Дот Хатчисон - Розы мая

– Позвони агенту Финнегану. На всякий случай.

Я киваю, снова удаляюсь от столов и набираю номер, который дал нам агент Финнеган. Отхожу. Обычно я связываюсь с ним по электронной почте, хотя в последнее время о каждой новой доставке цветов сообщаю эсэмэской. В ожидании ответа считаю гудки.

– Агент Финнеган, – резко, почти отрывисто бросает он.

– Сэр, это Прия Шравасти. Человек, преследовавший меня, Лэндон, найден мертвым вчера вечером у себя дома.

Он роняет себе под нос с полдюжины китайских ругательств.

– Вопрос покажется вам грубым, но, поймите, я обязан задать его и…

– Полиция не знает, когда он был убит, поэтому я не могу сказать, где мы тогда находились.

– Вы проинформировали Хановериана?

– Один из местных копов разговаривает сейчас по телефону с Эддисоном.

– Хорошо. Я получу у него контактную информацию, и мы попросим разрешить нам допуск к телу и на место преступления. Вам ничто не угрожает?

– Мы с мамой в шахматном павильоне. – Последнее заявление не совсем верно, поскольку не является в полной мере ответом на вопрос. Но ничего другого я предложить ему не могу.

– Как только полицейские отпустят вас, возвращайтесь домой и оставайтесь там. Если не уверены в своей безопасности, поезжайте в Денвер и остановитесь в отеле, только сообщите мне, в каком именно.

– Есть, сэр.

– Прия?

– Да, сэр?

– Мы вам поможем. – Голос твердый, но теплеет, и в других обстоятельствах, я бы, наверное, прониклась к нему доверием и даже позволила бы себя убедить.

Вот только руки у него связаны.

Возвращаю телефон маме и сажусь. В животе тяжестью давит смузи, и теперь мне приходится то и дело сглатывать, чтобы не вырвало.

– Значит, этот человек преследовал вас? – спрашивает полицейский постарше.

– Может быть. – Я едва ворочаю языком. – Он определенно уделял мне чуть больше внимания, чем принято. – Смотрю на маму – та кивает. В любом случае, так или иначе, они об этом узнают. – Я получаю цветы, что соответствует аналогичной картине в серии не раскрытых до сих пор убийств. Учитывая внимание ко мне Лэндона, фэбээровцы предположили, что он может иметь к этому какое-то отношение. Они хотели поговорить с ним, но он перестал приходить в шахматный клуб, а найти его бумажный след у них не получилось.

– Удостоверения личности у него не было; имя и фамилию нам сказал домовладелец.

Его напарник возвращается к столу и протягивает мне мой телефон.

– Везет вам, мисс Прия.

– Извините?

– Я как раз служил в Бостоне, когда погибла ваша сестра. – Акцент у полицейского тягучий, техасский. Неудивительно, что смотрел так пристально – наверняка узнал. – Мы с женой переехали сюда из-за болезни ее отца, но вашу семью мне не забыть. Такая трагедия… Скажу вот что. Вы такая же милая девушка, какой была она.

Я таращусь на него и не могу ничего с собой поделать. Будто окаменела. Мама встает, подходит и становится между нами.

– Если вы считаете возможным разговаривать с моей дочерью в таком духе, то больше вы с ней говорить не будете, – ледяным голосом произносит она. – С нами пообщается ваш напарник, а вы проваливайте к чертям.

Пока полицейский сбивчиво бормочет извинения, Корги наклоняется и стучит меня по колену.

– Учись у своей мамы, Синенькая, – шепчет он. – Вместе вы вполне можете привить миру хорошие манеры.

Я пожимаю ему руку, потому что не могу даже улыбнуться.

– Позвони капитану, – говорит напарнику Лу и, проводив его взглядом, поворачивается к нам: – Примите мои извинения. А с ним я поговорю.

– Напомните мне его имя. – Тон у мамы скорее командирский, чем просительный.

– Майкл Клэр. А я – Лу Хэмилтон. Прошу извинить; знаю, время у вас нелегкое, но в свете новой информации вынужден задать несколько вопросов. Обещаю, что буду только спрашивать. – Он кивает в сторону «Крогера» и обращается к внимательно наблюдающим за происходящим ветеранам. – Полагаю, джентльмены, под крышей вам будет удобнее. Клэр тоже задаст вам несколько вопросов, имеющих отношение к мистеру Бернсайду. Если вы не возражаете.

– Мы подождем его, – кивает Ганни. – Будьте осторожнее, мисс Прия.

В кафе Лу усаживает нас за столик и идет за напитками. Неподалеку, через два столика от нас, читает книгу Джошуа. Бариста за прилавком приветствует полицейского как хорошего знакомого.

Я не помню Майкла Клэра. Сказать по правде, не помню никого из людей в форме, которых встретила в тот вечер, когда убили Чави, или пару дней спустя. Первыми из посторонних, кто запомнился, была Тройка из Куантико. И вот теперь, пятью годами позже, Майкл Клэр вспоминает меня. Хотя я никогда и не думала всерьез, что за доставками цветов стоит Лэндон, в самом факте подтверждения этого есть что-то ужасное.

Если цветы приносил не он, то кто?

– Итак, Финни, ты копаешь уже целую неделю, так расскажи что-нибудь хорошее.

Беспомощный смех звучит не очень-то обнадеживающе.

– Я бы с удовольствием, но, к сожалению, мы потеряли единственного подозреваемого.

– Теперь, когда мы знаем о нем больше, похоже ли, что он причастен к предыдущим убийствам? – спрашивает, вытянувшись в кресле на колесиках, Вик. Опершись локтем о пластиковый подлокотник, он вонзил два пальца другой руки в висок и, похоже, отражает приступ головной боли.

Ручка Рамирес выстукивает на столе милю в минуту, но это не помогает.

Вот почему Эддисон предпочитает расхаживать за спиной Вика.

– Лэндон Бернсайд жил в тени. Ни удостоверения личности государственного образца, ни автомобиля, ни кредитной карточки, ни банковского счета, ни недвижимости. Выполнял разовые работы за наличные, снимал за наличные квартиру у друга.

– Но?..

– Друг на самом деле оказался родственником, и имя нашего парня на самом деле Лэндон Купер. Отсидел два с половиной года из семи за изнасилование несовершеннолетней и другие преступления. После освобождения из тюрьмы ему полагалось зарегистрироваться, но вместо этого он уехал из штата и обосновался в Колорадо. Результаты по анализу ДНК пришли сегодня утром и подтвердили его личность.

– Есть шанс, что он побывал в Сан-Диего два года назад?

– Нет, тогда был еще за решеткой. Вышел четырнадцать месяцев назад. Сидел однажды, но под судом был еще дважды, и несколько дел просто не дошли до суда. Любит девочек-подростков больше, чем девочки любят его. Когда убили Эми Браудер, отбывал срок в мичиганской тюрьме.

– А если его убили, чтобы защитить Прию?

Рамирес и Вик одновременно поворачиваются и смотрят на Эддисона. Умолкает даже говоривший по телефону Финни.

Брэндон пожимает плечами.

– Спрашиваю серьезно. Что, если ублюдок убил Лэндона, потому что тот досаждал Прие?

Мерседес по-прежнему смотрит на него молча, и вид у нее нездоровый, но Вику такая мысль определенно приходила в голову.