Сабина Тислер - Похититель детей

Он задул свечу и больше уже ни о чем не думал. Он моментально уснул.

Альбано Лоренцо, маресчиалло [74] Начальник, командир ( ит. ). карабинеров, руководил обширной поисковой операцией, которая была продолжена с наступлением светлого времени суток, на рассвете.

Полицейские силы были разделены на четыре группы. Первая, как и в предыдущий день, прочесывала местность вокруг дома Энрико, Каза Мериа и через Сан Винченти до Монтебеники и Ла Пекоры. Вторая была нацелена на окрестности Ла Роччиа, Солаты и Ченнины, третья вела поиски в районе Каза Ласконе, Бадиа а Руотти до маленькой деревни Рапале, а четвертая осматривала леса вокруг Валле Коронаты и Дуддовы и вниз, до Амбры. Это были окрестности домов, которые реставрировал и полностью отстраивал Энрико. Валле Короната, Ла Пекора, Каза Ласконе, Ла Роччиа и наконец Каза Мериа.

Почти всю ночь Марайке вместе с Анной провела в уффицио [75] Служебный кабинет ( ит. ). начальника полиции.

Кай тоже был с ними и переводил, как только мог. Между тем капо карабинеров получил обширную информацию об Энрико. Марайке показала ему трофеи Энрико, глазные зубы, которые нашла в доме, и высказала предположение, что немецкий детоубийца, возможно, одно лицо с итальянским.

В три часа утра поступили первые результаты вскрытия из судебно-медицинской экспертизы во Флоренции, куда еще вечером был отправлен труп Феликса. На тот момент, как минимум, одно было несомненно: у Феликса глазной зуб тоже был вырван после смерти. Принадлежит ли один из найденных зубов Феликсу, пока однозначно установить не было возможности.

Той же ночью самые важные результаты расследования были переданы Карстеном Швирсом из Германии в Италию по электронной почте. Для перевода криминалистических терминов и судебных дел Лоренцо вызвал переводчицу-эксперта Марису Форелли из Ареццо, которая уже через час появилась в отделении полиции и немедленно начала синхронно переводить, что означало, что она просто читала начальнику по-итальянски то, что было написано в документах по-немецки.

Ранним утром у Лоренцо уже было достаточно информации, и он немедленно выслал поисковые отряды в районы, где раньше работал Энрико. Кроме того, он приказал немедленно вскрыть дно бассейнов в Каза Ласконе и Ла Роччиа.

Джианкарло Понтичини этой ночью спал слишком мало и плохо, и, соответственно, у него было скверное настроение. Он командовал четвертой поисковой группой и считал совершенно излишним еще раз прочесывать всю местность вокруг Валле Коронаты, Каза Винья, Иль Нидо и вокруг озера, поскольку они вчера каждую травинку на берегу озера осмотрели и спереди, и сзади, как непочтительно выразился Джианкарло. Иль Нидо, ко всему, был домом, окна и двери которого были замурованы еще несколько лет назад, так что туда не могла залезть ни куница, ни лисица. Джианкарло был охотником и хорошо знал эти места. Он был абсолютно уверен, что еще вчера заметил бы что-то необычное, если бы оно там было.

Джианкарло, который недолюбливал маресчиалло и поэтому критиковал и презирал каждое решение своего начальника, выступал за то, чтобы обыскать местность вокруг Сан Панкрацио. Лес там был намного гуще и лучше годился для укрытия. Тем более, что год назад они нашли там в машине влюбленную пару, которая совершила совместное самоубийство. Трупы обнаружили лишь на десятый день — так хорошо была спрятана машина в лощине за густыми зарослями. Джианкарло точно запомнил, где это было. На его взгляд, лучшего места, чтобы спрятаться с ребенком или устранить труп, просто не существовало.

Когда Джианкарло позвонил по мобильному маресчиалло и заявил ему, что считает поиски вокруг озера и в его окрестностях бессмысленными и что лучше обратить внимание на местность вокруг Сан Панкрацио, у маресчиалло, который тоже был переутомлен, полностью сдали нервы. Высоким срывающимся фальцетом он наорал на Джианкарло и заявил, что тот должен быть настолько любезен, чтобы выполнять его приказы, и к тому же так хорошо, как только можно, иначе он, маресчиалло, лично позаботится о том, чтобы Джианкарло перевели в Палермо. У него есть свои основания считать, что местность вокруг озера нужно еще раз обыскать, и баста.

Джианкарло покорился своей судьбе. Он знал, какими обширными связями обладал Лоренцо, а Палермо было последним местом, куда бы он хотел попасть. В его преклонные годы у Джианкарло не было ни малейшего желания еще и бороться с мафией.

Итак, люди Джианкарло обыскали Каза Винья, полуразрушенный и заброшенный дом, которым пользовались лишь раз в году, во время сбора урожая оливок. Кроме остатков оливок на полу и засохших сливок с острым перцем, окаменевшего хлеба и полбутылки вина, которое за это время превратилось в уксус, они не нашли ничего, что указывало бы на то, что за последние недели тут побывал хоть один человек.

Собаки обнюхивали дороги и кусты на крутом склоне за Каза Винья, вплоть до поворота на Каза Чингхале — поместья, окруженного забором и охраняемого собаками, где незаметно спрятаться было совершенно невозможно.

Затем поисковая группа повернула налево и стала медленно продвигаться в долину и к озеру.

Джианкарло взял свой мобильный телефон и позвонил жене.

— Приготовь что-нибудь повкуснее, — сказал он. — У меня стресс. Бессмысленные поиски действуют мне на нервы.

И он пошел за своими людьми и собаками, которые медленно приближались к Иль Нидо.

Ян во сне пытался просунуть руку через решетку, а злая ведьма грызла его указательный палец, отрыгивала ему в лицо и орала: «Ты, противный кусок дерьма, ты все еще слишком худой, все еще недостаточно жирный!»

Сколько еще недель и месяцев ему придется лежать здесь и ждать, пока придет злая ведьма и сожрет его? Он был согласен делать все, что требовала ведьма, он был готов есть и пить все подряд, но ничего не было. Только холод и темнота — такая, что он не мог даже рассмотреть свои пальцы. Как же ему разжиреть?

Когда он проснулся, то в полутьме увидел, что мужчина еще спит. Он едва решался дышать, чтобы не разбудить его. Его желудок свело, и его стало тошнить. Он не знал, кружится у него голова или нет, и больше не мог различить, где верх, а где низ.

Марайке и Беттина. Обе его мамы, их больше не было, они были мертвы, иначе бы уже давно забрали его отсюда, освободили из этой тюрьмы. Он был еще жив, но он был один, а это хуже, чем быть мертвым.

Он попытался выпрямиться, но ему это не удалось. Он не мог двигать ни руками, ни ногами. И сейчас он снова вспомнил почему. Мужчина, который был врачом, связал его и сделал ему операцию, потому что ему в попку влезла змея и въелась ему в живот.

— Как больно! — вскрикнул он и дернулся. И снова потерял сознание.