Влада Ольховская - Синдром Джека-потрошителя

Каштанчик была привязана к стулу, старому, но крепкому. Сидеть на нем было неудобно из-за трещин в досках, так разве Тощего волновало, удобно ей или нет? Он так перетянул ей руки тонкой веревкой, что они сейчас пульсировали болью. Из разбитого окна дул холодный ветер, гроза ревела и выла прямо над ними, и Каштанчику было холодно.

– Мама… – испуганно всхлипнула она.

Но вместо мамы ей ответил Тощий:

– Ха, смотри, проснулась! Я ж говорил, что она крепкая девка!

Его голос звучал иначе, не так, как все эти дни. Раньше Тощий говорил очень мягко, ласково, она была для него «милой девочкой», а вовсе не «крепкой девкой». Хотя стоило ли удивляться этому? Он врал им обо всем, даже о том, что он человек. Ведь на самом деле он – чудовище, которое очень ловко притворяется человеком… Теперь он похитил их, уволок в свое логово – и ее и маму.

Мама тоже была здесь, ее голос прозвучал через мгновение после Тощего.

– Не смотри сюда! Все будет хорошо, малышка, не бойся… Но не смотри сюда!

Голос звучал как-то странно: хрипло, сдавленно, а еще так, будто мама много-много плакала. Но сама Каштанчик была слишком напугана, чтобы разбираться в этом. Несмотря на запрет, она все равно вглядывалась в темноту, стараясь понять, что она скрывает. Мама и Тощий были в дальней части зала, не стояли, а как будто лежали на чем-то и странно копошились, но больше Каштанчик ничего разглядеть не могла.

– Мама! – снова позвала она. Каштанчик уже не могла сдержать слез, ей было все равно, накажут ее или нет. Ей просто хотелось уйти!

– Не смотри! – крикнула мама.

А потом из той части зала послышались странные звуки, и больше мама ей не отвечала.

Каштанчик понятия не имела, что происходит. Эти звуки, шум грозы, боль, все это сбивало ее с толку, и ей казалось, что она попала в другой мир. Из реальности – в страшную сказку, одну из тех, которые мама никак не хотела читать ей на ночь, но Каштанчик, став постарше, читала их сама.

Ей хотелось вырваться из этой сказки. Но как? Просить маму бесполезно, просить Тощего – бесполезно и унизительно. Так что же? Остаться здесь и делать то, что он прикажет? Подчиниться ему – или даже стать его ручным зверьком? Чем больше она думала об этом, тем больше злилась, а злость…

Злость неожиданно оказалась ее подругой – неизвестной, но удивительно преданной и надежной. Злость высушила ее слезы, приглушила боль, наполнила ее худенькое тело силой, а скованное ужасом сознание – решительностью. Каштанчик никогда раньше не думала о смерти, не верила даже, что ее собственная смерть возможна. Ее обязательно защитят или она убежит – она так хорошо бегает!

Но вот ее некому защищать, убежать она не может из-за веревок, а смерть перед ней. Смерть – это Тощий, это чудовище, которое умеет притворяться человеком, но рано или поздно показывает свою истинную сущность. Его секрет в том, что притворяется оно очень хорошо, так, что все те люди, с которыми мама и Тощий общались в эти дни, ни о чем не догадались. Кроме Темного… но Темный мертв. Отныне только Каштанчик и ее мама знают правду.

Поэтому Каштанчик обязана была спастись, вырваться и сбежать отсюда. Если бы она рассказала миру правду, Тощий испугался бы и не посмел тронуть маму! От нее теперь так много зависело… От нее зависело все.

Она должна была выбраться, и она даже знала как. Чуть оправившись, она начала ощупывать веревки, сдерживавшие ее руки. Похоже, Тощий использовал старую веревку, одну из тех, что были развешаны в местных дворах. А эти веревки не очень прочные!

Прошлое лето Каштанчик провела в деревне у бабушки. Тогда она и другие дети решили, что это очень весело: лазать по натянутым веревкам, как маленькие обезьянки. Но выбежала бабушка и оборвала забаву, всем тогда досталось. Она сказала, что с веревками нужно обращаться осторожно, если их дергать и тереть, они станут тонкими и порвутся.

Теперь эти слова всплыли в памяти Каштанчика сами собой. Она не могла дергать веревки, слишком уж плотно они впивались в ее кожу. Но она могла их тереть! Часть веревки прижималась к острой ножке стула, и Каштанчик быстро наловчилась двигать руками так, чтобы веревка терлась, как пила по дереву.

Тощий ничего не замечал. Он был полностью сосредоточен на маме, и Каштанчик не знала, что они делают, не понимала, однако звуки, долетавшие с той стороны, отзывались морозом на ее коже. А еще в воздухе пахло не только морем и грозой, но и почему-то металлом – так пахнут руки, когда долго катаешься на железных качелях. Каштанчик не знала почему.

Она боялась за маму, но это был новый страх, не ослаблявший ее, а придававший ей сил. Все ее мысли, все желания, все усилия были направлены на эту проклятую веревку, от которой сейчас зависело все.

И веревка поддалась! Это произошло настолько неожиданно, что Каштанчик просто застыла с освобожденными руками. Что, правда, что ли? Она свободна? Эта свобода не продлилась бы долго, если бы Тощий заметил, что происходит, однако он по-прежнему смотрел только на маму.

А потом Каштанчик опомнилась и бросилась прочь. Куда-то исчезли и головная боль, и усталость, и тошнота, она была как будто не собой, а маленьким зайчиком, только на этот раз она не играла, она действительно чувствовала себя зверьком, за которым гонится голодный хищник.

Тощий наконец-то заметил, что она сбежала, крикнул что-то, но она не слушала его. Зачем слушать? И так понятно, что ему нужно! Нет, у нее была одна цель: найти дверь, выход из этого кошмара.

Но выхода не было. Из зала она попала в темный коридор, потом – в другой зал. Тут было непонятно, где дверь, а где – пробоина в стене. Каштанчику мешал мусор, обломки кирпичей и битые стекла, а еще мешала темнота, она не представляла, куда бежать.

У Тощего сейчас было огромное преимущество: он знал это место. Он принес с собой фонарик, он мог не бояться ловушек, которые таил в себе мрак. Но Каштанчик все равно не собиралась сдаваться: подруга-злость оказалась сильнее подлого слабого страха, а теперь ей помогала еще и жажда справедливости.

Когда она оказалась перед лестницей, Каштанчик решила, что ей наконец-то повезло, но радость эта была недолгой. Часть лестницы, те самые заветные ступеньки, которые вели вниз, завалило какими-то трубами и металлическими брусьями, даже маленькая худенькая девочка не смогла бы пробраться через них. И не похоже, что все это оказалось здесь случайно… Тощий хотел остановить ее или того, кто осмелился бы прийти ей на помощь! Но так не будет, нет, и чтобы не сдаваться, Каштанчик не замедлилась даже на секунду, она продолжила бежать – вверх.

Она не знала, что находится наверху и что она будет там делать. У нее не было времени думать об этом. Каштанчик была уверена лишь в одном: пока она не останавливается, у нее еще есть шанс спастись. Смерть ее не догонит!