Майкл Коннелли - В погоне за удачей

Закончив разговор с секретаршей, Пирс набрал номер Люси Лапорт — на этот раз по памяти. Он снова услышал автоответчик, но содержание уже было другим. Люси сообщала, что взяла отпуск и просит всех клиентов обращаться после ноября.

Выходит, больше, чем на месяц, подумал Пирс. Он почувствовал, как сжалось сердце при воспоминании о фразе, оброненной Реннером, а заодно о Венце с его головорезом, способными на все. Несмотря на услышанное, он продиктовал свое сообщение:

— Люси, говорит Генри Пирс. Это очень важно. Перезвони мне. Что бы с тобой ни случилось и что бы с тобой ни сделали, позвони мне. Я смогу тебе помочь. У меня теперь новый номер, запиши его.

Продиктовав номер, записанный на запястье, Пирс положил трубку. Несколько секунд сидел с телефоном на коленях, надеясь, что Люси тут же перезвонит ему. Но звонка он так и не дождался. Тогда Пирс встал и направился в кухню.

На кухне он обнаружил пустую корзину из-под белья, которая стояла на столе рядом с раковиной. Пирс вспомнил, что брал ее, чтобы принести пакеты с продуктами из машины, когда столкнулся с Венцем и Шесть-Восемь около лифта. Припомнил он и грохот, с которым корзина упала на пол, когда его волокли в квартиру. Теперь же корзина оказалась на кухне. Открыв холодильник, Пирс заглянул внутрь и увидел на полках все, что купил в тот вечер, кроме яиц, которые, вероятно, разбились. Он подумал, кто бы это мог сделать. Никол? Полиция? Соседи, которых он даже не знает?

Этот вопрос невольно заставил Пирса вспомнить выражение Реннера по поводу комплекса доброго самаритянина. Если его теория о существовании такого комплекса окажется верна, то очень обидно за истинных доброжелателей и добровольцев, которые еще встречаются в этом мире. И то, что их усилия могут с таким цинизмом восприниматься даже представителями закона, действовало на Пирса угнетающе.

Он вспомнил, что еще несколько пакетов с едой лежат в багажнике его «БМВ». Взяв со стола бельевую корзину, Пирс решил сходить за ними, поскольку был голоден, а напитки, крекеры и другие купленные им легкие закуски оставались в машине.

Чувствуя слабость от полученных травм и хирургических операций, он не стал перегружать корзину, решив перенести все в два приема. А когда вернулся со второй порцией, понял, что пропустил телефонный звонок. Осталось только сообщение. Проверив экран определителя, Пирс увидел, что звонило частное лицо, и тут же сообразил, что это номер мобильного телефона Люси Лапорт.

Пирс мысленно отругал себя за то, что прошляпил столь важный звонок, и, быстро набрав код прослушивания сообщений, услышал ее голос.

«Хочешь помочь мне? Ты и так мне здорово помог, Генри. Они отделали меня по полной программе. От побоев я стала вся сине-черная и в таком виде даже на людях показаться не могу. Поэтому хватит мне звонить и соваться со своей помощью. После всего этого я с тобой даже говорить не хочу. Прекрати звонить, понял меня, ученый?»

Сообщение оборвалось. Пирс продолжал держать трубку около уха; его память воспроизводила отдельные фрагменты записи, словно заигранную пластинку. Они отделали меня... я стала вся сине-черная. Он почувствовал легкое головокружение и, чтобы не потерять равновесие, оперся рукой о стену. Потом прижался спиной к стене и медленно сполз вниз, пока не уселся на пол, продолжая держать телефон на коленях.

Несколько секунд Пирс сидел неподвижно, затем снова принялся набирать ее номер, но на полпути остановился и положил трубку.

— Ладно, — вслух произнес он.

Прикрыв глаза, Пирс подумал, что, пожалуй, следует позвонить Дженис Лангуайзер и сообщить ей, что по крайней мере Люси жива. А заодно узнать, нет ли у нее чего-нибудь новенького по этому делу.

Но пока он обдумывал эту идею, телефон снова зазвонил. Пирс ответил сразу, даже не взглянув на экран определителя, полагая, что это опять Люси, ведь почти никто не знал его нового номера. Поэтому в его приветствии отчетливо слышалось нетерпеливое ожидание и волнение.

Но это была не Люси, а Моника.

— Я забыла тебе сказать, что за предыдущие два дня Коуди Зеллер оставил для тебя три сообщения на твоем рабочем телефоне. Похоже, ему очень нужно переговорить с тобой.

— Спасибо, Моника.

Позвонить Зеллеру напрямую Пирс не мог. Его приятель не принимал прямых звонков. Для выхода с ним на связь надо было сначала позвонить на пейджер и оставить свой контактный номер. И только после этого Зеллер — если считал нужным и знал, кому принадлежит номер, — мог перезвонить. Но поскольку у Пирса домашний номер только что сменился, то Зеллеру он был незнаком. Поэтому Пирс добавил перед своим номером три семерки, что по их взаимной договоренности означало звонок от друга или партнера, который пытался дозвониться с незнакомого номера. Подчас столь запутанный способ связи доставлял большие неудобства и выглядел просто нелепым, но в вопросах безопасности Зеллер был параноиком из параноиков, и Пирс был вынужден играть по его правилам.

Он уже приготовился к долгому ожиданию ответного звонка от Зеллера, но неожиданно тот ответил практически сразу.

— О Господи, старина, когда ты наконец заведешь сотовый телефон? Я три дня не могу до тебя дозвониться.

— Тебе ведь известно, мне не нравятся сотовые телефоны. Что у тебя?

— До них можно добраться только с помощью кодированного микрочипа, ты это знаешь?

— Знаю. И что дальше?

— А то, что в субботу, черт возьми, ты очень просил меня поторопиться. И когда не объявлялся целых три дня, я уже подумал, что тебя...

— Коуди, я был в больнице и только что выписался оттуда.

— В больнице?!

— У меня кое с кем возникли проблемы.

— Случайно, не с ребятами из «Зрелищных проектов»?

— Точно не знаю. Ты что-нибудь о них раскопал?

— Полная картинка, как заказывал. Хэнк, похоже, ты связался с очень мерзкими типами.

— У меня тоже возникла такая мысль. Ты только об этом мне хотел сообщить?

— Как раз сейчас я роюсь в самом центре этой помойки и не хотел бы обсуждать это по телефону. Но вчера я уже направил тебе кое-какие материалы через «Федерал экспресс» [17] — когда не смог дозвониться. Сегодня утром их должны были доставить. Ты еще не получал?

Пирс посмотрел на часы — было два пополудни. Экспресс-почту, как правило, доставляют к десяти утра. Он скривился, мысленно представив объемистый конверт, лежавший на его рабочем столе.

— Я еще не был у себя в конторе, но отправлюсь туда прямо сейчас. У тебя есть еще что-нибудь для меня?

— Пока не стоит говорить ни о чем, кроме того, что лежит в этом конверте.

— Ладно, дружище. Позвоню тебе, как только загляну в конверт. А пока у меня к тебе еще просьба. Мне нужно выяснить адрес одного человека, у меня есть только ее имя и номер сотового телефона. Но счета за телефон приходят не туда, где она живет. Вот и все, что мне пока известно.