Бернадетт Энн Пэрис - За закрытой дверью

Мы взлетаем, и я наконец немного расслабляюсь. Конечно, я и в Бангкоке буду вздрагивать от каждого шороха. Сомневаюсь, что ощущение опасности когда-нибудь покинет меня; я все время жду, что Джек доберется до нас, и, хотя знаю, что с Милли в школе ничего плохого не случится, мне от этого не легче. Сначала я хотела взять ее с собой. Сказать Дженис, будто Джек распорядился отправить Милли по своему билету, и попросить привезти ее в аэропорт. Но потом решила, что лучше ее сюда не втягивать. Мне и без того будет непросто держать себя в руках, а если еще придется смотреть за Милли, я точно не справлюсь. После сегодняшних событий меня любой пустяк выведет из равновесия, которое я пока с таким трудом сохраняю. Ну ничего; вот приеду в отель, и там, наедине с собой, можно будет ненадолго снять маску.

Паспортный контроль в Бангкоке превращается в настоящую пытку. Кажется, Джек вот-вот положит руку мне на плечо, хотя ясно, что он никак не мог добраться сюда раньше меня. Прежде чем сесть в такси, я вопреки здравому смыслу заглядываю в лицо водителю: вдруг за рулем Джек?

В отеле меня сердечно приветствует мистер Хо – тот самый администратор, настрочивший рапорт о моем поведении. Он удивляется, что я одна, а я недоумеваю в ответ: неужели он не получил письмо от Джека, в котором тот просит его позаботиться обо мне до его приезда? С превеликим удовольствием, заверяет мистер Хо; ужасно жаль, что неотложные дела не позволяют мистеру Энджелу приехать раньше среды.

А ваш муж, мистер Джек Энджел, спрашивает он после некоторого колебания, не тот ли это мистер Энджел, о котором пишут английские газеты в связи с делом некоего Энтони Томазина? Совершенно верно, сообщаю я доверительным тоном; это действительно тот самый мистер Энджел, однако мы надеемся на деликатность мистера Хо и хотели бы сохранить наше местонахождение в тайне. В вечерних новостях, продолжает мистер Хо, вроде бы говорили, что присяжные вынесли оправдательный приговор. Все так и было, подтверждаю я. О, мистер Энджел, должно быть, очень расстроен, сокрушается он. Ужасно расстроен, соглашаюсь я, тем более что он проиграл впервые в жизни. А как я, держусь? – интересуется мистер Хо, регистрируя меня в отеле (деликатный намек на мою психическую неуравновешенность); хорошо ли долетела? Не получилось поспать, отвечаю я. О, он сейчас повысит нам категорию номера до люкса; это самое малое, что он может сделать для такого замечательного постояльца, как мистер Энджел! Испытываю колоссальное облегчение и почти готова его расцеловать: какое счастье, что мне не придется возвращаться в ту комнату, где я узнала, что мой муж – чудовище!

Мистер Хо сам провожает меня в номер. Наверняка он удивляется, почему Джек, будучи успешным адвокатом, всегда снимает такую конуру. Стараюсь внушить ему мысль, что на отдыхе Джеку хочется сохранять инкогнито и он не желает сорить деньгами, привлекая внимание. Говорю намеками, но суть он улавливает.

Едва за ним захлопывается дверь, я включаю телевизор и нахожу «Скай Ньюз». О деле Энтони Томазина трубят даже в Азии: показывают его вчерашнее обращение к прессе на выходе из суда. На заднем плане появляется осаждаемый репортерами Джек; нет сил на это смотреть, и я поспешно выключаю телевизор. Безумно хочется в душ, но нужно еще сделать два звонка, Дженис и Джеку, – сообщить, что я долетела благополучно. Хорошо, что оба номера я помню наизусть. Номер Джека заучила еще в день нашего знакомства, а номер Дженис – вообще самое важное сочетание цифр в мире. Смотрю на часы. По местному времени три часа дня – значит, в Англии сейчас девять утра. Расставляю приоритеты: жена Джека Энджела первым делом должна звонить мужу. На мгновение ужасаюсь, что за прошедший год он мог сменить номер, но потом попадаю на его автоответчик, и от облегчения по всему телу разливается слабость. Собравшись с духом, делаю глубокий вдох и сочиняю сообщение, которое оставила бы любящая жена. Которое оставила бы я сама, если бы сказка не закончилась.

«Привет, любимый, это я. Ты говорил, что можешь не взять трубку, но я подумала – вдруг мне повезет? Я уже скучаю, как ты, наверно, догадываешься. А может, ты еще не встал? Ладно, в общем, я долетела хорошо. Представляешь, мистер Хо весь испереживался, что я одна, и в результате выделил нам люкс вместо обычного номера! Правда, мне тут все равно не нравится без тебя. Я очень надеюсь, что журналисты к тебе не сильно пристают и твоя бумажная работа продвигается. Не забывай делать перерывы! Позвони, когда будет время, я в номере 107. Или я сама тебе попозже позвоню. Люблю тебя. Пока».

Повесив трубку, набираю номер Дженис. Сегодня суббота, так что они с Милли, наверно, уже позавтракали и теперь едут на урок верховой езды. Дженис не отвечает, и я снова пугаюсь: а вдруг Джек все-таки добрался до Милли? Наконец она берет трубку. Пока мы разговариваем, я вспоминаю, что нужно предупредить ее насчет Эстер с детьми, которые собираются к Милли завтра. Потом я говорю с Милли, и чувствую себя лучше уже оттого, что она в безопасности. По крайней мере, пока.

Направляюсь в ванную. Душевая кабинка в углу; стенки матовые, непрозрачные. Не вариант: выйдя из душа, можно нарваться на поджидающего снаружи Джека. Пусть шанс ничтожно мал, но все же. А вот ванна… если не закрывать двери ванной и спальни, будет видно гостиную и даже входную дверь. Хорошо. Наполняю ванну, скидываю одежду и осторожно погружаюсь в горячую воду по самую шею. Невыносимое напряжение, не отпускавшее меня с трех часов вчерашнего дня (когда Джек вошел в дом), постепенно растворяется, сменяясь безудержными, мучительными рыданиями, которые вырываются из меня с пугающей силой.

Когда я немного прихожу в себя, вода уже совсем холодная. Дрожа, вылезаю из ванны, закутываюсь в белый махровый гостиничный халат и иду в спальню. Страшно хочется есть, и я хватаюсь за отельное меню. Конечно, выйти из комнаты в конце концов придется – нужно ведь делать вид, что у меня все в порядке. Но сейчас я не могу. Заказываю двойной сэндвич, а когда его приносят, не решаюсь открыть дверь, даже с цепочкой, потому что там может быть Джек. Кричу, чтобы оставили поднос снаружи. Впрочем, это тоже не лучший вариант: возможно, Джек притаился в коридоре и ворвется внутрь, едва я нажму на ручку. Наконец, набравшись смелости, я заставляю себя приоткрыть дверь ровно настолько, чтобы втащить в комнату поднос. Победа! Жаль только, что я не догадалась заказать сразу и бутылку вина – отпраздновать. Ну ничего; потом, когда все закончится, у меня будет еще уйма времени для празднования. Дней через пять примерно, если я все верно рассчитала. Сейчас, к сожалению, узнать это нет никакой возможности.