Тесс Герритсен - Выжить, чтобы умереть

Джейн прочитала следующий абзац и подняла глаза на Уэлливер, добавлявшую в свою чашку с травяным чаем уже четвертую ложку сахара.

Этого парнишку некоторое время подозревали в том поджоге, в Нью-Гэмпшире?

Полиции пришлось рассмотреть и эту версию, поскольку Уилл был единственным, кто выжил после пожара. Мальчик сказал им, что стоял на улице и смотрел в телескоп, когда дом взорвался. Проезжавшая мимо автомобилистка увидела языки пламени и остановилась помочь. Именно она и привезла мальчика в больницу.

Мальчик случайно оказался на улице, потому что смотрел в телескоп?

И отец, и дядя Уилла — ученые из НАСА. Оба работали в Центре космических полетов имени Годдарда в Мэриленде. Нет ничего удивительного в том, что Уилл увлекается астрономией.

Значит, этот парнишка ботан, — поняла Джейн.

Можно и так сказать. Именно поэтому полиция считала его подозреваемым, пусть даже недолго, потому что он, конечно же, в состоянии соорудить бомбу. Только у него не было мотива для этого.

Или его не обнаружили.

Если верить моим наблюдениям, Уилл очень послушный мальчик и легко обучаемый, особенно хорошо у него идет математика. Никакой агрессии я в нем не увидела. Общаться ему несколько затруднительно. В Нью-Гэмпшире дядя и тетя обучали его на дому, так что он мало общался со сверстниками. Вероятно, это одна из причин, почему ему трудно заводить друзей.

Из-за чего он обучался на дому? — поинтересовалась Маура.

В Мэриленде у него были проблемы. Бедного мальчика обзывали, над ним издевались.

Почему?

Из-за его веса. — Доктор Уэлливер оглядела свою собственную дородную фигуру, лишь частично замаскированную платьем просторного кроя, какие она обычно носила. — Я сама большую часть жизни боролась с избыточным весом и знаю, что это такое, когда тебя высмеивают. Дети способны проявлять особую жестокость, сосредотачиваясь лишь на том, что Уилл большой и несколько неуклюжий. Мы всегда вмешиваемся, если над нашими студентами издеваются, но мы не всеведущи. Несмотря на разнообразные насмешки, Уилл всегда весел и добродушен. Проявляет доброту к младшим. Ему можно доверять, и он никогда не влипает в неприятности. — Доктор Уэлливер немного помолчала. — В отличие от девочки.

Клэр Уорд, — догадалась Джейн.

Уэлливер вздохнула.

Наша маленькая ночная странница. — Психолог с усилием поднялась из кресла и снова отправилась к шкафу, чтобы отыскать карту Клэр. — Зато этот ребенок — наша постоянная головная боль. В большинстве случаев сложности связаны с неврологическими проблемами.

Что вы имеете в виду под неврологическими проблемами?

Выпрямившись, Уэлливер поглядела на Джейн.

В тот вечер в Лондоне, когда на ее родителей напали, Клэр была с ними. Каждому из них выстрелили в голову. И только Клэр выжила.

Откуда-то издалека раздались раскаты грома, небо зловеще потемнело. Бросив взгляд на свое предплечье, Джейн увидела, как волоски на нем встали дыбом — будто бы ее кожи коснулся ледяной ветер.

Уэлливер положила перед Риццоли папку Клэр.

Это случилось, когда их семейство направлялось к машине после ужина в ресторане. Отец Клэр, Эрскин Уорд, сотрудник дипломатической службы, работавший в Лондоне, Риме и Вашингтоне. Мать, Изабель, домохозяйка. Поскольку Эрскин работал в посольстве США, было подозрение, будто он стал жертвой террористического акта, но в итоге полиция заключила, что это сорвавшееся вооруженное ограбление. Клэр не смогла помочь следствию, потому что не помнила нападения. Она вспоминает только, как очнулась в больнице после операции.

Если учесть, что этой девочке выстрелили в голову, сейчас она кажется удивительно нормальной, — заметила Джейн.

На первый взгляд она действительно совершенно нормальна. — Уэлливер поглядела на Мауру. — Даже вы не сразу заметили дефекты, верно, доктор Айлз?

Нет, — призналась Маура. — Они едва уловимы.

Когда в ее голову выпустили пулю, — снова заговорила Уэлливер, — это привело к так называемому диасхизу. По-гречески это означает «раскалывание». В одиннадцатилетнем возрасте ее мозг все еще оставался относительно пластичным, а потому большинство функций восстановились. Ее речевые и двигательные функции фактически в норме, как и память. Если не считать того лондонского вечера. До нападения она прекрасно училась, даже считалась одаренной. А теперь, боюсь, ей никогда не стать первой ученицей.

Но ведь она в состоянии вести нормальную жизнь? — спросила Джейн.

Не совсем. Как большинство пациентов с травмами мозга, она импульсивна. Лезет на рожон. Говорит что-то, не думая о последствиях.

Типичная характеристика подростка.

Доктор Уэлливер понимающе усмехнулась.

Верно. Подростковый мозг — сам по себе диагноз. Но я не думаю, что Клэр с возрастом изменится. Ей всегда будет сложно контролировать свои импульсы. Она выходит из себя, может ляпнуть первое, что пришло в голову. Из-за этого уже возникали проблемы. Она постоянно враждует с одной здешней девочкой. Все началось с обзывательств и гадких записок. Дошло до подножек и пинков. А затем до порчи одежды и подкладывания червей в кровать.

Напоминает меня и моих братьев, — заметила Джейн.

Однако вы, я надеюсь, переросли это. А Клэр всегда будет прыгать, даже не поглядев, что внизу. Это особенно опасно, учитывая ее другую неврологическую проблему.

Это какую же?

У нее полностью нарушен цикл сна и бодрствования. Такое случается со многими пациентами, перенесшими травмы головы, однако, как правило, их мучает чрезмерная сонливость. Они спят больше обычного. У Клэр по какой-то причине результат оказался парадоксальным. Она беспокойна, особенно по ночам, когда, судя по всему, ее состояние обостряется. Похоже, ей необходимо всего лишь четыре часа сна в сутки.

В день приезда, — сказала Маура, — я видела ее в саду. Время было далеко за полночь.

Уэлливер кивнула.

В это время она особенно активна. Словно ночное существо. Мы называем ее нашей полуночной бродягой.

И вы позволяете ей просто так бродить в темноте? — поразилась Джейн.

Когда она еще жила в Итаке, ее приемные родители так и не смогли покончить с этим. Они пытались лечить девочку, запирали двери, угрожали наказанием. Всю оставшуюся жизнь такое поведение будет преобладать в жизни Клэр, и ей придется научиться справляться с этим. Здесь не тюрьма, и мы решили, что не будем обращаться с ней как с заключенной.

И что, поэтому надо разрешать ей бегать в одиночку по ночам?

К счастью, в лесах Мэна не так уж много серьезных опасностей. Здесь нет ни ядовитых змей, ни крупных хищников, а наши черные медведи боятся нас куда больше, чем мы их. Самая серьезная опасность — наступить на дикобраза или заработать растяжение лодыжки, угодив ногой в нору какого-нибудь зверька. Такова натура Клэр, и ей придется жить с этим заболеванием. Честно говоря, бродить по лесу куда безопасней для нее, чем по любому большому городу.