Бернадетт Энн Пэрис - За закрытой дверью

Покончив с сэндвичем, я распаковываю чемодан. Смотрю на часы: всего лишь половина шестого. Вряд ли от меня ждут, что я в первый же вечер бодро спущусь к ужину, поэтому можно со спокойной совестью не выходить из номера до завтра. Ощущая навалившуюся вдруг усталость, я ложусь на кровать и, едва успев подумать, что не засну, засыпаю. Когда я открываю глаза, кругом темно. С ухающим сердцем вскакиваю с постели и спешно зажигаю весь свет, какой есть в номере. Теперь уж точно не засну: страшно проснуться и увидеть над собой лицо Джека. Придется коротать ночь в компании собственных мыслей.

Дождавшись утра, я одеваюсь, беру телефон и набираю номер Джека.

«Привет, любимый. Я знаю, что ты вряд ли возьмешь трубку: у вас там два часа ночи, так что ты, наверно, крепко спишь. Просто подумала – оставлю сообщение, а ты утром послушаешь. Хотела позвонить еще вчера вечером, перед сном, но вырубилась в шесть часов и проснулась только десять минут назад. Ужасно устала! Сейчас пойду на завтрак. А потом даже не знаю, что буду делать тут целый день. Может, погуляю. Или просто побездельничаю у бассейна. Позвони мне, когда проснешься. Если меня не будет в номере, можно передать сообщение через администратора. Ужасно думать, что ты за тысячи километров от меня! Хотя на самом деле так и есть. В общем, люблю, скучаю. Не забудь позвонить».

Спускаюсь на завтрак. Мистер Хо по-прежнему на посту. Спрашивает, хорошо ли мне спалось (отвечаю, что хорошо), и предлагает позавтракать на террасе. Прохожу через холл, вспоминая, сколько раз Джек водил меня тут на ужин, вцепившись мертвой хваткой мне в руку и нашептывая на ухо угрозы.

На террасе я набираю себе блинчиков и фруктов и нахожу столик в углу. Надо же было позволить настолько запудрить себе мозги! Интересно, я одна на свете такая идиотка? Странно сознавать, что я никогда никому не расскажу, за какого нелюдя вышла замуж и что мне пришлось пережить. Если, конечно, все пойдет по плану.

Я ем не спеша, чтобы убить время. В какой-то момент замечаю, что, если вытянуть шею, можно увидеть тот самый балкон на шестом этаже, где я провела столько дней. Я здесь уже больше часа; надо было взять с собой книгу! Наверняка со стороны выглядит подозрительно – сидит какая-то дама, без дела и без собеседника. Никто не ездит отдыхать без книг – если, конечно, не собирает вещи впопыхах, как я. Смутно припоминаю, что когда мы с Джеком шли делать совместные фотографии (чтобы показать, как замечательно мы проводим время в Бангкоке), то проходили мимо букинистического магазина, и отправляюсь на поиски. Натыкаюсь на него сразу же; милый магазинчик, люблю такие, но сейчас мне кажется, будто все на меня смотрят, поэтому я быстро покупаю две книги и возвращаюсь в отель. Поразительно – в этом месте, прежде наводившем на меня такой ужас, я чувствую себя в относительной безопасности.

В номере я переодеваюсь в бикини и, вооружившись книгой и полотенцем, отправляюсь к бассейну. После купания, выбираясь из воды, замечаю заинтересованные мужские взгляды, и заготавливаю ответ на случай, если кто-то подойдет знакомиться: мой муж приезжает через два дня. До трех часов я тяну время, читая и купаясь. Потом поднимаюсь в номер и расстроенным голосом оставляю на автоответчике Джека сообщение:

«Джек, это я. Надеялась, что ты позвонишь. Но ты, наверно, еще не проснулся. Хорошо, если так: я переживаю, что ты совсем себя загубишь, работая круглые сутки! Я полдня провела у бассейна, теперь пойду гулять. Позвоню, когда вернусь. Люблю тебя».

Выждав в номере около часа, я спускаюсь в холл и, помахав мистеру Хо (вот уж кто точно работает по двадцать четыре часа в сутки), выхожу на улицу через парадную дверь. Гуляю по окрестностям и, наткнувшись на рынок, долго выбираю шелковые шарфики для Милли и Дженис. Потом покупаю несколько открыток, захожу в какой-то бар и заказываю безалкогольный коктейль. Читаю новую книгу, подписываю открытки и пытаюсь придумать, чем занять ближайшие два дня.

Возвращаюсь в отель. Мистер Хо тут же живо интересуется, хорошо ли я провожу время. Я доверительно сообщаю, что без мужа мне неуютно, и спрашиваю, нельзя ли заказать на завтра какую-нибудь экскурсию. Оказывается, несколько постояльцев собираются в двухдневную поездку по древним храмам, и мистер Хо интересуется, не желаю ли я присоединиться. Идеальный вариант! Однако демонстрировать излишний энтузиазм не стоит. Помявшись немного, я спрашиваю, когда планируется возвращение: ведь Джек прилетает в среду утром. Мистер Хо уверяет, что я вернусь во вторник вечером. Продолжаю колебаться, но в конце концов позволяю себя убедить. Затем прибавляю, что лучше, наверно поужинать в номере, раз завтра вставать ни свет ни заря, и мистер Хо горячо меня поддерживает. Поднимаюсь к себе и снова звоню Джеку:

«Привет, дорогой. Куда же ты пропал? Может, поехал обедать к Эстер? Она говорила, что хочет пригласить тебя. Я предупредила, что ты будешь очень занят, но, возможно, тебе захочется развеяться. В общем, я хочу сказать, что решила поехать в двухдневную экскурсию по храмам. Отъезд завтра рано утром. Это мистер Хо предложил, и я подумала, что так время быстрее пройдет. Плохо, правда, что теперь мы не сможем поговорить до вечера вторника (у тебя будет середина дня). Да, мобильный мне все-таки нужен! Вот вернемся в Англию, и я сразу пойду в магазин! Ладно, вернусь с экскурсии – позвоню. Надеюсь, успею до твоего отлета. Мне все-таки хочется встретить тебя в аэропорту. Я помню, ты говорил, что это ни к чему и ты доберешься сам, но, может, ты передумаешь после четырех дней разлуки? Я уже вся извелась тут одна. Больше никуда без тебя не поеду, даже если у тебя там горы работы скопятся. Ладно, пойду собираться в дорогу. Знай, что я тебя очень люблю. Позвоню во вторник. Много не работай».

Утром я отправляюсь на экскурсию и прибиваюсь там к очень милой паре среднего возраста. Объясняю, что я одна, потому что коротаю время в ожидании мужа, и они с воодушевлением берут меня под крыло. Я с таким восторгом рассказываю про Джека и его благородное занятие – помогать избитым женам, – что даже сама начинаю себе верить. Мои спутники, конечно, читали газеты и легко складывают два и два, и я подтверждаю, что Джек Энджел – это и есть мой муж. К счастью, дело Томазина они тактично не упоминают, хоть и видно, что их терзает любопытство. Нет уж, лучше расскажу о Милли. О том, с каким нетерпением мы ждем, когда она к нам переедет, и как я счастлива иметь такого понимающего супруга. Я описываю наш дом, желтую спальню Милли, рассказываю о празднике, который мы недавно устроили в честь ее восемнадцатилетия. К концу поездки мы становимся закадычными друзьями. Во вторник вечером (немного позже, чем планировалось) нас привозят обратно в отель, и я принимаю предложение поужинать вчетвером, когда приедет Джек. Мы прощаемся, я поднимаюсь к себе. Почти одиннадцать – то есть пять вечера в Англии. Сейчас Джек должен был бы уже выехать в аэропорт. Набираю его номер и попадаю на автоответчик. Стараюсь говорить встревоженным голосом: