Павел Любецкий - Испытание веры

— Все и так об этом знают, — уверял Малышкин, открывая дверь.

— Всё равно не нужно это делать настолько явно. Можно же оставить какую-нибудь загадку!

— Загадку? — переспросил Дима.

— Да.

— С каких пор тебя это смущает? — не понимал Дима, располагаясь в шикарном просторном номере, с наклонёнными в их сторону окнами, находившимися практически повсюду, позволяя солнечным лучам без проблем создавать уют и не затухающий праздник света внутри. Белоснежные потолки, точно такая же кровать по правой стороне с шоколадными подушками, занимала треть комнаты. По другую сторону, полукругом, стояло три больших кресла непривычной формы, напоминающих изогнутый овал и небольшой журнальный столик. Ковёр на полу орнаментом напоминал каменистый пляж, но был очень мягок и разбавлял белоснежный интерьер.

— С тех самых, — неопределённо ответила Даша, упав на кровать, утопая в её мягком и нежном покрывале, в центре которого, посреди белизны, изображались небольшие голубые пятна, напоминающие отточенные стёклышки, лежащие на морском побережье.

— Я что-то не понял, — уселся рядом Дима.

— Не понимай и дальше.

— Как ты себя ведёшь?

— Кто бы говорил, — не унималась Даша. — Это ты как вёл себя во время этого дурацкого розыгрыша?

— Обычно, — односложно буркнул он, разбирая вещи.

— Видел бы своё лицо, когда Инги выбрал меня.

— Инги? — взбесился Дима. — Вот, как ты теперь будешь его называть?

— Ревность не идёт тебе, — отметила она.

— Ты видела, как он смотрел на тебя? Как на добычу. И ты считаешь, я должен нормально реагировать, когда моя любимая женщина будет проводить немало времени с этим человеком? Если это для тебя нормально, то я…

— Ладно тебе, — приобняла его Даша, после чего Малышкин тут же притих. — Я была не права, но и ты не должен вести себя, как безумный ревнивец, — объяснила она. — Конечно, когда ты злишься — это выглядит красиво, но всё же, ты не такой. Мой малыш спокойный, милый, красивый и да, я твоя девушка и ничья больше. Запомни это, Инги просто друг и кроме тебя мне никто не нужен.

— Значит, мне не о чем беспокоиться? — спросил Дима.

— Скорее, я должна беспокоиться, ведь тебе досталась красивейшая биатлонистка современности и моя конкурентка, — поглаживала его Даша, от чего спортсмен расслаблялся, от наслаждения закрывая глаза и прикусывая губу. — А Инги… Он не в моём вкусе.

— Правда?

— Да, но, если ты и дальше будешь продолжать играть ревнивца, он мне резко понравится. Понял?

Дима тут же открыл глаза и жадно взглянул на Дашу.

— Я вдруг вспомнил, что у нас до ресторана есть ещё полчаса, — игриво заговорил он, целуя живот девушки и улыбаясь, словно мартовский кот.

— Уже меньше двадцати, — посмотрела на часы она.

— Тогда, не нужно терять его впустую, — не мог устоять Дима и набросился на любимую с нежными поцелуями и крепкими объятиями, чему Даша была очень рада.

Ей казалось, подобного счастья она ждала годами. Не смотря на статус белорусской примы биатлона и немалую известность в СНГ и за рубежом, она была обделена мужским вниманием, как бы странно это не звучало. Дарья Обручева — всеобщая любимица, кумир миллионов людей, знающих толк в биатлоне, всё время оставалась без второй половинки. Из-за постоянных тренировок и невозможности находиться дома с семьёй, она обрекла себя на одиночество. Строить личную жизнь приходилось в немыслимо короткие сроки. Не каждый парень готов ждать любимую, разъезжающую по белому свету большую часть года. Даже несмотря на то, что тренеры позволяют брать с собой на сборы и кубки Мира любимых, чтобы спортсмены окончательно волком не завыли от отсутствия любви и внимания близкого человека, это не выход, ведь у всех есть своя жизнь на том месте, на котором тот или иной человек привык жить. Порой, выехать куда-то, даже один — два раза в год бывает проблематично, не говоря уже о постоянных поездках, а найти понимающего человека, да ещё и такого, встречи с которым хочется ждать сколько угодно, лишь бы она скорее наступила, совсем непросто. Встретив Диму в парке несколько лет назад, Даша и надеяться не могла на такой подарок. Она без перерыва вспоминала о милом парне и не могла выбросить его из головы. Девушка чувствовала себя подростком, встретившим первую настоящую любовь. Лишь о нём были все мысли, и избавиться от них оказалось непростой задачей, даже после известия о наличии девушки у Димы, с кем он хотел связать свою жизнь.

Шло время и ничего не менялось, Даша терпеливо ждала. Конечно, она не желала зла Наде и никому другому на свадьбе, но тот случай позволил приблизиться к любимому человеку и, пускай путь оказался чересчур тернистым и нескорым, всё же, она получила своё. Дима рядом. Редкие ссоры между ними больше напоминали демонстрацию чувств, рвавшихся наружу, но никак не злость или тем более ненависть друг к другу. Малышкин и Обручева учились быть всегда рядом, привыкали к обоюдности чувств, к тому, что больше не нужно пытаться что-либо скрыть, ведь преград нет. Только любовь и два человека, чью жизнь свели вместе, несмотря ни на что.

Давид стоял рядом с братом. Пока тот раздавал ключи, он продолжал, не отрываясь, глядеть на одного из спортсменов, выглядывая из-за плеча Цезаря. Прошёл не один месяц со смерти Сергея. Всё это время он сохранял дистанцию практически со всеми окружающими, особенно с парнями. Давид чтил память возлюбленного, ему и в голову не приходило, что однажды, встретит человека, рядом с которым сердце снова ёкнет, открывшись для кого-то ещё. Он никогда не забудет Сергея, этот человек не прекратит мелькать перед глазами так, словно всё ещё жив и здоров, но он бы не хотел заставлять Давида страдать всю оставшуюся жизнь, посвятив всего себя сохранению алтаря в собственной голове, не позволяющего построить новые отношения на всё ещё тлеющих останках старых. Несмотря на это, молодому человеку сложно принять: жизнь продолжается, но уже без Сергея и тех грандиозных планов, построенных вместе. В итоге, он решил попробовать найти человека, с которым вернётся комфорт и уверенность в будущем. Но так сложилось, им оказался тот, кто никак не сможет ответить взаимностью.

— Не смотри ты так на него, — заметил Кабано пристальный взгляд брата, повернувшись к нему.

— Хорошо, — заморгал Давид и отвёл взгляд в сторону. — Просто…

— Нет, — резко сказал он. — Даже не пытайся. Он явно не подходит тебе, — корректно попытался объяснить Цезарь.

— А кто тогда? — огорчился Давид тому, что и так знал. — Он первый за долгое время, в сторону которого я смотрю именно так, как должен.

— Не думаю, что, узнав о твоих… чувствах, он обрадуется. К тому же, ты же сам всё понимаешь. Не стоит самого себя мучить и уж тем более предпринимать какие-либо попытки понравиться. Ещё спугнёшь. Саша не обрадуется.