Павел Любецкий - Испытание веры

— Позвони, когда он придёт в себя. Хорошо? — попросил Дима.

— Хорошо. Когда придёшь в следующий раз, я кое-что покажу, — вспомнила Наталья Борисовна.

— Что это? — поинтересовался он.

— То, что Саша оставит тебе после… В общем, он настаивал, чтобы ты это получил. Думаю, там будут ответы на некоторые из твоих вопросов.

Уже несколько дней Саша не мог уснуть. Ворочаясь всю ночь, он смотрел в потолок и не прекращал думать о смерти Давида. Отрубленная голова по — прежнему стояла перед глазами, каждую секунду заставляя вздрагивать. Юноша считал, это случилось только из-за него и никого больше. Он знал об этом, винил себя, но понимал, что исправить ничего нельзя. Человек погиб в страшных мучениях. Тот ужас прочитался в глазах Давида, когда его органы вынимали один за другим и его нельзя забыть. Кто-то в таких случаях попытается утешить себя, будто всё произошло быстро и человек ничего не почувствовал, уходя на тот свет, но только не в этот раз. Видео наглядно продемонстрировало извращённый садизм совершённого преступления. Об этом невозможно говорить без ужаса и страшной тряски тела при любом упоминании. На подобное способен лишь больной на голову маньяк, каким являлся Аргадиян и любой, кто с ним заодно, но, даже зная истинное лицо врага, Саша не мог отделаться от мысли, что поступает неправильно. Заказав убийство, он, возможно, стал таким же преступником, для которого нет законов и правил, а в мире решают всё деньги и полезные знакомства. Юноша не понимал, как поступить правильно и это терзало. С одной стороны, поквитаться с Михаилом Аргадиян — более чем верное решение, ведь он забрал у Саши уже двух людей, один из которых был довольно близким, но с другой — если Саша сделает это, отважится на подобный шаг, то обратного пути не будет.

Мысли разделены на два лагеря и каждый по — своему прав, но вот найти по — настоящему правильный путь не выходило. Когда Саша говорил по телефону со своим доверенным лицом, он был полностью уверен в расплате за свершённые преступления, без капли сомнения, лишь холодный расчёт, чего никак нельзя сказать несколькими днями спустя, когда добро и зло смешалось, и всё запуталось окончательно. В этой неразберихе осталось попытаться переключиться на что-то другое, но и здесь юноша не преуспел. Он тут же вспомнил Кабано и его «временное» заточение, о котором так же не забыл. Потеряв брата, молодой человек впал в ступор и так из него не вышел. Саша не заходил к нему, наблюдал со стороны не потому, что не хотел попробовать поговорить с человеком и помочь справиться с утратой, а из-за того, что, вероятнее всего, он являлся самым неудачным посетителем, которого можно только придумать. Цезарь мог сорваться, увидев перед собой человека, по вине которого произошла трагедия, а подливать масло в огонь в его состоянии недопустимо, если хочешь помочь привести его в чувства.

Вдруг, в дверь номера постучали. Избавившись от прежних раздумий, Саша подошёл к двери, набросив на себя халат.

— Что случилось? — спросил он, увидев взволнованного охранника с заметной царапиной на лбу.

— Кабано исчез! — сказал он.

— Как? — не поверил услышанному юноша.

— Он пришёл в себя и попросил выпустить на свежий воздух, — оправдывался мужчина, запинаясь, — ну, я и открыл дверь, обрадовавшись, что Цезарь приходит в норму, но…

— Но тут он тебя ударил и сбежал, — додумал Саша. — Тебя, здоровенного мужика в два метра ростом!

— Я не ожидал! — продолжал он. — К тому же, шеф совсем не хлюпик и удар у него мощный.

— Ты сказал охране? Его ищут?

— Нет.

— Ты издеваешься? — разозлился Саша, выйдя из номера. — Он же может навредить себе! Ты понимаешь, что Кабано не просто так сбежал?

— Вы не хотели шума, поэтому я сразу отправился к вам, — объяснял охранник, вызывая лифт.

— Так, ладно, — в спешке раздумывал Саша, надеясь, что Цезарь не успеет сделать себе ничего дурного или, чего хуже, кому-то другому, — вызывай всю охрану и пусть ищут. Только сделайте это так, чтобы наши постояльцы не проснулись и не задавали не нужных вопросов. А не то, ещё немного и они начнут разъезжаться, считая, что здесь не безопасно. Слухов и без того стало много. Ладно, отыщете, сразу звоните.

Как только охранник исчез с глаз, юноша направился в кабинет, где находился последние дни Кабано в надежде найти подсказку, куда он мог отправиться, но, не успев сделать и шага, как за спиной возникла чья-то тень. Подумав, что это мог быть именно он, Саша осторожно повернулся, ожидая неприятного разговора, но быстро с облегчением вздохнул, когда увидел Армана.

— Что-то случилось? — спросил француз, по — видимому, только что вернувшийся с пробежки, которая, как это ни странно, была в два часа ночи.

— Не спиться, — честно признался Саша, утаив совсем немного. — А ты, чего такой взъерошенный и вспотевший?

— Мы с братом устроили себе небольшой ночной забег, — гордо заулыбался Арман, — он говорил, что обыграет меня, если не на лыжах, то, хотя бы так, но просчитался.

— Ну, если не Лазар, так Дима даст тебе отпор, — попытался выглядеть обычно Саша.

— Мечты, мечты, — прищурился Арман, даже не представляя себе подобного.

— Скажи, ты, случайно, не видел на улице Кабано? — осторожно спросил юноша, перейдя к важному.

— Он разве не…

— Да, верно, — опередил его Саша. — Он же ещё не вернулся из рабочей поездки. Нужно чаще тренировать память, — демонстративно взялся за голову он.

— Тебе бы ещё спортом заняться, а не только памятью! — оценивающе оглядел его с ног до головы француз, заметив возникшие пару лишних килограммов, бросавшихся в глаза, даже несмотря на то, что юноша был худощавого телосложения.

— Дима пытался, но потом у него возникли… В общем, всё закончилось, едва начавшись, — быстро ответил он, вспомнив в очередной раз череду не лучших мгновений жизни обоих. — Ладно, я, наверное, пойду, — заторопился заняться поисками Кабано, Саша. — У меня возникли кое-какие дела.

— Если хочешь, можем пробежаться, — предложил Арман. — Я уже не свеж, поэтому у тебя все шансы не отстать.

— А вдруг перегоню? — спросил Саша, заметив лёгкую ухмылку на лице француза.

— Так уж и быть, тебе поддамся! — остался самим собой Арман, нисколько не сомневавшийся в собственных силах.

За сильный характер и безоговорочную уверенность в себе его и любили миллионы фанатов по всему миру, включая Россию, где младший Вилар имел огромное количество фанаток, ожидавших в каждой гонке не только победы кумира, но и очередного фортеля, на который спортсмен способен, радуя и раздражая телезрителей всего мира.

— Не стоит, — вежливо отказался юноша, — в смысле поддаваться. Не люблю этого. Если уж проигрывать, так проигрывать честно, но идея хорошая. Как-нибудь пробежимся, а сейчас извини, действительно есть парочка дел.