Влада Ольховская - Диагноз доктора Холмса

— Ты знаешь, я сомневаюсь, что он все-таки наш убийца, — признал Леон. — Что он даже может им быть! Ему же сейчас тридцать один год…

— Напоминаю: Холмсу было тридцать четыре. А теперь сделай поправку на время, учти все доступные информационные ресурсы, и тогда ты увидишь, что Кавелин даже задержался в развитии по сравнению с Холмсом. Я не говорю, что он работает один. Я даже не говорю, что убийца — это именно он, без вариантов. Но это может быть он, а значит, нам нужно допустить, что он пережил тот пожар, и попытаться понять, кем он стал.

— Тут у меня как раз есть одна идейка! Думаешь, я зря лишил школьную Доску почета центрального украшения? Посмотри на него — и скажи мне, на кого он похож.

Анна присмотрелась к фотографии внимательней. Леон ничего не подсказывал ей, он терпеливо ждал. Он никогда в ней не сомневался, поэтому и теперь верил, что она догадается сама.

Да, на снимке он был почти ребенком. Но при должном воображении можно было прикинуть, каким он мог вырасти, дорисовать нужные черты, сравнить его с тусовкой Ильи Закревского, которую они видели в ночном клубе.

И вот тогда становилось понятно, что этот мальчишка похож на Матвея Рябцева — актера, который на первый взгляд казался совершенно лишним в компании «золотых мальчиков».

* * *

К тому, что Леон неуправляем, она почти привыкла. Не научилась принимать его таким, какой он есть, — этого еще не хватало! Просто если раньше Лидии хотелось оставить его при себе, как самого выгодного мужа, то теперь ее планы сводились лишь к тому, чтобы ужалить его побольнее, отомстить ему за все, что он сделал и не сделал, и только потом бросить его.

Обычно в этом ей помогал Дмитрий, который, правда, не знал, что последним пунктом этого плана в любом случае станет развод. А теперь и он исчез! Вот что задевало Лидию больше всего.

Она прекрасно знала, что старший из братьев Аграновских влюблен в нее. Младший, зараза, сначала был увлечен ею, а теперь вот соскочил. Но Дмитрий — совсем другая история, он всегда тянулся к ней гораздо больше, чем Леон! Он не мог отвернуться от нее, не должен был…

Но вот — сюрприз. Жизнь непредсказуема. С недавних пор он не брал трубку и не отвечал на ее сообщения. И это при том, что Леон мог по нескольку ночей шататься непонятно где, приходить полуживым и заваливаться спать, не отвечая на ее вопросы! А внутри ее по-прежнему рос ребенок, которого Лидия считала гарантией кое-каких прав.

Она не собиралась отступать. Она и раньше была не из тех, кто отказывается от своих желаний, а ведь теперь она стала матерью! Любая ее борьба — это уже не эгоизм, а священный поход на благо малыша, вот так-то!

Поэтому она снова явилась в гости к Дмитрию — без сомнений и зазрений совести.

— Что-то ты к нам зачастила, — с натянутой улыбкой заметила Мила. — У тебя все в порядке?

Нет, у нее было не все в порядке! Но говорить об этом Миле Лидия не собиралась, они друг друга едва переносили. Не удивительно, что Дима изменил этой жирной клуше, странно, что он тянул так долго!

— Все хорошо, — соврала Лидия. — Просто я очень волнуюсь, это мой первый ребенок, а я уже не девочка…

— Глупостей не говори, ты еще достаточно молода, чтобы ни о чем не беспокоиться.

— Раньше таких называли старородящими!

— А еще раньше женщин сжигали на кострах, считая их ведьмами, — заметила Мила. — Это и называется развитием: мы уходим от веры в глупости. У тебя все в порядке, это я тебе как врач говорю.

Как будто кто-то интересовался ее мнением!

— Спасибо, — кивнула Лидия. — Мне нужно поговорить с ним о Леоне…

— Опять?

— Это важно, правда…

Она сделала вид, что собирается расплакаться, и это сработало: Мила мгновенно смягчилась.

— Да я ведь тебя не гоню, что ты, в самом деле! Подожди чуть-чуть, Дима скоро вернется.

Если бы Мила позвонила ему и предупредила, кто его ждет, он бы, скорее всего, уже купил билет в один конец в Уругвай. А то, что Дима действительно пришел минут через двадцать, лишь доказывало, что его жена ни о чем сообщать не стала — то ли из мстительности, то ли из женской солидарности.

Лидия не стала встречать его в коридоре, она дождалась его на кухне. Ей хотелось встретиться с ним наедине, без Милы, увидеть его глаза, понять, что он думает…

Первый результат был не таким уж плохим. Дмитрий разозлился на нее из-за этого визита, тут не поспоришь. Но он все равно любил ее! Она видела это, чувствовала кожей, улавливала так, как умеют только женщины.

У нее все еще была эта власть, а значит, ее победа вполне возможна.

— Опять? — устало спросил Дмитрий, садясь напротив нее.

Он не смотрел ей в глаза и казался скорее печальным, чем злым.

— Как же иначе, если ты ничего не сделал? Он опять с ней!

— Думаю, с ней и будет.

— Что?! — От возмущения Лидия даже повысила голос.

— Тихо ты!

— Я этого не допущу! Ты этого не допустишь!

— Там все запутано.

— Ничего не запутано, убери от него эту дворнягу, и он снова будет моим!

— Убрать ее будет не так просто. Лида, она знает про ребенка.

— В смысле? — смутилась Лидия. — Знает, что я беременна? Так это не секрет, я хочу, чтобы она знала!

— Она знает, от кого ты беременна.

А вот это уже было неожиданно. Шокирующе! Лидия считала этого ребенка своим оружием, своей личной магией. То, что Анна Солари знает правду, казалось ей чуть ли не нарушением закона природы. Невозможно!

— Откуда она может знать?

— Догадалась, — сдавленно произнес Дмитрий.

Но именно в этой неловкости Лидия и уловила истинный ответ.

— Ты что, рассказал ей?!

— Не специально! Она обманула меня, обвела вокруг пальца… Какая разница, как это произошло? Главное, она знает.

Разница на самом-то деле была. Лидия поверить не могла, что он так подвел ее! Она же доверяла ему… Потому что считала его своей собственностью, но разве это важно? А теперь по вине ее единственного союзника все рухнуло!

— Боже мой, — прошептала Лидия. Ей сейчас нужно было выглядеть несчастной, чтобы он осознал свою вину. — А Леон? Он знает?

— Не думаю. Анна считает, что я должен рассказать ему.

— Да она издевается!

— Вряд ли. Если посмотреть на ситуацию отвлеченно, она делает мне одолжение.

— А не надо ни на что смотреть отвлеченно! Это моя жизнь, понимаешь? Не одолжение тебе, а разрушение моей жизни!

— Не утрируй…

— Я беременна! — напомнила Лидия. — Ты серьезно думаешь, что в такой ситуации я могу хоть к чему-то отнестись легко, мол, так и надо?

— Мы что-нибудь придумаем…

— Уж надеюсь!

Перед ним она хотела быть беспомощной жертвой, брошенной женой и несчастной матерью, чтобы он не расслаблялся. На самом деле Лидия больше не верила ему, только не после этого прокола с Анной.