Шери Лапенья - Посторонний в доме

– Том соврал ради меня, – сказала она. Ее маска невозмутимости стала соскальзывать. – Сказал, что у нас не пропадало никаких перчаток. Но они видели, что он врет.

– Правило номер один, – сказал адвокат. – Не лгите полиции. Ничего не говорите. А еще лучше – сразу же звоните мне.

Она ответила:

– Они сказали, им не нужны доказательства, что перчатки мои. Потому что, оказывается, моя машина переехала их на парковке – есть отпечатки шин, – поэтому они могут доказать, что я находилась рядом с местом преступления, или, по крайней мере, там была моя машина. Есть улика.

Кельвин ответил ей мрачным взглядом.

– Кто ведет дело, кто все это выяснил?

– Его зовут детектив Расбах, – ответила Карен.

– Расбах, – задумчиво повторил Кельвин.

– Не знаю, что делать, – тихо произнесла Карен. – Детективы вчера ходили по моей улице, опрашивали соседей.

Адвокат подался вперед и пристально посмотрел ей в глаза.

– Ничего не делайте. Не говорите с ними. Если они захотят поговорить с вами, звоните мне, – он достал визитку, перевернул и написал на обратной стороне номер. – Звоните по этому, если не сможете дозвониться по остальным. На этот я сразу отвечу.

Карен с благодарностью приняла визитку.

– Думаете, у них достаточно оснований, чтобы предъявить обвинение? – спросила она.

– Если верить тому, что вы мне рассказали, нет. Вы были на парковке рядом со зданием, в котором произошло убийство, возможно, во время убийства. Ехали с превышением скорости и попали в аварию. Вероятно, вы что-то видели. Вот и все. Другой вопрос, что еще они раскопают?

– Не знаю, – нервно ответила она. – Я все еще ничего не помню о том вечере.

С минуту Кельвин что-то записывал. Наконец поднял взгляд и произнес:

– Мне очень жаль, но придется попросить вас о большем гонораре, просто на всякий случай.

На всякий случай. На случай, если ее обвинят в убийстве, подумала Карен. Она стала рыться в сумочке в поисках чековой книжки.

– Вынужден спросить, – тихо произнес Кельвин, – по какой причине вы могли иметь при себе резиновые перчатки?

Она отвела взгляд, продолжая искать чековую книжку в сумочке. Ответила:

– Понятия не имею.

Расбах проверил все, что известно о Карен Крапп. Если не считать недавнего случая с превышением скорости, она образцовая гражданка. Ни единого нарушения правил дорожного движения. Ни единого случая парковки в неположенном месте. Хороший трудовой стаж: сначала она временно работала младшим бухгалтером в одном месте, потом устроилась на неполную ставку в похоронное бюро «Крукшенк» и работает там уже два года. Исправно платит налоги. Не привлекалась к уголовной ответственности. Хорошая домохозяйка из пригорода в штате Нью-Йорк.

Потом он копнул чуть глубже. Выяснил ее девичью фамилию – Фэрфилд, дату и место рождения – Милуоки, Висконсин. Начал искать базовую информацию.

Но он почти ничего не нашел на Карен Фэрфилд из Висконсина – никакого свидетельства об окончании там старшей или средней школы, никаких сведений, что она вообще училась. Только свидетельство о рождении, номер социального страхования и водительское удостоверение, полученное в штате Нью-Йорк. И больше никакой информации о Карен Фэрфилд с указанной датой рождения, которая относилась бы к периоду более чем двухгодичной давности. Как будто в возрасте тридцати лет, когда Карен переехала в штат Нью-Йорк, она просто материализовалась из ниоткуда.

Расбах откинулся в кресле. Он с таким уже сталкивался. И это не такая редкость, как можно подумать. Люди все время «исчезают», а потом возникают в новом месте под новым именем. Карен Фэрфилд – явно вымышленный персонаж. Созданный, чтобы перейти в новую жизнь. Жена Тома Краппа не та, за кого себя выдает.

Так кто же она?

Он это выяснит, нужно только время. Расбах подошел к столу Дженнингса, чтобы поделиться находками. Дженнингс присвистнул.

– Я тоже кое-что нарыл, – сказал он. – Ей звонили.

Он передал Расбаху распечатку телефонных звонков Краппов. Расбах внимательно просмотрел ее.

– Ей позвонили в 20:17 тринадцатого августа, в вечер аварии, – отметил Расбах, взглянув на Дженнингса.

– С неотслеживаемого номера, – сказал Дженнингс. – Предоплаченный одноразовый телефон, – и с явным раздражением добавил: – Мы не знаем, кто ей звонил и откуда.

– Никто не звонит с неотслеживаемого номера просто так, – поджав губы, заметил Расбах. – Что же она замышляла, наша домохозяйка? – пробормотал он. Его не удивило, что ей звонили, прежде чем она сорвалась из дома в ночи. Он так и знал. Вчера они нашли двух свидетелей, которые видели, как она уехала. Мать троих детей из дома, стоящего по диагонали через дорогу от Краппов, видела, как Карен Крапп в явной спешке сбежала по ступенькам и села в машину. Она сказала, что Карен была одна. Другая соседка, дальше по улице, вспомнила машину, потому что ей показалось, что Карен едет слишком быстро, а ведь рядом могли играть дети. Она тоже утверждала, что Карен была в машине одна.

Чувствуя знакомое волнение, Расбах произнес:

– Сначала ей звонят в 20:17, потом она выбегает из дома, не закончив готовить ужин, забывает запереть дверь, оставляет сумочку и телефон…

Дженнингс ответил:

– Звонок поступил на домашний номер, а не на ее мобильный. Ее муж в тот вечер очень поздно вернулся с работы. Звонок мог предназначаться как ей, так и ему. Может быть, они оба причастны.

Расбах задумчиво кивнул:

– Стоит проверить и Тома Краппа.

Карен Крапп вышла из офиса адвоката под палящее солнце. Теперь, когда она одна и не нужно притворяться ни перед мужем, ни перед адвокатом, ее охватывает всепоглощающая паника. Она только что выписала огромный гонорар на случай, если ее обвинят в убийстве!

Она в ужасе. Что делать? Инстинкт советует бежать.

Она умеет исчезать.

Но на этот раз все по-другому. Она не хочет бросать Тома. Она его любит. Даже если больше не уверена в его чувствах к ней.

После невыносимо долгого утреннего совещания Том наконец вернулся в свой кабинет. Закрыл дверь, сел за стол. Сосредоточиться на работе практически невозможно; он катастрофически ничего не успевает. Хорошо, в его кабинете есть дверь, которую можно закрыть, что стены кабинета сделаны не из стекла, – иначе все бы видели, как мало он работает, как много времени проводит, шагая из угла в угол или уставившись в окно.

Почти сразу же у него зазвонил телефон. Том схватил его и посмотрел, кто это. Бриджит. Черт! Зачем Бриджит ему звонить?

– Алло. Привет, Бриджит.

– Ты можешь говорить?

Значит, это не срочно, подумал Том и чуть расслабился.

– Да, конечно. В чем дело?

– Мне нужно кое-что тебе сказать.

Что-то в ее голосе подсказывало, что услышанное ему не понравится. Он мгновенно напрягся.