Джон Макларен - Черные такси

Товарищ Лена, тот, что приклеился к заднему бамперу «бентли», позвонил ему и объяснил, куда ехать. Подъезжая с Майнориз, Лен и Джулия угодили в созданную их же усилиями пробку, бросили такси и двинулись дальше пешком. Джулия шагала широко. Лен вскоре начал отставать и, еле переводя дух, крикнул, чтобы она его не ждала.

Через двести ярдов она очутилась в самой гуще. Жуткая какофония — фургоны, автобусы и легковушки яростно гудели. Где же «бентли»? Ага, вон он. Гая Бартона поймали, как лисицу. Подождать Эйнштейна и остальных, чтобы схватить его, или действовать самой? Полиция может явиться в любой момент и начнет наводить порядок. Времени нет.

Пробираясь между бамперами, она лавировала в черном месиве. Вот и Бартон, кричит на таксистов, как ненормальный. Но они плевать хотели на его крики и его славу и отнюдь не собирались выполнять приказы.

Джулия одолела последнее препятствие, проскользнула к дверце «бентли» и резко сказала Бартону:

— Мне надо с вами поговорить.

— Вы из полиции?

Джулия покачала головой.

— Это вы устроили?

— Да. Я скажу почему, если вы меня впустите.

— Что? Ладно, влезайте, если сможете.

Таксист подал свою машину вперед на фут или два, позволяя стройной девушке втиснуться в «бентли». Едва она села в глубокое кожаное кресло, Бартон напустился на нее:

— Ну, что все это значит? Меня ждет самолет.

— Вы убили Грейс Честерфилд, да?

Бартон фыркнул, потом рассмеялся, чересчур громко.

— Вы с ума сошли.

— Вы не знали, а ваш голос был в тот вечер записан на пленку. Мы сравнили его с вашим сегодняшним телеинтервью. Совпадение полное.

— Чистая случайность.

Бартон лихорадочно размышлял. Если это правда, почему здесь нет полиции? Может быть, они…

— Ага, понял. Запись незаконная и не может быть предъявлена суду. Так?

Его глаза светились триумфом. Все-таки он в безопасности. Но лучше убедиться, что сейчас он не на крючке. Он бесцеремонно задрал ее блузку — нет ли на ней жучков?

Джулия вспыхнула. Заправив блузку, она заговорила куда резче:

— Законна запись или нет, есть другие улики.

— Например?

— Например, факт, что вы уходили из ресторана «Кику». Это вам будет трудно объяснить.

— Мне вообще незачем объяснять, куда я хожу… А вон и полиция. Убирайтесь из моей машины, пока я на вас не заявил.

— Отлично. — Пора сделать последний ход. — Пожалуй, я выйду, у меня как раз встреча с журналистом.

Бартон рассмеялся ей в лицо.

— И расскажете газетчикам, что я убил ее? Дура! Они никогда это не напечатают.

— Это я оставлю на потом. Я начну с любовной жизни вашего брата.

— Ну и что? Меня это не волнует.

— Потом я упомяну о незаконной деятельности «Скиддер-Бартон» против «Юэлл». Учитывая прочие проблемы «Скиддер», для его клиентов это будет последняя капля. Я совершенно уверена, что банк рухнет и акции его обесценятся. И все состояние семейства Бартон пойдет прахом.

Джулия ожидала, что он и тут фыркнет. Гай Бартон отвернулся, а когда посмотрел на нее, наглость как ветром сдуло.

— У вас есть доказательства?

— Документы и магнитофонные записи.

Джулия выглянула наружу. Сердитый констебль-регулировщик разгонял такси, пробка рассасывалась. Она видела трех друзей — они в замешательстве стояли на тротуаре. «Бентли» может уехать без задержки. Но, к удивлению Джулии, Бартон велел водителю припарковаться у тротуара. Он явно обдумывает положение.

— Полагаю, это шантаж? Сколько вы хотите?

— Мне не нужны ваши деньги. Мне нужно ваше признание.

Бартон рассмеялся, забавляясь ее наглостью.

— Это несерьезно.

— Еще как серьезно. Если вы не сдадитесь полиции, клянусь, я сделаю все, чтобы уничтожить вашу семью.

Гай Бартон молча сидел еще несколько секунд, потом заговорил, очень спокойно и обдуманно:

— Мой брат Чарлз — кретин, некомпетентный дурак, одинаково жалкий и в любовных интрижках, и в управлении банком. Когда Грейс узнала про информатора, он голову потерял от страха и позвонил мне. Я решил принять меры. Велел ему заказать ужин в ресторане и назначить Грейс свидание. В темноте нас трудно различить.

— Чарлз знал, что вы собираетесь убить ее?

— Он понятия не имел, что я собираюсь делать. Он не выносит насилия, а вдобавок питал к ней привязанность. С тех пор бедняга мучается. Хотите увидеть, как я это сделал?

Прежде чем она успела открыть рот, Бартон взял с переднего пассажирского сиденья кейс и нажал на защелку. Сбоку молниеносно выскочила острая игла. Джулия отшатнулась.

Гай Бартон хохотнул.

— Не пугайтесь, дурочка. Она не заправлена, да и свидетелей многовато. Замечательная штучка, верно? Когда-то в Афганистане она сослужила мне добрую службу.

Он осторожно убрал иглу.

— Значит, вы это сделали, чтобы спасти Чарлза?

— Отнюдь нет. Мне на него начхать. Все просто. Банк был нужен мне самому, и я не хотел, чтобы он рухнул. Вдобавок по некоторым причинам, связанным с «Эликсиром», я предпочитал обойтись без семейного скандала.

— Стало быть, чистейший эгоизм?

— Более или менее. Пожалуй, есть и еще один мотив. В юности я доставил семье много неприятностей.

— Они вас простили.

— Да, и я ценил это больше, чем они думали. И таким способом мог оплатить давний долг. Вы правильно догадались, большая часть семейного состояния вложена в акции «Скиддер». Я знал, какой катастрофой чревато для них крушение банка. По этой же причине я, быть может, и предложил вам отступное. Да только вы, милая барышня, никудышный делец. Если я признаюсь, то рано или поздно эта история выйдет наружу, и семья все равно развалится… Если бы существовал иной удовлетворительный для вас способ, вы пообещали бы мне сохранить в тайне как случай с «Юэлл», так и факт убийства мною Грейс?

— Возможно, но я не вижу, что вы могли бы…

— Есть только один выход. Как вы знаете, в Марокко я собираюсь предпринять попытку побить мировой рекорд. Если я дам вам слово чести, что мой рекордный прыжок закончится трагически, вы согласитесь?

— Зачем вам это?

— Причины касаются только меня.

Джулия смотрела в боковое окошко и размышляла. Этот человек убийца и, скорее всего, мошенник. Если она согласится и выйдет из машины, он, небось, всю дорогу до аэропорта будет над нею смеяться. С другой стороны, он у нее в руках, если его хоть сколько-нибудь заботит семья. А жизнь в каком-нибудь Богом забытом месте, наверно, быстро ему наскучит. Вдруг его тщеславие столь велико, что он предпочтет погибнуть в сиянии славы, с чистой репутацией, нежели жить с клеймом убийцы? Такое его предложение и для нее решает кучу проблем. Она повернулась к нему.