Андреас Грубер - Сказка о смерти [litres]

– Исходя из того, что киллер убивает людей, которых знал Снейдер, мы имеем дело не с обычным серийным убийцей, который действует на почве сексуальной одержимости или озлобленности, а с кем-то другим. – Она на мгновение закрыла глаза и вызвала в памяти фотографии жертв. Со срезанным лицом, посаженную на деревянный кол и подвешенную на собственных волосах.

– Месть Снейдеру? – наконец пробормотала она, но тут же помотала головой. – Нет, потому что преступник убивает не родственников или друзей Снейдера, а его врагов. Вообще-то, это противоположность мести. Настоящее преклонение, восхищение… – Сабина подняла глаза. – Или любовь!

Судя по реакции Снейдера, она больно его задела. Лицо у него стало белым, как стена за спиной. Сабина буквально видела, как с каждой секундой его приступ кластерной головной боли усиливался. В любой момент он вытащит свои акупунктурные иглы.

Тут зазвонил его сотовый, и Снейдер вздрогнул.

– Извините.

Он поднес телефон к уху и отошел в другой конец помещения.

Остальные молча сидели за столом. Вероятно, обдумывали слова Сабины или прислушивались к разговору Снейдера. Но он говорил немного, только «да», «нет» и иногда Verdomme! Затем посмотрел на часы.

Вскоре он закончил разговор и вернулся к столу. К бледности теперь добавилась легкая испарина на лбу.

– Это БКА. Немез, пакуйте чемодан! Мы выезжаем из отеля, – сказал он тоном не терпящим возражений. – Переночуем не в Берне. – Затем обратился к остальным: – Господа, мне жаль, но мы должны вас покинуть. Можете организовать нам вертолет?

Бергер вопросительно посмотрел на Рюти. Тот выглядел удивленным, но кивнул:

– Это возможно.

Снейдер снова взглянул на свои наручные часы, Swatch, с циферблатом расцветки голландского флага: красно-бело-голубой. – Нам необходимо разрешение для ночных перелетов. О разрешении на посадку я позабочусь во время полета.

– Куда мы летим? – спросила Сабина.

– В Регенсбург. Там только что обнаружили еще один труп.

– Еще одна ваша подружка? – спросила Сабина, наверное, излишне циничным тоном, но она просто не смогла удержаться от комментария.

– К сожалению, должен вас разочаровать. На этот раз убитый – мужчина.

Сабина уже достаточно хорошо знала взгляд Снейдера, чтобы понять, что это не простое убийство. Иначе Снейдера ни за что не отозвали бы с актуального задания.

– Какую цифру увековечили на коже? – спросила она.

– Тут вы ошибаетесь. – Он бросил презрительный взгляд на фотографии с места преступления, лежавшие на столе. – Речь идет не о цифрах, сейчас это знак зодиака Близнецы.

В любом заведении, если кто и в курсе всего происходящего, так это управляющий, портье, уборщица или бармен. По крайней мере, так утверждал отец Ханны – а ему ли, хозяину гостиницы, не знать. Поэтому Ханна направилась к тому, кто более или менее совмещал в себе все эти функции в «Штайнфельзе».

Ханна подошла к библиотеке, но осталась стоять в дверях и постучала в открытую стеклянную дверь.

– Добрый день! Библиотека открыта? – крикнула она. Френк Бруно вышел из-за книжных стеллажей. Как и несколько дней назад, на нем были подтяжки поверх рубашки.

– О, посетитель! Какое счастье. Я уже думал, что зря открыл сегодня библиотеку. Заходите!

Ханна вошла. В библиотеке не было окон, прихожую освещали несколько неоновых ламп. На письменном столе стоял старый компьютер с монитором, который, однако, был выключен. Неудивительно, что директор Холландер направил работать сюда умственно отсталого бывшего зэка. Настоящий библиотекарь ни за что не согласился бы на это место.

Ханна прошла дальше и огляделась. В помещении пахло деревом и бумагой. Старый паркетный пол скрипел при каждом шаге. В кабинете ее отца в маленьком отеле в Амстердаме тоже был такой пол. Девочкой Ханна часто на нем играла, но не с куклами, как ее сестра, а с машинками. Ее отец всегда говорил гостям, что его дочь станет автогонщицей.

– Какую книгу вы хотите взять? Камасутры у нас, к сожалению, нет, но я могу вам сам показать, если вы…

– Вы ко мне клеитесь? – серьезно спросила она. Френк покраснел.

– Нет, это была шутка… – Он замолчал.

Уже в университете она поняла, что лучше не хотеть понравиться всем и каждому, – как ее сестра, – и вполне в этом преуспела.

Френк прочистил горло.

– Так что вы хотите взять?

– Ничего, спасибо. После университета у меня уже во-о-от такая голова от всех этих книг. – Она подняла руки. – Думаю, мне целый год ничего не потребуется.

– Жаль. – Френк разочарованно опустил плечи и указал на табличку, висевшую на стене над столом при входе: «Нет такой книги, в которой не найдется ничего полезного».

– Это правда, – согласилась она. – Но вы могли помочь мне с другим. Меня интересует, какие книги берет Пит ван Лун.

– Никаких романов, только научно-популярные издания. – Френк сунул руки в карманы брюк и принялся раскачиваться на носках, давая понять, что вопрос исчерпан.

– Я думала, вы могли бы распечатать мне список с названиями всех книг, которые Пит брал за последние два года.

– Мне разрешено выдавать только книги, никаких списков, в этом отношении директор очень строгий.

– Понимаю. – Ханна кивнула. – И он, разумеется, прав. – Ее взгляд упал на стол. На сложенной в несколько раз карточке фломастером было написано «Библеотекарь Френк Бруно». Наверняка Френк сам это смастерил. Рядом Ханна увидела открытую банку пепси, миску с арахисом и несколько читательских формуляров заключенных. Из-под стола выглядывал край изношенной черной спортивной сумки.

– Библиотекарь пишется с двумя и , – сказала Ханна. Френк понизил голос:

– Я знаю, но Пит велел написать так, чтобы никто не догадался, какой я на самом деле умный.

– А вы такой умный?

Он зажал кончик языка между губами и кивнул. Потом еще тише сказал:

– Пит иногда помогает мне с компьютером, показывает, как выйти в Интернет, и объясняет разные вещи.

– Когда же вы с ним разговариваете?

– В библиотеке, когда он приходит за книгами.

– Понятно. А охранники при этом не присутствуют?

– А как же. Всегда двое. Один для Пита и один для меня.

– Для вас?

Он кивнул.

– Я могу сбежать отсюда. Но не буду.

Сбежать? Ханна подумала о словах директора Холландера. Иногда Френк забывает, что давно уже не в тюрьме, и раздражается, когда ему не разрешают участвовать в сеансах терапии. Очевидно, из-за своей работы Френк слишком сильно идентифицировал себя с заключенными.

– А у Пита тоже есть читательский формуляр?

– Даже несколько. Он невероятно много читает.

– Можно взглянуть?

– Конечно, но отдать вам его читательский формуляр я не могу. – Он развернулся и исчез между стеллажами. Вскоре послышался звук открываемого ящика.