Сабина Тислер - Похититель детей

Аллора еще услышала, как Анна сказала:

— Мы сначала посмотрим в Амбре, а если не найдем крышку там, то поищем в Монтеварки. Я знаю там несколько магазинов.

Солнце стояло высоко. Аллора сидела на краю бассейна и терпеливо ждала, пока жара высушит дно бассейна. Потом она принялась за работу.

В четверть третьего позвонила Карла и сказала, что благополучно добралась до Гамбурга и сейчас поедет в больницу, чтобы еще раз увидеть отца.

— Хорошо, — сказал Энрико. — Будь мужественной и позвони завтра вечером, ладно?

— Да, конечно, позвоню, — прошептала Карла. — И пожалуйста, не забывай, что я тебя люблю.

И положила трубку.

Энрико отключил телефон. У него есть полтора дня покоя до следующего звонка.

Все произошло совершенно неожиданно. Вчера в обед перед его дверью вдруг появилась Фиамма. «Значит, все-таки выполнила свою угрозу зайти в гости, старая сучка», — подумал Энрико и приветливо улыбнулся.

— Фиамма! Как чудесно, что вы заехали, — радостно сказал он. — Что я могу вам предложить?

Фиамма внимательно осматривалась вокруг. Для нее не было ничего более интересного, чем чужие дома. Она как губка впитывала в себя каждую деталь дома и составляла собственное представление о его хозяине. Ей не терпелось посмотреть, как живет этот симпатичный итальянец, но она не могла найти предлог, чтобы зайти и удовлетворить свое любопытство. Сегодня утром ей помог случай в облике почтальона из Амбры, который держал в руке телеграмму и не знал, как добраться до Каза Мериа. Энрико и Карла до сих пор забирали свою корреспонденцию с почты.

Фиамма взяла телеграмму и нежным голоском сообщила, что в Каза Мериа живут ее друзья и что она сразу же поедет туда и отдаст им телеграмму. Почтальон был очень доволен и уехал назад в Амбру, а Фиамма пошла в дом, чтобы накраситься и надеть что-нибудь особенное.

Карла и Энрико сидели под фикусом.

— Вы фантастически выглядите! — соврал Энрико, и Фиамма пришла в восторг. Этот мужчина нравился ей все больше и больше.

Карла принесла персиковый сок и воду.

— У вас здесь прекрасно! — сказала Фиамма. — Просто невероятно, что вы сделали из этого дома, точнее говоря, из этой руины. Я могу это оценить, я еще помню, как все выглядело, когда здесь жили старая Джульетта и Аллора.

— Аллора, Аллора… — задумался Энрико. — Похоже, я ее не знаю.

— Может быть, — ответила Фиамма, — но вы ее определенно хотя бы раз видели. Она очень худая и кажется намного моложе, чем есть на самом деле. У нее торчащие светлые волосы, и она говорит одно-единственное слово «аллора».

Теперь Энрико все стало ясно. Значит, та ведьма, которая следила за ним, когда он работал, и которую он чуть было не насадил на вилы, и была Аллорой. Сейчас, когда он узнал, что она здесь когда-то жила, он даже в какой-то мере мог понять, почему она наблюдала за ним.

— Прекрасная погода сейчас, осень… Даже лучше, чем летом! Надо наслаждаться каждой секундой, проведенной на воздухе.

— Верно, но у нас еще очень много работы. До зимы Энрико хочет закончить дом, — сказала Карла. Фиамма была ей абсолютно несимпатична, и она этого не скрывала.

— Ах, — сладко улыбнулась Фиамма в сторону Энрико, — у вас так чудесно, что я чуть не забыла, зачем пришла. Вот, почтальон дал мне телеграмму… Карла Роде… — подчеркнуто медленно прочитала она. — Это вы?

— Да. — Карла взяла из рук Фиаммы телеграмму, вскрыла ее и пробежала взглядом. — Это от моей сестры, — сказала она глухим голосом. — Папа умер. Мне нужно возвращаться в Германию.

И она убежала в дом.

Энрико перевел Фиамме то, что сказала Карла.

— О боже, как ужасно! Мне очень жаль! — Фиамма встала, расстроенная тем, что ее визит закончился так быстро и так неожиданно.

— Когда приедете в следующий раз, я покажу вам дом, — сказал Энрико. — Пожалуй, весной. Тогда, по крайней мере, он будет готов.

Фиамма кивнула и важно прошествовала к своей машине. «Как глупо упустить такой шанс», — подумала она, но подчеркнуто сердечно попрощалась с Энрико.

— Передайте привет вашей очаровательной подруге, — хрюкнула она, прежде чем сесть в машину и уехать.

Карла не плакала. Она почти ничего не говорила, лишь лихорадочно собирала вещи.

— Как долго тебя не будет? — спросил Энрико.

Карла пожала плечами.

— Столько, сколько нужно. Мать сейчас нуждается во мне. Надо посмотреть, сможет ли она жить одна в доме. Я не знаю, Энрико, я действительно ничего не знаю… Но три или четыре недели — это точно.

— Я построю тебе бассейн, — сказал он. — Когда ты вернешься, он будет готов, и уже весной ты сможешь купаться.

— Дострой сначала дом, — сухо ответила Карла. — Я считаю, что важнее иметь настоящую ванную и хорошую кухню. Бассейн ты можешь построить и в следующем году.

— Я думал, ты обрадуешься! — Он сделал расстроенное лицо.

— Да я рада…

— Вот видишь.

Дискуссия была закончена. Он построит бассейн, ситуация была подходящей.

В Монтеварки Карла успела сесть на вечерний поезд, на котором через Флоренцию за ночь могла без пересадки добраться до Мюнхена. Пересесть там на любой транспорт до Гамбурга проблем не составляло.

Энрико махал ей до тех пор, пока не перестал различать руку Карлы, машущую в ответ. А потом он наконец снова остался один.

Энрико ходил вокруг дома, выбирая подходящее место для бассейна. Он смотрел, куда светит солнце, нет ли вблизи дубов, чья листва постоянно будет падать в бассейн, и проверял прочность почвы. Всегда существовала опасность, что бассейн на склоне холма от времени или от сильного дождя обрушится вниз.

В конце концов он нашел место, которое было не слишком удалено от дома и которое соответствовало его требованиям. С помощью колышков и рулетки он начал отмечать контуры будущего бассейна, когда услышал приближающиеся голоса. Если так будет продолжаться и дальше, ему придется менять свои планы. Это не Каза Мериа, а какой-то проходной двор. Столько гостей, как в последние дни, у него не было в Валле Коронате за все десять лет.

Он оперся на лопату и без особой радости посмотрел на тех, кто шел к нему.

Трудно сказать задним числом, может быть, все было бы по-другому и закончилось благополучно, если бы Марайке в то утро не споткнулась по дороге в ванную. Из маленькой спальни на втором этаже в ванную вела узкая винтовая лестница, все ступеньки которой были разной высоты — одна ниже, другая выше.

Марайке была в пляжных шлепанцах, еще не пришла в себя ото сна и, споткнувшись на предпоследней ступеньке, неудачно упала и повредила левую лодыжку.

Уже за завтраком лодыжка распухла и превратилась в толстую колбасу, которая все больше и больше принимала форму мяча.