Сабина Тислер - Похититель детей

Элеонора сразу же предложила отвезти Марайке в Амбру к дотторессе, которая должна была решить, что делать дальше, а Беттина собралась с детьми на пешеходную прогулку. Поскольку они в этот день собирались все вместе поехать в Сиену, чтобы посетить собор, посмотреть Пьяццу дель Кампо и, может быть, еще какую-нибудь церковь, в худшем случае — музей, то для Яна и Эдды изменение планов стало приятным сюрпризом.

Где-то в половине десятого Марайке, опираясь на Элеонору, проковыляла к машине, чтобы поехать к врачу, и приблизительно в это же время Беттина с Яном и Эддой отправилась в путь. У всех троих в рюкзаках были бутылки с водой и достаточное количество провианта, потому что прогулка, которую они себе наметили, должна была продолжаться несколько часов.

У них с собой была подробная и очень точная карта для пешеходных прогулок. Беттина планировала пойти пешком через Монтебеники в направлении Сан Винченти, пересечь долину, подняться к Моте ди Рота и через Каза Чингхале вернуться в Ла Пекору.

Элеонора и Марайке два часа просидели в приемной врача. Когда наконец подошла их очередь, дотторесса бросила быстрый взгляд на ногу и послала их в больницу Монтеварки. Она сказала, что нужно немедленно сделать рентгеновский снимок, а потом уже назначать лечение.

Через три часа Марайке, опираясь на костыли, вышла из больницы. На рентгеновском снимке перелома обнаружено не было. На ногу наложили бандаж и отпустили их, посоветовав укладывать ногу повыше и быть с ней поаккуратнее.

— Ну, хоть перелома нет, — сказала Элеонора на обратном пути.

— Но я не могу сделать и шагу, — сказала Марайке. — А это самое последнее, что нужно при моей работе.

До Сан Винченти прогулка проходила без особых происшествий. И Ян, и Эдда были необычайно послушными и ныли меньше, чем обычно. Эдда, похоже, напилась, как говорится, из болтливого колодца, и без остановки рассказывала о выдающихся качествах своего друга Майки, который был уже в двенадцатом классе и хотел стать специалистом по информатике. Майки одолевала угревая сыпь, он был ростом метр девяносто пять и пока что не очень удачно справлялся с координацией движений своих конечностей. Когда с ним заговаривали, он становился красным как рак и, похоже, стеснялся того, что живет на белом свете. Но Эдде в ее состоянии влюбленности все это абсолютно не мешало. Ей удалось два с половиной часа беспрерывно восторгаться мальчиком, который даже рта не раскрывал. Ни для беседы, ни для поцелуя.

Беттине казалось очень трогательным то, что Эдда все ей рассказывала, — она умела ценить такое проявление доверия. Когда она сама была в возрасте Эдды, то до смерти влюбилась в свою учительницу химии и от отчаяния даже начала шепелявить и заикаться. В этом смысле Эдде повезло больше. Им пришлось три раза делать Привал, потому что звонил мобильный телефон Эдды. Это был Микки, которого Эдда называла «Майки». Тогда Эдда бежала в кусты и минут десять шептала что-то в телефон, чтобы потом появиться с раскрасневшимся лицом. Что такого волнующего было в этих разговорах, Беттина представить себе не могла.

За Монтебеники под привязью для лошадей Ян нашел маленькую черепаху. Он гладил ее по панцирю и щекотал под головой, на что черепаха с удовольствием подставляла ему шейку, так ей это нравилось. Ян был наверху блаженства, а когда Беттина разрешила ему взять черепаху с собой, то даже не мог поверить своему счастью. Он набрал полные карманы зелени ей на ужин и нес ее в руках так осторожно, словно это была не черепаха, а сырое яйцо. Как только Эдда переводила дыхание и возникал перерыв в вещании о Майки, он обсуждал с Беттиной, как назовет черепаху.

Так они пересекли Сан Винченти. Беттина уже немного устала, но ни Ян, ни Эдда не чувствовали трудностей марш-броска, поскольку были заняты своими любимцами.

Выйдя из городка, Беттина пошла по дороге, которая, как она думала, ведет в нужном направлении. На карте, правда, был обозначен другой путь, который должен был начинаться в центре населенного пункта, но она не смогла его найти.

Через полчаса они вышли к дому за небольшим холмом. Беттина никак не ожидала, что в этом месте есть какой-то дом, поскольку с дороги его видно не было. Внезапно у нее появилось неприятное чувство, что они находятся на чужой земле. Ян и Эдда болтали без умолку, в то время как Беттина озиралась по сторонам в надежде увидеть кого-то, перед кем можно было бы извиниться за вторжение.

— Не кричите так громко, — сказала она, когда они проходили мимо дома.

Энрико сидел, закинув ногу за ногу, под фикусом и приветливо улыбался.

— Привет! — сказал он. — Что за милые гости! Обычно сюда никто не забредает. У вас такой вид, словно вам хочется пить!

Беттина была совершенно обескуражена таким сердечным приемом, ее также удивило то, что с ними заговорили по-немецки.

— Откуда вы знаете, что мы немцы? — Это было первое, о чем она спросила.

— Так это же видно, — улыбаясь, ответил Энрико. — Вдобавок я услышал обрывки вашего разговора. Да присядьте же хотя бы на минуту!

— Спасибо! — Беттина с удовольствием приняла приглашение и села. Ян и Эдда тоже. Энрико принес воду, фруктовые соки и итальянское соленое печенье, которое всегда было у него в доме на случай, если вдруг закончится хлеб.

Потом была приятная, непринужденная беседа, в которой даже участвовали Ян и Эдда. Все трое мгновенно прониклись симпатией к Энрико. Беттина рассказала, что они живут в прекрасной квартире в Ла Пекоре, а Энрико сказал, что, мол, какая приятная случайность, он хорошо знает Ла Пекору и один из домов там он построил или перестроил.

Беттина узнала, что он архитектор и переселился сюда из Германии, что в настоящий момент он, к сожалению, соломенный вдовец, поскольку его жена на несколько дней уехала к родителям. Он рассказал о жизни в этой глуши, о своем желании оставить дела и жить, довольствуясь немногим и, по возможности, без достижений цивилизации, таких как радио, телевизор, компьютер, вплоть до отказа от электричества.

Ян и Эдда смотрели друг на друга так, словно встретили инопланетянина. Боже мой, жизнь без телевизора и компьютера! Что за глупости! Такая жизнь казалась им совершенно невозможной, зато Беттина была просто очарована.

Ян отпустил Гарри, как он окрестил свою черепаху, побегать в высокой траве позади дома, но не спускал с нее глаз ни на секунду, поскольку она бегала довольно быстро и он боялся ее потерять. Энрико показал ему, как выглядят одуванчики, которые особенно охотно едят черепахи, и нарезал тонкими ломтиками яблоко, которое Гарри проглотил с огромным аппетитом.

— Приходи ко мне в гости в ближайшие дни, — сказал Яну Энрико. — А потом я построю в Ла Пекоре ограду для твоей черепахи, чтобы она могла там свободно бегать и не нужно было постоянно следить за ней. Это ужасно, если ты все время будешь бояться, что она убежит.