Джонатан Келлерман - Дочь убийцы

С такого расстояния черты лица этой женщины казались мелкими и невыразительными: само лицо какое-то рыхлое, глаза узкие. Она сидела по другую сторону от ребенка, но не обращала на него внимания. Ее взгляд был устремлен в пространство. Он был каким-то пустым, как показалось Грейс. Родственная душа Майка Либера?

Постепенно тело спутницы Аши расслаблялось – плечи ее опустились, спина сгорбилась, а руки безвольно повисли. Рот женщины приоткрылся и остался в таком положении. Аша играла с малышом, но ее компаньонка, казалось, этого не замечала. Как и всего, что происходит вокруг. Может, она умственно неполноценная, предположила психотерапевт. Или, подобно многим последователям всяких культов, она была «бракованным товаром» – повреждение мозга наркотиками или какая-то другая психоневрологическая травма…

Как бы то ни было, эта женщина продолжала сидеть, словно неживая, а Лару и ребенок не обращали на нее внимания. Потом Аша повернулась, осторожно взяла ее за подбородок и повернула ее лицо к себе.

Она обращалась с ней как с игрушкой. Странная женщина подчинилась, словно была сделана из мягкой пластмассы, и посмотрела в глаза Аше, но не ответила на ее слова. Однако когда молодая мать протянула ей ребенка, она взяла его. Аша же легла на спину и прикрыла ладонью глаза.

Мамочке пора вздремнуть.

Может, вторая женщина и была неполноценной, но Лару доверила ей ребенка. И женщина знала, как с ним обращаться – она ловко взяла младенца, поддерживая его слабую шейку.

Малыш тоже чувствовал себя с ней комфортно – он был расслаблен и улыбался, а потом и засмеялся, когда она пощекотала его под подбородком.

Жест, немного похожий на то, как обращалась с ней его мать.

Аша спала. Ее грудь ритмично поднималась и опускалась. Ребенок, которым занималась вторая женщина, пребывал в прекрасном настроении. Счастливый малыш, совсем не капризный.

Сколько это будет продолжаться?

Внезапно женщина положила ребенка на траву, лицом вверх. И снова Идеальный Малыш не выразил никакого беспокойства. Женщина переменила позу и склонилась над ребенком. Теперь она смотрела прямо на него.

Ритм, в котором поднималась и опускалась грудь Аши Лару, замедлился. Вторая женщина смотрела на нее несколько секунд, а потом снова переключила внимание на младенца.

Она принялась размахивать руками… Нечто вроде пантомимы или просто странные движения странной женщины… Хотя, нет, движения были целенаправленными, и малыш это понимал – он внимательно следил за мельканием пальцев.

Быстрые, осмысленные движения. Общение.

Ребенок внимательно смотрел на руки, которые рисовали в воздухе разные фигуры и куда-то указывали.

Он понимал. Дети часто понимают язык глухонемых раньше, чем начинают говорить, если с ними заниматься.

Возможно ли это?

Конечно.

Когда Грейс впервые увидела Лили, той было восемь или девять лет, и это значило, что теперь ей почти тридцать – совпадает с возрастом невысокой женщины.

Внешность тоже подходит: белокурая глухонемая девочка выросла в белокурую глухонемую женщину. Не умственно отсталую, а просто не способную общаться с Ашей, которая не знала – или не давала себе труда выучить – язык глухонемых. Жена Диона поворачивала к себе ее лицо и говорила.

Читай по моим губам .

Аша также полностью игнорировала Лили, пока та ей не понадобилась: Присмотри за ребенком, а я пока вздремну . Так обращаются не с подругой, а со слугой.

Как и в любой секте, в семье Диона Лару придерживались строгой иерархии: гуру на самом верху, потом его жена, потом рабочие пчелы.

Лили, с ее глухотой и пассивностью, была идеальным слугой. А возможно, ее воля была просто парализована после убийства ее родителей Дионом.

Может быть, Лару нашел другую девушку, примерно того же возраста и телосложения, чтобы заменить ее в качестве жертвы? Случайная попутчица или проститутка, которую он подобрал по пути из Калифорнии в Оклахому? А потом он сжег дом, чтобы надежно спрятать улики?

Может, однажды Блейдс попробует это выяснить…

Первая догадка зачастую бывает верной – возможно, потому, что она выныривает из глубин подсознания, – и Грейс поняла, что эта ее догадка пугающе точна.

Парень по имени Яд, желающий возродить славные дни отцовского безумия, десять лет упорно шел к этой цели. Он убил Маккоев, когда те мирно спали в своем маленьком доме в Оклахоме, но сначала забрал свою сестру Лилит. Уверенный, что она не станет сопротивляться. А если станет, то он знал, как решить проблему, о чем свидетельствует судьба его брата Тифона.

Эми Чен считала встречу в ресторане случайной, но, возможно, она ошибалась. Старший брат какое-то время следил за младшим. Узнал, что тот в городе, и следовал за ним, сидя за рулем своего «Приуса».

Самаэль видел, как Эми и Эндрю входят в вегетарианский ресторан, – возможно, сам был завсегдатаем этого места, если все так же отказывался от животной пищи. И он объявил Аше, неподвижной и безмолвной на пассажирском сиденье, что поведет ее ужинать.

Она не спорила. Никогда.

«Случайная» встреча стала началом конца для Эндрю.

Классический сценарий мухи и паука.

Потому что Эндрю отреагировал неправильно – ничего похожего на пассивность Лили.

Наоборот, он испытал отвращение.

Идиот Тифон стал порядочным.

Размышляя об этом, Грейс с удивлением обнаружила, что дрожит. Перевернув страницу «Калифорниан», она просмотрела статью, написанную каким-то самоуверенным дилетантом. Что-то о микротриггерах пре– и посттравматических реакций, с длинным списком «измов»…

Крики на лужайке заставили ее поднять голову.

Он был там.

Позолоченный, спина прямая, красивое лицо искажено яростью.

Не смея пошевелиться, психотерапевт смотрела, как Дион Лару пнул подошву сандалии своей жены, которая уже проснулась и смотрела на него широко раскрытыми глазами. Аша села. На ее лице появилось паническое выражение, и Лару обратил свой гнев на Лили, которая теперь держала ребенка на руках. Он тыкал в нее пальцем. Что-то рычал. А потом начал размахивать руками, ругая ее, – пародия на язык глухонемых.

Младенец, до этого момента пребывавший в прекрасном настроении, сморщил личико, побагровел и заплакал. Дион вырвал его из рук Лили – так резко, что голова малыша дернулась вперед, а затем назад. Чуть сильнее – и у ребенка будут проблемы в школе, когда он вырастет.

Малыш заплакал сильнее. Лару смотрел на него, словно это было насекомое.

Задумал что-то ужасное? Неужели Грейс придется вмешаться? Настоящая катастрофа!

Доктор приготовилась выскочить из своего укрытия под деревом. К счастью, Самаэль сунул ребенка в дрожащие руки матери. И набросился на нее с руганью, размахивая кулаком, словно дубиной.