М Беннетт - Остров

— Почему туз пик?

— Я сделала татуировку после Забега в Осни, когда оказалась среди Одиннадцатых. Одиннадцатые в Осни считались подонками земли, пока не появился ты.

— Рад, что пригодился.

Она ухмыльнулась.

— Мне не понравилось, что школа вздумала распределять нас по номерам, и я решила — я сама определю себе клеймо. Туз пик — старшая карта в колоде. Он бьет даже других тузов.

Я кивнул.

— Твои родители не были против?

— Я их не спрашивала. Когда они увидели туза, пробили потолок. Они довольно старомодные. Чем, вероятно, объясняется, почему я — такая.

— Кем они работают?

— Оба ученые. Историки. Меня бы к школе Осни и близко не подпустили, если бы не стипендия для детей оксфордских преподавателей.

— И меня тоже. Мои — психологи. Бихевиористы.

Она кивнула.

— Не странно ли, что Осни принимает детей ученых, когда там никакой ученостью и не пахнет?

— Очень странно. Наверное, дело в том, что школа историческая — престижная, для немногих.

— Угу. И мы, как считается, обрастаем тут пресловутыми «школьными связями». Но я не могу себе представить, как лет через десять курю на пару с Себом сигару в каком-нибудь английском клубе. А ты?

— Только не это.

— Я бы предпочла учиться в обычной оксфордской школе. Там я была бы Флорой.

— И я тоже.

— А ты был бы Линкольном.

— Вообще-то, — отважился я, — лучше Линк.

— Как в «Зельде»?

— Да. Так меня зовут родители.

— А друзья?

— Друзей нет. Никого, кроме родителей. Это имя знают только они.

Я посмотрел на нее — она смотрела прямо на меня, с полуулыбкой, немного сощурившись от солнца.

— А теперь и ты, разумеется.

— Мы становимся друзьями?

— Как ты решишь. Не лучшее начало дружбы — морить тебя голодом неделю. Все зависит от того, сможешь ли ты меня простить.

Флора вдруг стала серьезной.

— Это был очень дурной поступок. Но каждый имеет право на второй шанс.

— Спасибо, — сказал я. — Но тебе придется запастись терпением. Я не очень-то умею разговаривать с людьми. До Осни я учился дома, и у меня просто нет навыков общения, понимаешь? Вот почему я бомбардировал тебя всякими сведениями. Я их коплю, коплю, а что с ними делать, не знаю. Это вполне может раздражать других людей, как ты и говорила.

— Немножечко раздражать, — уточнила она. — Я лишь пыталась объяснить, что тот, кого травят, не обязательно должен быть прекрасным человеком только потому, что он — жертва.

Я припомнил, как она впервые сказала это — у самолета, в сумерках — и как мне это показалось несправедливо. Но теперь я не мог с этим спорить. Только посмотрите, во что я сам превратился на острове.

— Но я не хотела сказать, будто ты сам виноват в том, что тебя травили, — продолжала Флора. — Это было бы подло. Винить жертву. На тебя в Осни накинулись еще прежде, чем ты рот успел открыть. Просто потому, что ты — не такой, как они. А я должна была бы тебя поддержать. Ведь я тоже не такая.

Она сжала мою руку, и только тут я заметил, что все это время держался за ее ладонь. И это казалось хорошо и правильно. Я мог бы всю жизнь вот так держаться за ее вымазанную рыбой руку, и это было куда лучше неуклюжего и ненужного поцелуя с Мирандой. Но я подумал: может, ей не совсем это удобно? И поэтому первым отодвинулся. И пошутил.

— Надо быть осторожнее, — сказал я, выпуская ее руку и кивком указывая на ближайшее пальмовое дерево с непременными зелеными гонадами, внутри которых, как мы знали, прятались камеры. — А то они решат, что мы теперь парочка.

Она тоже глянула на кокосы и сморщилась.

— Угу. Но насчет них, — она снова глянула на меня, — думаю, ты ошибаешься.

Как давно я не слышал подобных слов. Я даже растерялся на миг. «Президент Линкольн» наказал бы за подобную дерзость, Линк принял ее со смирением.

— В чем ошибаюсь?

— Я не думаю, что это «Остров любви». Я думаю, это «Остров сокровищ».

— Остров сокровищ?

— Ну да. Ты же все книги про потерпевших кораблекрушение читал. Наверное, и эту тоже?

Она поддразнивала меня, и я нисколько не обижался.

— Конечно читал.

— Итак… — Она сделала такой жест, как учитель, который подводит итоги и хочет, чтобы весь класс понял тему. — Таинственный остров, зарытый клад, крестик на карте…

— А камеры? — напомнил я.

— Ну да, нас снимают, — кивнула она. — Может быть, и правда телесериал сделают. Но я думаю, победителями станет не сладкая парочка, а те, кто найдут сокровище.

Мне, честно, до той минуты и в голову не приходило, что от острова может быть какая-то выгода. Как же я протупил, никогда себя таким идиотом не чувствовал. Рвался в президенты и упустил главное, с чем ассоциируется таинственный остров. Сокровище!

— Почему ты так думаешь?

— Ключи, — ответила она. — Странности всякие. Это не просто реалити-шоу, где людям предоставляют вести себя естественно. Нами манипулируют. Например, я уверена, что нас каким-то образом отобрали.

— Как это?

— Присмотрись. Я ведь не совсем шутила, когда назвала нас клубом «Завтрак». Точно такое же распределение ролей.

Я не знал этого фильма.

— Извини, можешь растолковать подробнее?

— В клубе «Завтрак» группу детей задерживают в школе. Но главное — в той группе имеется ровно по одному представителю каждого типа: чирлидерша, качок, бунтарь, эмо и… — Она со значением посмотрела на меня. — Ботан. Не может же быть, что, кроме нас, никто в Осни не подавал заявку в летний лагерь.

— Наверное, подавали.

— Я точно знаю, что подавали.

— Откуда ты знаешь?

— Смит и Фрай.

С ходу я не сообразил, о ком она. Потом вспомнил: ее ближайшие друзья по школе. Алтунян, Смит и Фрай, словно бэнд семидесятых. Они всегда и всюду были неразлучные, это трио Одиннадцатых. Абсолютно всюду. Трое закадычных друзей.

— Они не захотели поехать в лагерь?

— В том-то и дело. Они хотели. Подали заявку сто лет назад, как только мы получили письмо от школы. Их родители внесли аванс, потом заплатили всю сумму. Но когда мы прибыли в Лос-Анджелес, их там не оказалось.

Я обдумал это.

— Ты им написала?

— Да. У нас свой чат в Ватсапе.

Этого следовало ожидать.

— Я написала по электронной почте. И даже позвонила, израсходовала минуты в роуминге. Я думала, они опоздали на самолет.

— И что?

— Ничего. Глухо. А по телефону — автоответчик.

И впрямь странно.

— Не могли же они оба опоздать на самолет?

— Конечно нет. Я много об этом думала и поняла: в последнюю минуту их отменили.

— Как это отменили?

— Вот так. Они не должны были лететь с нами.

— Но почему?

— Во-первых, мы втроем были ни к чему. У нас схожие вкусы, внешность и так далее. Им не требовались мои копии для этой игры.

Как бы сформулировать следующий вопрос так, чтобы не задеть Флору?