Грир Хендрикс - Безымянная девушка

В это время, только раз в году, они, как мне кажется, по-настоящему отдыхают.

– Не хочешь приехать ко мне в Нью-Йорк на Рождество? – неожиданно предлагаю я. – Я покажу тебе большую елку. Мы посмотрим салют, выпьем горячего шоколада в кафе «Интуиция».

– Здорово, – отвечает Бекки, но я вижу, что она занервничала. Сестра как-то навещала меня в Нью-Йорке, но шум и толпы большого города ее пугают.

Румянами я подчеркиваю контуры ее скул, наношу на губы блеск мягкого розового оттенка, потом, велев ей смотреть вверх, крашу тушью ресницы.

– Закрой глаза, – говорю я, и Бекки улыбается: настал ее любимый момент.

Я беру сестру за руку и веду к зеркалу в ванной.

– Ой, какая я красивая! – восклицает она.

Я крепко обнимаю ее, чтобы она не видела слез в моих глазах.

– Очень, – шепотом выдыхаю я.

После того как все отведали пирожков с тыквой и пеканом, испеченных тетей Хелен, мужчины удаляются в гостиную смотреть футбол, а женщины с грязной посудой скрываются на кухне. Это еще один ритуал.

– Уф. Я так объелась, что меня сейчас стошнит, – стонет кузина Шелли, расправляя на себе блузку.

– Шелли! – одергивает ее тетя Хелен.

– Это все из-за тебя, мам. Ты так вкусно готовишь! – Шелли подмигивает мне.

Я беру полотенце. Бекки вносит на кухню тарелки и аккуратно ставит их в ряд на стол. Несколько лет назад тетя отремонтировала кухню, заменив пластик на гранитное покрытие.

Мама принимается мыть посуду, которую тетя Хелен приносит из столовой. Моя кузина Гейл, сестра Шелли, находится на восьмом месяце беременности. Театрально вздохнув, она плюхается на стул у стола, пододвигает к себе другой, закидывает на него ноги. Каким-то образом Гейл всегда удается уклоняться от мытья посуды, но сейчас, в кои-то веки, у нее уважительная причина.

– Та-а-ак… завтра вечером все собираемся в «Брюстере», – произносит Шелли, перекладывая остатки начинки в пластиковый контейнер. Под «всеми» она подразумевает наших одноклассников, которые намерены быть на неофициальной встрече бывших школьных друзей. – Знаешь, кто там будет? – Она делает паузу.

Неужели и впрямь ждет, что я начну строить предположения?

– Кто? – наконец спрашиваю я.

– Кит. Он развелся.

Я с трудом вспоминаю, кого из футболистов звали Кит.

Саму Шелли он не интересует: она вышла замуж полтора года назад. Готова поспорить на двадцать баксов, что к следующему году это уже она будет сидеть в кресле с задранными ногами.

Шелли и Гейл выжидательно смотрят на меня. Гейл круговыми движениями ладони медленно поглаживает свой живот.

В кармане моей юбки вибрирует мобильный телефон.

– Забавно, – говорю я. – Гейл, я так понимаю, ты нас повезешь, да?

– Черта с два, – фыркает она. – Я буду нежиться в ванной с журнальчиком.

– У тебя есть кто-нибудь в Нью-Йорке? – любопытствует Шелли.

Телефон вибрирует во второй раз, как это всегда бывает, если я сразу не открыла SMS-сообщение.

– Ничего серьезного, – отвечаю я.

– Ну да, наверно, трудно конкурировать с красотками-моделями, – сахарным голоском замечает Гейл.

Белокурые волосы и пассивную агрессию она унаследовала от тети Хелен, которая охотно вставляет свое слово:

– С детьми не затягивай. Кое-кто, я уверена, очень хочет внуков!

Обычно подковырки тети Хелен мама пропускает мимо ушей, но сейчас, я чувствую, она вся ощетинилась. Может, потому что выпила за ужином.

– Джесс занята в бродвейских постановках, – парирует мама. – Она настроена сначала карьеру сделать, а уж потом будет семьей обзаводиться.

Трудно сказать, кого мама защищает столь яростно – меня или себя.

Наш разговор прерывает муж Гейл, Фил. Войдя в кухню, он открывает холодильник и объясняет:

– Только пиво возьму.

– Отлично! – восклицает Шелли. – Женщины тут надрываются, посуду моют, а они, везунчики, балдеют перед телевизором, смотрят футбол.

– Шел, ты, что, и впрямь хочешь посмотреть футбольный матч? – смеется он.

– Ладно, иди, – взмахом руки отсылает она его.

На кухне завязалось обсуждение, подходит ли желтая палитра для детской Гейл. Я силюсь изображать притворный интерес к разговору, но в конце концов не выдерживаю и, извинившись, удаляюсь в ванную, где достаю из кармана телефон.

На раковине горит свеча, источающая имбирный аромат. Ее сладкий запах колом застревает в горле.

На дисплее новое сообщение, отправленное с незнакомого номера:

«Простите, что беспокою вас в праздничные дни. Это доктор Шилдс. Вы будете в городе в эти выходные? Хотелось бы назначить вам еще один сеанс. Сообщите, сможете ли вы прийти.»

Я дважды прочитываю сообщение.

Даже не верится, что доктор Шилдс связался со мной напрямую.

Мне казалось, сбор материала для исследования подразумевал двухразовый опрос одного респондента, но, возможно, я чего-то недопоняла. Если доктор Шилдс приглашает меня на дополнительные сеансы, значит, по идее, он готов заплатить еще.

Интересно, почему он сам написал мне? Потому что у Бена выходной? Как-никак сегодня День благодарения. Не исключено, что доктор Шилдс сейчас работает в своем домашнем кабинете, пока его жена возится с индейкой, а внуки накрывают на стол. Наверно, он настолько предан своему делу, что ему трудно отключиться от работы даже в праздники, – подобно тому, как я теперь постоянно размышляю об аспектах нравственности.

Многие молодые женщины, участвовавшие в тестировании, вероятно, ухватились бы за возможность посетить дополнительные сеансы. Почему выбор доктора Шилдса пал именно на меня?

Обратный билет на автобус я купила на воскресное утро. Родители расстроятся, если я уеду раньше, даже если я скажу им, что мне предложили серьезную денежную работу.

Не отвечая доктору Шилдсу, я убираю телефон в карман и выхожу из ванной.

За дверью стоит Фил.

– Извини, – говорю я, пытаясь протиснуться мимо него в узком коридоре. Он наклоняется ко мне ближе и обдает меня пивным запахом. Фил учился в той же школе, что и мы. С Гейл они вместе давно: полюбили друг друга, когда он был в двенадцатом классе, она – в десятом.

– Я слышал, Шелли задумала свести тебя с Китом, – произносит он.

Я в ответ усмехаюсь, надеясь, что Фил сейчас шагнет в сторону и перестанет преграждать мне путь.

– Кит меня как-то не интересует, – отвечаю я.

– В самом деле? – Он придвигается ко мне еще ближе. – Ты слишком хороша для него.

– Спасибо, – благодарю я.

– Знаешь, а ты мне всегда нравилась.

Я цепенею. Он смотрит мне в глаза.

Его жене скоро рожать. Ну и ну.

– Фил! – зовет из кухни Гейл, криком сотрясая тишину. – Я устала. Пойдем домой.

Наконец он посторонился, и я по стеночке прошмыгнула мимо него.

– До завтра, Джесс, – прощается он перед тем, как закрыть дверь ванной.