереди двигался. В голове парня возникла картинка: высокая трава, колыхающаяся на легком ветру, плавное движение зеленого ковра вперед и назад, вперед и назад.

– Что там? – спросил Денис.

– Наберись терпения, мой друг. Через несколько минут ты все узнаешь. А теперь иди.

Денис посмотрел на озеро. Крутой, метровой высоты, склон то наполовину пропадал под густыми волнами, то вновь появлялся, лоснясь на свету от далеких огней.