Чеви Стивенс - Никогда тебя не отпущу

Мне нужно зайти к ней в комнату сложить ее вещи и увезти прочь. Мы могли бы отправиться к моим родителям, я нашла бы работу. Что-то, хоть что-нибудь. Я испытывала очередной приступ злости, когда вспоминала свои курсы по дизайну интерьеров, которые я так любила. Эндрю продолжал работать допоздна, или не мог забирать Софи из школы, или обязывал меня занести что-нибудь к нему на работу. Какой смысл? Я бросила курсы.

Эндрю что-то бормотал и чмокал губами, лениво почесывал себе живот. Он часто просыпался среди ночи и снова погружался в сон, привлекая меня поближе к себе. Меня так обдавало жаром его тела, что я не могла дышать. Я потом долго не засыпала.

– Что с папочкой?

Я вздрогнула. Даже не слышала, как Софи пробралась в комнату. На ней была розовая пижама, волосы растрепаны. Она накручивала прядь волос на палец.

– Он просто устал.

Она подошла ближе, наклонилась к нему и принюхалась. Затем подняла взгляд на меня и прошептала:

– От него дурно пахнет.

На ее лице – сплошная невинность, но я могла заметить зачатки осознания, слабые отголоски осуждения. Когда она начала узнавать запах пива? Бросит ли она ему вызов насчет пьянства? Как он отреагирует?

Я подвинулась ближе, оттолкнула ее:

– Ну же, Софи. Иди спать.

Эндрю открыл глаза и резко махнул рукой, едва не зацепив Софи и задев меня так, что я потеряла равновесие. Я упала на журнальный столик, а потом скатилась и с него. Оглушенная, я лежала на полу, хватая воздух ртом. Софи тут же оказалась рядом со мной и крепко меня обняла.

– Мамочка!

– Все хорошо, малышка, – сказала я, когда наконец смогла заговорить, но каждое слово отражалось болью в ребрах, а ощущения в спине были такие, словно меня разорвали пополам. Я оглянулась через плечо.

Эндрю покачиваясь стоял на ногах.

– Что ты, черт побери, делаешь?

– Папа, прекрати! – заплакала Софи. – Ты толкнул маму!

Он уставился на нас, медленно моргая.

– Софи? – Эндрю протянул руку, а она прижалась ко мне. Он нахмурился и сделал несколько шагов вперед.

– Эндрю, – сказала я, – Эндрю, пожалуйста, ложись спать.

Он сосредоточил свой взгляд на мне, и я затаила дыхание. Наконец он развернулся и поплелся в спальню, придерживаясь за стены. Дверь спальни захлопнулась.

Я спала в комнате Софи, обнимала ее и гладила ей волосы всякий раз, когда она просыпалась. В ванной я посмотрела в зеркало, чтобы проверить свои ушибы, и вздрогнула, когда приложила холодную ткань к правой стороне спины. Длинная красная отметина завтра наверняка станет синяком.

Когда я забралась в кровать к Софи, то легла на живот, выпрямив спину и дыша таким образом, чтобы не стонать от боли. Она потянулась ко мне и нежно прикоснулась к лопатке, ее маленькая ручка опустилась вниз по моему позвоночнику.

– Мама, не ушиблась?

– Немножко.

– Это случайно, – сказала она. – Он не хотел. Он завтра будет сожалеть.

Меня душили слезы. Моя дочь уже извиняется за него. Вдруг я поняла: она научилась этому у меня. Научилась прощать его. А ей нет еще даже шести.

Утром я выскользнула из постели, пока она еще спала. Эндрю не было в нашей комнате. Я обнаружила его на кухне, он наливал себе кофе. Он поднял графин:

– Хочешь?

– Нет, спасибо.

Я устроилась на одном из барных стульев, стоявших вокруг стола. Черные, покрытые кожей табуреты – он их выбирал, а я их терпеть не могла за то, что они были холодными на ощупь и слишком уж мужского типа.

– Нам нужно поговорить. – Я заерзала на сиденье, мне приходилось подтягивать ноги на этом табурете.

Он тяжело вздохнул:

– Извини за прошлую ночь. Я не ужинал, и выпивка сильно ударила мне в голову. Мы закончили работу, и захотелось отпраздновать с парнями. Ты знаешь, как это бывает. Они меня угощали.

Я подумала о пятнах от еды на его рубашке. Еще больше вранья.

– Ты толкнул меня. Я ударилась о журнальный столик.

Он выглядел потрясенным, голова его откинулась назад.

– Нет, я бы помнил это.

Конечно, он все отрицал, но я поразилась тому, как уверенно звучал его голос. Он был лучшим актером, чем я могла себе представить. Если бы я не знала, как хорошо он помнит все мои промахи касательно его правил, даже будучи пьяным, я могла бы поверить ему.

– Софи все видела. Она была в ужасе.

Он наморщил лоб, как будто пытался восстановить в памяти прошлую ночь. Выражение его лица стало пристыженным, он сел на стул.

– Ты сильно ударилась? – Я кивнула, и он вцепился руками в волосы, глаза его увлажнились, словно он вот-вот заплачет. – Я возьму выходной, хорошо? Мы поговорим об этом, а еще можем взять Софи в парк.

– Парк не исправит этого.

– Да, да. Я идиот. Как же я мог поступить так с тобой? – Он схватил меня за руку. – Я так сильно тебя люблю. Ты мое сердце, ты моя душа. Мне мерзко даже думать, что я так тебя напугал. Сможешь ли ты меня простить?

Он выглядел таким серьезным, таким расстроенным, что на какой-то миг я вдруг заколебалась.

– Я не знаю, – сказала я. – То, что ты сделал, – это просто издевательство.

Его глаза расширились.

– Эй, я тебе не какой-то там… Даже и не думай со мной так разговаривать, ладно? Я много пил, оступался, но я не нарочно.

– Да все равно, нарочно или нет, этому нет конца.

– Извини. Я скажу тебе «прости меня» миллион раз. Я посвящу вам остаток жизни. Мы не будем никуда съезжать из этого дома, пока Софи не отправится учиться в университет. Чего ты еще хочешь? Я сделаю это.

– Твое пьянство. Я не могу больше с этим мириться.

– Ты что говоришь, Линдси? – Теперь он казался нервным, я никогда не видела его таким испуганным. – Ты хочешь, чтобы я притормозил? Я перестану пить после работы, хорошо?

Я сделала глубокий вдох и высвободила свою руку. Может, следует подождать, когда пройдет его похмелье? Он еще не допил свой кофе. Нет, подходящий момент никогда не наступит. Я должна это сделать сейчас, пока он полон раскаяния, пока мне хватает на это смелости.

– Наш брак трещит по швам. Я несчастна. Ты все время пьешь, а Софи все видит и понимает. Ты ничего не позволяешь мне делать . Ты такой властный. Я задыхаюсь. – Я видела, как он вздрагивает, но слова продолжали слетать с моих губ. – Мы с Софи пока переедем к моим родителям. Если тебе нужна помощь, обратись к «Анонимным алкоголикам», и наверное…

– Ты не можешь уйти.

– Я уже решила.

Как только я произнесла это, на его лицо словно кто-то натянул маску. Все разгладилось – щеки, лоб; губы сжались, а глаза стали пустыми.

– Поговорим об этом вечером, ага? – Он бросил взгляд на часы. – Мне пора на работу.

Голос его стал спокойным. Как будто мы обсуждали, что приготовить на ужин. Я ожидала, что он взорвется. Задержав взгляд на его лице, я пришла в замешательство. Понял ли он то, что я ему сказала?