Эллен Грин - Лабиринты веры

– У тебя не получится уехать из страны. Они сейчас наверху, прочесывают ванную. Думаю, от тебя остались волосы и отпечатки. Так что они узнают, что ты жива.

Несколько секунд ее собеседница молчала.

– Разве? А может, на щетке твои волосы? Скоро увидим…

Мари уткнулась лбом в руку, лежавшую на спинке дивана.

– Зачем ты так со мной?

Ее голос был злым:

– Мари, ты загнала меня в безвыходное положение. Я потратила много месяцев, собирая все по кусочкам, чтобы выправить ситуацию и выкрутиться. Мне наконец-то удалось уговорить Анаис помочь мне, а это было нелегко.

– Я не верю в это, – раздраженно бросила Мари и огляделась. Полицейские стояли спиной к ней и не обращали на нее внимания. – Не могла она, тем более после Росса… Она бы не допустила, чтобы ты так поступила со мной.

На том конце устало вздохнули:

– Послушай, я очень сожалею, но если они обвинят тебя, то меня искать уже не будут. А с Анаис я разберусь. Пока, сестра.

Мари поняла, что ее заманили в ловушку.

– Мир был лучше, когда ты была мертва. И зачем ты только вернулась? – Она не стала ждать ответа и нажала на кнопку отбоя.

Сидя на диване, Мари наблюдала, как люди входят в дом и выходят, переговариваются, перешептываются. Тело уже увезли в морг. Те, что в белых костюмах, заканчивали свою работу. В ее сторону двинулись два офицера, и она поняла, что время истекло. И даже не дернулась, когда на нее надели наручники.

Это были туфли. Черные, кожаные, без каблука. Без шнуровки. В общем-то, непримечательные, но не совсем так. Рассел как минимум семь раз просмотрел полицейские отчеты, изучая список личных вещей Джейн Доу, и все время возвращался к этим туфлям. Фирмы «Маритан». Они были произведены одной маленькой компанией в Вероне. Еще тогда, после ее смерти, следователь позвонил в компанию и поговорил с владельцем. Выяснилось, что они работают всего год и продают свою продукцию главным образом в Италии. На экспорт идет очень мало. Это было в девяносто шестом году, и тогда онлайн-магазинов не было.

Где она могла взять эти туфли? Рассел откинулся на спинку. В начале расследования они повсюду рассылали ее портрет, сделанный художником, но никто не откликнулся. Ну не совсем правда; просто ни один отклик ни к чему не привел. Никто не знал ее. И как она оказалась в церкви, да еще в этих туфлях, осталось загадкой.

– Нет логики, – сказала Джульетт. – Женщина не может ходить с пустыми руками. Без сумки? Даже если она впервые оказалась в том районе, у нее все равно что-то было с собой. Паспорт, расческа… Тот, кто убил ее, все это и забрал.

– Какие плюсы у нас есть сейчас по сравнению с тем, что было у детектива Бишопа, когда тот расследовал это дело в девяносто шестом? – спросил Рассел. Он думал вслух.

Джоанна вдруг встрепенулась:

– Мари знает ее имя, готова спорить на что угодно.

– Больше связи с Интернетом. Лучшие базы данных, более сложные тесты ДНК, – ответила Джульетт на вопрос Рассела.

– Мир объединен гораздо сильнее, чем двадцать лет назад. Давайте предположим, что эта женщина приехала сюда, в страну, несколькими днями ранее. Из Италии…

– А почему… – начала Джоанна.

– Это единственный разумный вариант. Ее туфли. Все дело в ее туфлях. Наши тогда связывались с «Маритан». Отсылали им фотографии женщины, но это ничего не дало. А если мы запостим ее фотографию на все сайты, что сможем придумать, – на итальянские, о пропавших без вести в Италии? Попросим помощи у тамошней полиции. Может, что-нибудь и получится. Не верю, что у нее не было родственников…

Джульетт оперлась на спинку его стула.

– Эх, плохое время вы выбрали для своего похода в полицию… Так бы у тебя был свободный доступ в тюрьму, и ты смог бы повидаться с Мари, пока та не вышла под залог. А то, что она выйдет, я вполне допускаю – богатые там надолго не задерживаются.

Рассел положил подбородок на руки:

– У меня не было выбора. Дуг так или иначе собирался идти туда. Но ты права. Было бы здорово пообщаться с ней в тюрьме; она сейчас обозлена, уязвима и наверняка готова говорить.

– Придумай, как попасть туда и увидеться с ней. Ты же умный. – Джульетт потрепала его по плечу. – И давайте загрузим информацию на сайты. Только я предлагаю взять портрет художника. Посмертные фотографии уж больно жуткие.

– Я просто в бешенстве от того, что учудили вы с Дугом. Это же я нашла фотоаппарат. – Джоанна постучала себя по груди. – Я. Не вы. Зря я тебе тогда позвонила и все рассказала…

Глаза Рассела раздраженно блеснули.

– Даже если б тебе удалось выцарапать из ломбарда фотоаппарат, мы все равно не смогли бы, не привлекая к себе внимания, проверить его на отпечатки. А сейчас я хотя бы в курсе, и Джон позвонит мне, если они что-нибудь найдут. Ты завтра работаешь? – спросил он.

Ее глаза расширились.

– Д-д-да, – медленно произнесла она. – А что? Что ты задумал?

– Можешь сходить в тюрьму? Опросить Мари? Поговорить с ней?

– Но у меня нет никакого повода ехать в тюрьму. Ни малейшего. Обычно мы ездим, когда там что-то нужно судье Симмонсу.

Рассел взял ее за руку.

– О тебе мы не упоминали. Я поехать не могу. Остаешься ты. Придумай повод.

Она выдернула руку.

– А ты не думаешь, что им покажется странным, если я вдруг заинтересуюсь Мари после всего, что случилось с тобой? Они же не полные идиоты. – Потерла руку в том месте, где он держал ее. – Как насчет Джульетт? Ее в тюрьме не знают. Она может назваться адвокатом. Она красивая, к ней не станут приставать с вопросами.

Джульетт, не поворачиваясь, подняла руку:

– Я сегодня в ночь. Потом, утром, у меня собрание. Кроме того, я не умею лгать.

– Рассел, в тюрьме же не знают, что ты отстранен. Сделай каменное лицо и иди к ним; веди себя, будто все нормально, и все получится, – предложила Джоанна.

Он нахмурился:

– Если меня поймают, то заберут жетон. Точка.

– Думаю, мы могли бы найти настоящего адвоката, чтобы тот сходил туда, – сказала Джоанна. – Я знаю море таких. И ничего страшного, если им станут задавать вопросы. Они могут сказать, что хотели бы взяться за ее дело pro bono [20] Дословно «ради общего блага» ( лат .) – оказание профессиональной помощи на безвозмездной основе. . Такое постоянно случается. – Она помолчала. – Просто дай мне список вопросов, которые надо ей задать.

Рассел почувствовал, как завибрировал его телефон, и ушел говорить в столовую.

– Ясно, Джон, спасибо. Я ценю это. Нет. Я в долгу перед тобой. Пока. – Он вернулся в гостиную. – На фотоаппарате повсюду отпечатки Мари. Отпечаток на кнопке, которой делают снимки, тоже принадлежит ей. Есть еще три комплекта отпечатков, но совпадений не нашли.

– Значит, Мари была последней, кто прикасался к фотоаппарату. Может, это она и сделала последнюю фотографию Авы? – сказала Джоанна.