Дик Фрэнсис - Сокрушительный удар [litres]

– Ты мне, бля, локоть сломал!

– Брехня! – сказал я.

– Я слыхал, у тебя конюшня сгорела, – злобно выпалил он. – Жалко, тебя там не было!

Старший инспектор вернулся со мной в свой кабинет.

– У нас на него досье толщиной с кирпичную стену, – весело сказал он. – Этот Фред Смит – очень известная личность в своей области.

– Ему кто-то заплатил, – сказал я.

– О да. Но на то, что он признается, кто это сделал, нечего и надеяться. Фред Смит – стреляный воробей. Такие никогда не стучат, – инспектор произнес это таким тоном, словно восхищался им. – Он свой срок получит, но нипочем не расколется.

Мы с Софи поехали повидать Криспина. Он лежал в местной больнице и усердно жалел себя. Ему действительно было плохо. Кожа у него была бледная и потная, он кашлял, прижимая руку к груди, а судя по его взгляду, Криспин жестоко страдал от недостатка выпивки. Он однажды мне сказал, что ощущение такое, словно тебя топором по башке рубят.

Первое, что он сказал, увидев нас:

– Дайте выпить, блин! Они мне, блин, выпить не дают!

Я достал бутылочку апельсинового сока. Криспин злобно уставился на нее.

– Я сказал «выпить», а не «пить»!

– Угу, – сказал я. – Витамин С очень полезен при похмелье.

Вылил сок в стакан и протянул ему. Сиделка одобрительно смотрела на это с другого конца комнаты. Криспин угрюмо понюхал, попробовал и выпил. Потом снова откинулся на подушки и закрыл слезящиеся глаза.

– Черт бы побрал этот сок!

Пару минут он лежал, словно уснул. Потом, не открывая глаз, спросил:

– Ты мне, блин, вроде как жизнь спас?

– Ну, не то чтобы совсем…

– Ну, почти… Не думай, что я тебе за это благодарен.

– Не думаю.

Еще одна долгая пауза.

– Приезжай за мной завтра утром, – сказал он. – Говорят, меня выпустят около полудня.

– Ладно.

– А теперь катись в жопу.

Софи вышла вместе со мной из палаты, и ее негодование вырвалось наружу, как пар из чайника.

– Слушай, почему ты вообще его терпишь?

– Он мой брат.

– Ты мог бы просто выкинуть его за дверь!

– А ты бы выкинула?

Она не ответила. Да, говорить легко, а вот когда доходит до дела…

Я представил себе Криспина. Лежит и терзается своими выдуманными страданиями, одинокий, никому не нужный, в своем маленьком персональном аду. Когда-то у него были девушки, но это было давно. Теперь только я не давал ему окончательно скатиться в канаву. И я знал, что он чувствует себя за мной как за каменной стеной.

– Может, есть все-таки какое-нибудь лекарство? – спросила Софи.

– Есть, есть. Хорошее лекарство. Одно-единственное.

– Какое же?

– Захотеть вылечиться.

Она недоверчиво посмотрела на меня.

– По-моему, это бессмыслица.

– Если бы его желание вылечиться стало сильнее его тяги к выпивке, он бы тут же выздоровел.

– Но ведь иногда так и бывает, – возразила она. – Ты ведь сам говорил, что иногда он неделями не пьет.

Я покачал головой.

– Только затем, чтобы снова надраться. Он просто оттягивает удовольствие, как ребенок, оставляющий конфеты «на потом».

Мы сели в мою машину и поехали обратно к вонючему пепелищу.

– А я думала, это болезнь, – сказала Софи.

– Нет, это просто порочная тяга. Вроде футбола.

– Ты снова порешь чушь.

– Под влиянием футбола люди громят электрички и затаптывают друг друга насмерть.

– От алкоголя умирает больше людей! – запротестовала Софи.

– Да, наверно, ты права.

– Да ты мне просто лапшу на уши вешаешь!

Я усмехнулся.

– Но ведь вроде бы изобрели какую-то штуку, которая помогает.

– Ты имеешь в виду «антабус»?

– А это что такое?

– Какое-то вещество, которое придает алкоголю отвратительный вкус. Нет, оно, конечно, действует. Но только сначала все равно нужно захотеть бросить пить, а иначе ты просто не станешь его принимать.

– Криспин не стал?

Я кивнул.

– Вот именно. Криспин не стал.

– А как насчет «Анонимных алкоголиков»?

– Все то же самое. Если хочешь бросить пить, «Анонимные алкоголики» тебе помогут. А если нет, ты просто станешь держаться от них подальше.

– Я никогда не думала об этом с этой точки зрения.

– Везет тебе, старушка!

– Ты свинья!

Еще с милю мы проехали в дружеском молчании.

– Нет, все равно, – сказала Софи. – Мне ведь всегда говорили, что это болезнь. Нечто, с чем просто нельзя справиться. Одна рюмка – и запускается цепная реакция.

– Дело не в рюмке. Дело в желании выпить. Алкоголизм в голове.

– И в ногах.

Я рассмеялся.

– Да, на тело он тоже влияет. На самом деле организм застарелого алкоголика настолько приспосабливается к влиянию алкоголя, что, если его внезапно лишить спиртного, это может вызвать эпилептический припадок.

– А… а у Криспина тоже такое бывает?

– Нет. До этого еще не дошло. Но если он говорит, что ему, блин, нужно выпить… ему это действительно нужно.

Именно поэтому в той бутылочке, которую я принес, сок был наполовину разбавлен джином.

Мы немного постояли во дворе, пока закатный свет медленно угасал над остывающими угольями конюшен.

– О чем ты думаешь? – спросила Софи.

– Хм… О том, что я бы с удовольствием сломал Фреду Смиту второй локоть. А также колени, пальцы, лодыжки и шею.

– Именно в таком порядке, – кивнула она.

Я рассмеялся, но в душе по-прежнему пылал гневом. На этот раз это уже чересчур. Мелкие стычки переросли в открытые военные действия. Если Паули Текса все-таки прав и Вик или кто-то еще пытается запугать меня и заставить выйти из игры – что ж, они добились как раз противоположного. Им не удалось заставить меня играть по правилам Вика – напротив, они убили во мне терпимость, с которой я относился к ним раньше. Я по-своему не менее упрям, чем этот кучерявый Фред Смит. Вик еще пожалеет, что не оставил меня в покое!

Я отвернулся от руин. Я отстрою то, что погибло. Как можно скорее, и еще лучше, чем было раньше!

– А где ты собираешься ночевать? – спросила Софи.

Я посмотрел на нее в темноте. Гладкие серебристые волосы. Спокойные глаза, в которых отражается небо. Ничего, кроме дружеского интереса.

Для того, чтобы я поехал ночевать к ней, мне нужно что-то более серьезное…

– Нельзя ли воспользоваться твоим диваном? – спросил я.

Она помолчала.

– Диван короткий, – сказала она. И снова замолчала. Я смотрел на нее и ждал.

Наконец ее глаза улыбнулись.

– Ну ладно. Ты уступил мне свою постель… Я уступлю тебе свою.

– Вместе с тобой?

– Я надеюсь, ты не затем спалил свою спальню, чтобы оказаться в моей постели?

– Я хотел бы ответить «да».

– Ничего, ты и так выглядишь достаточно самодовольным! – сказала она.

И мы мирно отправились в Ишер, она на своей машине, я на своей. Мирно поужинали тем, что нашлось у нее в морозилке, посмотрели мирное старое кино по телевизору.