Крэйг С Залер - Духи рваной земли [litres]

Натаниэль посмотрел на предложенное оружие, и кобыла отступила на шаг назад, словно выражая собственное мнение.

– Возьмите, – настоятельно произнес Брент. – Положите в карман или заткните в подштанники.

Щеголь покачал головой.

– Нет.

– Почему, черт возьми, нет? – Ковбой едва сдерживался, чтобы не врезать упрямцу-янки по физиономии.

– Если при мне обнаружат такого рода оружие, – ответил Щеголь, усаживаясь в седло, – у них появятся сомнения: а тот ли я, за кого себя выдаю.

– У меня такие сомнения уже возникли.

Джентльмен посмотрел на ковбоя сверху вниз.

– Я не стану стрелять в человека.

За спиной у Брента раздался уже знакомый трескучий звук – жуткий смех Длинного Клэя. Стиви пробормотал что-то невнятное, но презрительное.

– Вы непроходимый тупица. – Брент тронул лошадь и сунул пистолет в седельную сумку джентльмена. – На тот случай если прозреете.

– Я не воспользуюсь этой штукой.

– Может, лошадка воспользуется, – ухмыльнулся Стиви. – Придет ему на по…

– Помолчи, – сказал Штукарь.

Брент посмотрел на Натаниэля.

– Постарайтесь как можно лучше запомнить внутреннюю планировку катакомб.

– Память у меня прекрасная. Постараюсь узнать побольше.

– О’кей. – Ковбой кивнул высокому джентльмену. – Удачи.

– И вам тоже.

– Помолитесь, если верите.

– Поехали, – сказал Длинный.

Брент подал в сторону.

Щелкнули поводья, ударили копыта. Плагфорды, Штукарь и Длинный двинулись через лес к равнине, чтобы оттуда объехать городок по широкой дуге.

Восседая на крапчатом мустанге, Брент вознес незамысловатую молитву Иисусу Христу. (На каждую унцию веры у него приходилось двадцать фунтов сомнений, но он не был настолько горд, чтобы не попросить помощи у самой популярной из всемогущих сил.)

По причине, которой не сознавал и сам, Брент крепко ухватился за луку седла, представил лица сестер, Иветты и своей близняшки Долорес, и негромко произнес:

– Пожалуйста, убереги их от зла и дай им знать, что мы идем на помощь. Аминь.

Он разжал пальцы и посмотрел на горизонт. Солнце скрылось за западным горным хребтом, а оставшиеся на месте облака слились в бесконечную стену густой голубой штукатурки.

Достигнут ли его слова высей? В этом Брент сомневался.

Взметая завесу пыли, Стромлер держал курс прямиком на охряную кляксу, пятнавшую сумеречную лазурь неба. Городок Нуэва-Вида. В эту грозящую опасностями ночь высокий джентльмен из Мичигана печалился из-за того, что они с Кэтлин не поженились. С другой стороны, если что-то пойдет не так, если случится что-то ужасное, она, по крайней мере, не останется вдовой.

– Хватит об этом, – произнес укоризненный голос, и Натаниэль взял себя руки (голос принадлежал ему самому).

Заполнившие горизонт синие облака походили на океанские волны вокруг идущего в Европу парохода, и они манили его, просили прыгнуть за борт и упасть в небо.

Он снова перевел взгляд на охряной город.

Сияющая и приникшая к земле, Нуэва-Вида вдруг выросла и поглотила приезжего. Он торопливо миновал закусочные на восточной окраине, избегать которых рекомендовал Хуан Бонито, добрался до центральной улицы, проехал пятнадцать минут на запад и направил лошадь на мощеную дорогу.

Подкованные копыта громко клацали по камню, привлекая неприязненные взгляды родителей, держащих за руку детей, и прохожих со свертками.

Натаниэль придержал кобылу.

В конце улицы появился ярко освещенный « Castillo Elegante ». Джентльмен взглянул на карманные часы, увидел, что маленькая стрелка вот-вот сравняется с цифрой «девять», убрал хронометр, отряхнул от пыли смокинг, подъехал к воротам с привязанными к ним двумя ослами, спешился и накинул поводья на деревянную перекладину.

Повернувшись, Натаниэль обнаружил прямо перед собой темную фигуру.

– Добрый вечер, мистер Стромлер.

Гадать не пришлось.

– Добрый вечер, Глубокие Озера.

С шеи туземца свисала подзорная труба, с жилетки – две роняющие капли крови головы мускусной крысы.

– Я буду следовать за вашим дилижансом. Если сядете в другой экипаж или поедете верхом, по окончании поездки бросьте на землю вот это. – Индеец протянул шелковый мешочек.

Натаниэль принял мешочек и ощутил что-то вроде щекотки на ладони.

– Что здесь?

– Светляки.

Джентльмен взял шевелящийся подарок за шнурки.

– Они не улетят?

– Я оторвал им крылья и ноги.

– О… – То, что его судьба зависит от светящихся изуродованных насекомых, не обрадовало Натаниэля.

– Я выпущу нескольких скрытно, если способ доставки как-то изменится.

– Да будут решения ваши мудры.

Индеец скрылся в сумерках.

Аккуратно положив мешочек с искалеченными светлячками в карман, Натаниэль нахлобучил цилиндр и зашагал по мощеной улице в направлении яркого белого фасада « Castillo Elegante », у входа в который маялись два уже знакомых ему охранника в униформе цвета хвои.

Неподалеку, в нескольких шагах от них, стоял очень большой алый дилижанс. При виде этого средства передвижения джентльмену из Мичигана стало не по себе, однако он неустрашимо двинулся к экипажу.

Между впряженных в экипаж вороных стоял бледного вида мужчина в голубом смокинге и со странным пятном на лице. Выйдя из-за животных, он посмотрел на Натаниэля и осведомился:

– Вы – американский друг Хуана Бонито?

Гринго ответил, что познакомился с Бонито лишь недавно.

– Bueno.

Джентльмен продолжил движение вперед и вскоре понял, что нос человека в голубом смокинге деревянный и прикреплен к лицу металлической проволокой.

Когда расстояние между двумя мужчинами достаточно сократилось, они остановились и пожали друг другу руки.

Тип с деревянным носом был высок, почти одного с Натаниэлем роста, а рукопожатие его – крепким и грубым.

– Buenas noches . – Джентльмен постарался сосредоточиться и смотреть только в карие глаза незнакомца.

Закончив рукопожатие, гринго спросил у Деревянного Носа, не его ли зовут Грис.

Губы неприятного типа сложились в улыбку, и необычный протез шевельнулся.

– Я работаю у Гриса. Меня зовут Убальдо. – Дыхание его напоминало прокисший куриный суп.

– Томас Уэстон, – представился Натаниэль. (Имя конокрада, которого линчевали в Мичигане в 1842 году.)

– Вы желаете отправиться в «Catacumbas» ?

– Si .

– Вы платите сто песо.

Натаниэль ответил, что Хуан Бонито называл другую цену.

Убальдо кивнул.

– Обычно плата пятьдесят песо. Pero est… [72] Однако ( исп. ). , но сегодня большая фиеста. – Он указал на большой дилижанс. – Можете спросить у этих – все платят сто песо.

Глянув в окно, гринго увидел две светящиеся оранжевые точки – кончики сигар, – и смутные силуэты четырех мужчин.