Кристоффер Карлссон - Смерть перед Рождеством

– Но разве это не ты воздвиг стену между нами? – удивляюсь я. – Это ты первый стал избегать меня, особенно после того, как рассказал правду о Готланде. Здорово ты тогда выкрутился, нечего сказать… Чертова бумажка? Мог бы сказать мне – по крайней мере, проявить минимум уважения.

– Понимаю, что ты возбужден, Лео, но…

– Я не возбужден, я взбешен.

– Мне жаль, что вышло так, как вышло, но я был вынужден… Я просто не мог открыть тебе того, о чем ты спрашивал, когда звонил мне.

– Кто же тебе мешал? И главное, чем он так зацепил тебя?

Левин рассеянно улыбается.

– Я не могу сказать тебе этого.

– Почему?

– Потому что не могу.

Я помню тот клочок бумаги, исписанный его почерком, – таким изящным, что тяжесть слов становилась почти неощутимой. Я так много ее перечитывал, что почти выучил наизусть.

Я рад быть рядом с тобой, слышать твое дыхание, знать, что ты жив. Я тоже жив, что почти удивительно после того, что произошло на Готланде и что больше касается меня, чем тебя.

Я получил недвусмысленное распоряжение начальства разместить тебя в нашем подразделении. Это решение принималось не наобум, они хорошо тебя проверили и предусмотрели все возможные последствия. Бумага изобиловала разными оговорками в сослагательном наклонении. Что делать? Все они параноики. Меня они шантажировали моим прошлым.

Прости, большего я открыть тебе пока не могу.

Твой Чарльз.

– Что это было за «распоряжение»? – спрашиваю я. – Могу я взглянуть на бумагу, по крайней мере?

– Не строй из себя идиота, Лео, – говорит он. – Разумеется, оно было тут же уничтожено, как это делается со всеми важными распоряжениями.

– И кто же его уничтожил?

– Я, разумеется.

Открываю рот, но сказать мне на это нечего. Я беззащитен и прекрасно осознаю это.

Левин поднимается со стула, достает из внутреннего кармана пиджака коричневый конверт и кладет на стол.

– Собственно, я только хотел пожелать тебе счастливого Рождества и преподнести маленький подарок. Надеюсь, он понравится тебе.

Беру конверт, взвешиваю его на ладони.

– Что там?

– Единственный уцелевший экземпляр. – Левин надевает шляпу. – Жаль, но мне пора идти. Один хороший друг пригласил меня на обед в «Опера».

– О’кей.

– А что ты хотел получить в подарок на Рождество? – спрашивает Левин, поправляя шляпу.

– Кофеварку. А ты?

К чему этот вопрос? Я ведь ничего не собирался ему дарить. Или нет… Если б на свете существовала сыворотка правды, я раздобыл бы пару доз специально для Левина.

– Мне давно уже ничего не нужно.

Он произносит это без намека на сожаление и кладет ладонь на дверную ручку.

– Надеюсь, кто-нибудь подарит тебе кофеварку, ты ее заслужил… – Он медлит у двери. – Кстати, как у вас с Сэм? Всё в порядке?

– Да, – отвечаю я.

Левин улыбается.

– А я заметил. Ты похож на человека, у которого наконец появился дом.

На этот раз он, похоже, сказал правду, но я молчу.

– Счастливого Рождества, Лео, – говорит Левин.

– Счастливого Рождества.

Мой «ментор» исчезает за дверью. Интересно, когда мы с ним увидимся в следующий раз? Звуки праздника за стенкой сначала усиливаются, а затем стихают.

Я открываю конверт. В нем оказывается тоненькая книжка – роман некоего Л.П. Карлссона, изданный в 1901 году. Светло-бежевый переплет потрепан, но черные буквы заглавия не повреждены: «Падший детектив». Я усаживаюсь за стол и встаю из-за него не раньше, чем прочитываю роман от корки до корки. После чего выхожу из кабинета, запираю дверь и достаю из кармана тубус «Халсиона».

Половина седьмого вечера. Город затих в предвкушении Рождества, и только я один пребываю в странном возбуждении. Я только что выехал из Салема и направляюсь на станцию в Рённинге, чтобы сесть на электричку. Я одинок, как и прежде. Если мне и удалось почувствовать себя участником большого общего праздника, то лишь на короткое время.

Сегодня сплю у мамы , – написала Сэм в текстовом сообщении.

Увидимся завтра? – спрашиваю я.

Да , – приходит ответ. И несколько секунд спустя следующее: – Я люблю тебя.

Я жду поезда.

Из Салема я возвращаюсь туда, где и в самом деле чувствую себя дома. Не знаю, зачем я здесь, но точно явился сюда ради себя самого, а не кого-либо другого.

Меня встречают улыбкой:

– С Рождеством, Лео.

Я расстегиваю пальто, сажусь за стол, за которым успел провести столько часов. Трудно сказать, что я в этот момент чувствую. Быть может, я несколько озлоблен оттого, что не мог сюда не приехать. С другой стороны, только в этой комнате я и могу быть самим собой в полной мере, и от этого на душе становится легче.

Я выкладываю на стол мобильник, который обещал ему подарить.

– С Рождеством, Грим.

Спасибо издательству «Пиратфёрлагет» за неиссякаемую веру в меня и в Лео. Без вас эта книга навсегда осталась бы невоплощенной идеей. Отдельная благодарность моим редакторам Софии и Анне.

Спасибо Марии, Анне, Марку и их коллегам из агентства «Понтас-агенси», которые сделали все для того, чтобы мой труд дошел до читателей. Мне и не снилась такая широкая аудитория.

Спасибо Лейфу за внимание к моему творчеству и умные мысли. За потраченное время, советы и замечания по поводу того, что хорошо, а что надо бы улучшить. Я (почти) всегда слушал тебя.

Спасибо Йосте, Асте и Кристине. Спасибо маме, папе, младшему брату, а также Карлу, Мартину и Тобиасу. И, конечно, Меле – за ум и проницательность, как в малом, так и в большом, не говоря о том, что между ними; за юмор, любовь и душевную теплоту. Без тебя я был бы не только худшим писателем, но и никудышным человеком.

Я люблю тебя.

Кристоффер.

Хагсэтра, 2014.

В первый день нашего солнечного лета

Кто бродит вокруг этой особенной ночью (из песенки о Санта-Клаусе, англ. ).

Вот бы каждый день был Рождеством ( англ. ).

Не могу думать ни о чем, о чем можно было бы думать ( англ. ).

Центральные районы Стокгольма.

Здесь и далее: о событиях недавнего прошлого Лео рассказывается в романе К. Карлссона «Невидимка из Салема».

«Собрил» – в Швеции торговая марка оксазепама – препарата, назначаемого при неврозах.

«Вот бы смеху было, если б это видел папа» ( англ. ) – строка из песни «Я видела, как мама целовала Санта-Клауса» американской певицы Джессики Симпсон.

Праздник святой Лючии (Люции) отмечается в Швеции 13 декабря.

Дебютный альбом группы «Скрюдрайвер» (1977).