Тесс Герритсен - Выжить, чтобы умереть

А теперь нам лучше отправиться в замок, — сказал он. — Чую, идет гроза. И никто не знает, куда она может ударить.

Это сделала ты?

Клэр ожидала такого вопроса. Когда они еще стояли там, на полянке, и, разинув рты, глядели на то, что свисало с ветвей ивы, девочка поймала взгляд Уилла и прочла этот вопрос в его глазах. Теперь, когда они шагали по тропе в стороне от других ребят, парнишка украдкой приблизился к ней и прошептал:

Они говорят, это сделала ты.

Они идиоты.

Именно это я им и сказал. Но ты ведь правда была на улице вчера ночью.

Я же тебе говорила. Я не сплю. Я не могу спать.

А почему бы тебе в следующий раз не разбудить меня? Мы можем вместе потусоваться.

Клэр остановилась у водотока. Капли дождя плюхались им на лица, отбивая такт по листве.

Ты хочешь тусоваться со мной?

Я смотрел прогноз погоды. Завтра ночью обещают чистое небо. Ты сможешь посмотреть в мой телескоп. Я покажу тебе очень крутые галактики. Уверен, они тебе понравятся.

Ведь ты же меня совсем не знаешь, Уилл.

Я знаю тебя куда лучше, чем ты думаешь.

Ну конечно. Типа, мы лучшие друзья навеки. — Клэр не хотела сарказма, но слова уже вылетели, и она не могла вернуть их, пусть даже ей очень этого хотелось. Она с радостью не говорила бы очень многое из того, что уже сказала.

Девочка прошла еще несколько шагов по тропе и вдруг поняла: Уилла нет рядом. Обернувшись, она увидела, что мальчик остановился и пристально уставился на ручей, туда, где вода плескалась и покрывалась рябью на камнях.

А почему бы и нет? — спокойно спросил он и поглядел на Клэр. — Мы не такие, как все. Мы с тобой оба…

Шизнутые.

Я не это имел в виду.

Ну, я-то точно шизнутая, — не унималась девочка.

Почему ты говоришь так?

Все так говорят, включая моего психотерапевта. Хочешь доказательств? — Клэр схватила Уилла за руку и прижала ее к шраму на своей голове. — Чувствуешь? Там они распиливали мой череп. Из-за этого я не сплю по ночам, словно вампир. Потому что у меня травма черепа.

Мальчик даже не попытался высвободиться, как ожидала Клэр. Его рука задержалась в волосах девочки, пальцы поглаживали шрам, ставший меткой ее чудаковатости. Пусть он толстый и прыщавый, зато у него красивые глаза, внезапно заметила Клэр. Нежные, карие, с длинными ресницами. Уилл продолжал смотреть на нее так, будто пытался догадаться, о чем она думает на самом деле. Пытался понять все то, о чем девочка боялась рассказать ему.

Клэр отпихнула его руку и двинулась прочь. Она так и шла, пока тропа не закончилась у кромки озера. Остановившись там, девочка пристально посмотрела вдаль, поверх воды, растревоженной дождевыми каплями. В надежде, что Уилл пойдет за ней.

А вот и он, остановился прямо рядом с Клэр. С озера подул зябкий ветер, и девочка, задрожав, обхватила себя руками. Казалось, Уилл не замечает холода, несмотря на то что одет в одни джинсы и влажную футболку, которая подчеркивала все непривлекательные выпуклости его пухлого туловища.

Больно было? — спросил он. — Когда в тебя стреляли?

Клэр машинально подняла руку и дотронулась до места, где была рана. До небольшой вмятины, с появлением которой закончилась ее нормальная жизнь, жизнь девочки, спавшей по ночам и получавшей хорошие оценки. Девочки, которая никогда не говорила то, чего не надо, как раз тогда, когда это совсем ни к чему.

Не знаю, — ответила она. — Последнее, что я помню, — ужин в ресторане с мамой и папой. Они хотели, чтобы я попробовала что- то новое, а меня тянуло на спагетти. Я не унималась, все твердила спагетти да спагетти, и в конце концов мама попросила официанта принести мне то, что я хотела. Это последнее, что я помню. Мама была раздражена моим поведением. Я ее разочаровала. — Клэр провела рукой по лицу и почувствовала на щеках теплые влажные полоски.

На пруду закричала гагара. От этого одинокого нездешнего звука у Клэр к горлу подступил комок.

Я очнулась в больнице, — продолжала она. — Мои мама и папа умерли.

Уилл так нежно дотронулся до нее, что Клэр засомневалась: а вдруг это ей показалось? Он провел пальцами по ее лицу едва ощутимо, словно перышком. Клэр подняла голову, чтобы взглянуть в карие глаза Уилла.

Мне тоже не хватает мамы и папы, — признался он.

Жутковатая школа с жутковатыми детишками, — сказала Джейн. — Каждый из них со странностями.

Женщины сидели в комнате у Мауры, придвинув стулья поближе к очагу, где горел огонь. А за окнами хлестал дождь и ветер сотрясал рамы. Джейн переоделась в сухое, однако казалось, что сырость пронизывает ее до костей и даже языки пламени не в силах дать тепла. Поплотнее укутавшись в свитер, Джейн посмотрела на картину маслом, висевшую над очагом. Это был портрет джентльмена-охотника, гордо стоявшего рядом с убитым оленем; ружье было перекинуто у него через плечо. Мужчины и их трофеи.

Я бы использовала другое слово, — ответила Маура. — Одержимые.

Ты имеешь в виду детей?

Да. Они одержимы преступлением. Насилием. Неудивительно, что они кажутся тебе странными.

Стоит только объединить кучку таких детей, ребят с серьезными эмоциональными проблемами, и это лишь усилит их странности.

Возможно, — согласилась Маура. — Но здесь единственное место, где они могут получить одобрение. От людей, которые их понимают.

Джейн не ожидала, что Маура скажет это. Маура, которая сидела сейчас у огня перед Риццоли, казалась совершенно иной женщиной. Ветер и влага превратили безупречно гладкие черные волосы Мауры в клочки спутанной соломы. Клетчатая фланелевая рубашка была не заправлена в брюки, а отвороты синих джинсов — покрыты пятнами засохшей грязи. Всего несколько дней в Мэне, и доктор Айлз превратилась в совершенно незнакомого для Риццоли человека.

Чуть раньше ты говорила мне, что хочешь забрать Джулиана из этой школы, — напомнила Джейн.

Говорила.

Так что же заставило тебя передумать?

Ты же видишь, как ему здесь нравится. И он отказывается уезжать. Он сам сказал мне это. В шестнадцать лет он уже прекрасно знает, чего хочет. — Отхлебнув чая из своей чашки, Маура поглядела на подругу сквозь завитки пара. — Помнишь, каким он был в Вайоминге? Дикий зверь, постоянно затевавший драки и друживший с одной лишь собакой. А здесь, в «Вечерне», он нашел друзей. Здесь ему самое место.

Потому что все здесь с заскоками.

Маура улыбнулась, глядя на огонь.

Возможно, именно это объединяет нас с Джулианом. Потому что у меня свои заскоки.

В хорошем смысле, — быстро добавила Джейн.

Это какой же такой хороший смысл?

Хм. Упорство. Надежность.

Послушав тебя, можно заключить, что я — немецкая овчарка.

И честность. — Джейн немного помолчала. — Даже если из-за нее можно потерять друзей.