Игорь Фёдоров - Волк

— Ну, это хорошее дело, — одобрил батюшка, — маме?

— Родителям, — ответил я.

Когда я вышел из церкви, в мире с самим собой, отбросив детскую вину и немного воодушевленный, отец Алексей окликнул меня.

— Тут такое дело, — неуверенно начал он, — у нас в лесах появился оборотень…

— И вы туда же! — укоризненно посмотрел я на него.

— Сергей, — он серьезно смотрел на меня, и казалось, видит все мои безобидные секреты и самые страшные тайны, — я знаю больше, чем стальные. Не забывай, что Егорыч был моим другом.

Я молча слушал.

— Он, конечно, не нападает на людей, — продолжил батюшка, — Пока не нападает. Но зверь есть зверь…

Он замолчал. Я ждал продолжения.

— И я знаю, что ты мог бы решить этот вопрос.

Я усмехнулся:

— Если бы кто-нибудь другой это сказал, я бы еще понял, но вы…

— И все же?

— Я давно уже вырос из этих сказок про оборотней и кикимор. И я сегодня уезжаю, давайте как-нибудь без меня.

Я развернулся и пошагал домой

— Благослови тебя Господь, — услышал я вслед.

Когда я подходил к дому, этот несносный Фунтик опять меня облаял.

Я тоже тебя люблю, подумал я.

Я попрощался с домовым и вышел из дома. Дверь опять осталась не заперта. Дохлые курицы мирно лежали в загоне. Грядки оставались незасеянными. В пакете я собой я унес деньги, в качестве наследства, и коробку, на крышке которой красна девица несла коромысло с ведрами, а парень заливал ей анекдоты. Обратный билет лежал во внутреннем кармане куртки. Его я купил еще в городе. Оставаться здесь больше одного дня не входило в мои планы. Нечего мне было здесь делать. Все что я хотел — все сделал. Мой родимый край еще с самого утра встретил меня неприветливо. Вот и сейчас, только начавшееся проясняться небо, опять заволокло тучами. Опять намечался долгий нудный дождь. Словно сама природа мягко намекала, что здесь мне не очень рады.

Новость о том, что я направляюсь к автобусной остановке, разлеталась по поселку, подобно саранче. Люди выглядывали из окон, выходили на крыльцо. Я просто чувствовал спиной их долгие взгляды. Вместе со мной уходила их надежда, их вера. Но одновременно с этим они и боялись меня, и многие односельчане, я уверен, вздохнут спокойно, как только колеса моего поезда застучат по рельсам в сторону города.

Конечно, в селе хватало и здравомыслящих людей, несуеверных. Которых ни одно проклятие не согнет. Которым проще купить лекарство в аптеке, чем ходить по всяким колдунам. А вот Васька-комбайнер, который ждал меня на остановке, к таким людям не относился.

Он сидел на скамейке, сжавшись в комок, то ли от холода, то ли от похмелья, отчего его и так худое тело, казалось совсем уж худым. Но был одет очень опрятно, гладко выбритое лицо излучало какую-то торжественность.

Я присел рядышком с ним. Единственный багаж, пакет с коробочкой, я аккуратно свернул и положил на колени. Главное ненароком его не потерять. Потеря будет невосполнимой.

— Я здесь, как представитель нашего поселка, — начал Васька.

Вот почему он такой важный и опрятный, — подумал я, — жених, да и только.

— До приезда «Газели» я полностью твой.

Василий приосанился, немного подумал, откашлялся и произнес:

— Жители нашего поселка просят тебя не уезжать. И я лично присоединяюсь к этой просьбе.

— А на кой я вам сдался? — окончание разговора я представлял себе более-менее четко, и она не должно быть оптимистичным, но как бы это все сделать мягко и тактично. Чтобы люди совсем не потеряли надежду. Придется немного солгать.

— Ну как это зачем? — удивился Василий, — Ты же колдун. Людей лечить, например. И от смерти спасать.

— А поликлиника на что? Больница? Люди шесть лет учатся на медицинском. Это их работа, их зарплата. В аптеке… Кто там сейчас?

— Как всегда, Ирка Звягенцева.

— В аптеке Ирина сидит без дела, скучает девушка. Не в доярки же ей идти со своим высшим?

— Захаживают к ней люди, — запротестовал Василий, — без работы не останется…

— А эти люди здоровьем слабее остальных?

Василий посмотрел на небо, пытаясь увидеть там ответ. Но видимо, небо было занято другим.

— А я откуда знаю? — он скрестил руки на груди, — Не спрашивал.

— Ну так спроси, — настаивал я, — зайди к соседям, поинтересуйся здоровьем.

— Не могу, — тихо сказал Вася, — я им денег должен.

— Значит, запомни сам, и передай остальным. На порез кладете лист подорожника, от кашля помогает отвар ромашки. Траву покупаете в аптеке, или сами собираете, но подальше от проезжей дороги. Потом сушите — и все! Больше я ничего не знаю.

— Ну как это все? — возмутился представитель села, — Егорыч тебя всему обучил.

— Видишь ли, ребенку не так-то просто зараз запомнить несколько десятков трав и цветов, их полезные свойства, побочные эффекты, время сбора по лунному календарю…

— Но…

— …взаимодействие с другими травами…

— Так ведь…

— … и возможную аллергическую реакцию. Последствия могут быть.

— В тебе же течет его колдовская кровь, — не сдавался Василий.

— Которая, в данном случае, передается по мужской линии, — закончил я фразу, — а моя мама к колдовству никакого отношения не имела.

Вот это был уже серьезный аргумент.

Но не для Васи. Упрямого и безжалостного.

— Без колдуна село загнется.

— Кафе закроется, маршрутка перестанет ходить, так?

— Во-во, — обрадовался Василий, — и закроется и перестанет, но дело даже не в этом.

— В чем же?

— В людях, которые болеют иногда так, что медицина бессильна, — он развел руки в стороны и пожал плечами, показывая, насколько медицина бессильна, — и тут нужны вы, избранники судьбы, дети природы…

Васю несло, как того Остапа. Поздно же открылся в нем талант оратора.

— … Вы наша надежда еще со времен язычества. Вы несете в себе мудрость веков, которую за шесть лет учебы не познать. Вы ставите людей на ноги, без всякой химии, которая, кстати, пагубно воздействует на иммунную систему…

Видя, что до прихода маршрутки он не остановится, мне пришлось его прервать.

— Колдуны есть и в других селах.

— Так к ним же далеко ехать надо. А тут все рядом.

— Знаешь, если у меня, когда-нибудь, заболеет ребенок, я ни то, что в соседнее село поеду. Хоть в город, хоть в столицу, хоть за рубеж.

— Да я же в аварию попал, — Вася из делегата стал превращался в жалкое, ноющее существо, — и машины теперь нет. Жена умерла.

— Обратись к соседям, — кто-нибудь, да поедет. И тебя захватит. Не оставят в беде.

— Так должен я соседям, — обреченно махнул рукой Вася.

— Ну, к другим соседям.

— Всем должен. Стыдно обращаться. И денег нет.

— А на водку есть? — настало время тяжелой артиллерии, — вот в чем вся ваша проблема — не хотите вы работать, все вам готовое подавай. И колдуна поближе, чтоб самому не тащится к нему. Сами палец о палец не ударите. Вам лишь бы водку бухать да снеговиков лепить.